Мийол-ученик

— В дупу такие традиции! Родне жертв своего героизма и незнания ситуации хотя бы какой-то пенсион выплатили?

— Не спрашивал. Но подозреваю, что нет. Да и некому выплачивать: в команды вельботов по той самой традиции идут круглые сироты и холостяки, а ещё — реже — преступники средней руки, готовые рисковать шкурой ради смягчения наказания.

— Удобненько, — слегка покривился Ригар.

— Не поспоришь.)

Быстрая и страшная гибель одного вельбота не остановила остальных Охотников. Более осторожные — ибо уже знали, чего стоит бояться — они быстро взяли Кракена в кольцо и принялись метать гарпуны с относительно безопасного ракурса, то есть с головы. И иногда немного сбоку. Мантия зверодемона в основном оставалась под водой, так что чаще всего страдали основания его щупалец. Ну, если гарпунёр не промахивался — а такое случалось частенько. То чистый промах, то скользящий удар, не позволяющий острию вонзиться как следует…

Но всё же уколы, по отдельности не более опасные для Кракена, чем укус слепня для человека, множились. Ярили зверя всё сильнее.

А ещё — спасибо алхимии — успокаивали. Медленно и верно отравляли.

— Аура добычи ослабла на одну седьмую, — сказал эксперт с сенсорным усилителем.

— А что с приманкой?

— Слил через молнии пятую часть резерва.

— Очень хорошо. Продолжайте.

И люди продолжали.

Неосторожно подставился под Продолжение Тела ещё один вельбот. Правда, последствия вышли полегче: водяное щупальце уже на излёте разнесло судёнышку нос и мгновенно убило гарпунёра. Но именно эта жертва уберегла гребцов: первый отделался сломанными костями, а остальные трое — нешуточным испугом и купанием в море. Один из трёх спасательных вельботов, более крупных и медлительных, оперативно вытащил их из воды (того, которого поломало — с понятными трудностями) и по широкой дуге отправился к суперхарвестеру.

Команды остальных вельботов после этого инцидента лишь увеличили осторожность и дистанцию, с которой работали. Что уменьшило долю результативных попаданий, но…

…но это уже не имело большого значения.

— Аура ослабла на треть. Алхимия начала действовать всерьёз: агрессия падает.

— Риск всё ещё велик, — заметил кто-то из советников.

— Уже приемлем, — рубанул глава Малиц. — Приказываю: баллистам — залп!

Коротко прогудел сигнал — и новые гарпуны полетели в цель. На этот раз не с вельботов, а с платформы суперхарвестера, направляемые не руками, а механизмами. И что ещё важнее — эти, куда более тяжёлые, гарпуны тянули за собой тросы. Атака, призванная уже не разозлить или там ослабить, нет — поймать добычу!

Неспроста одним из компонентов, которыми накачивали Кракена гарпунёры вельботов, было обезболивающее. Слаженный залп баллист нанёс зверодемону по-настоящему серьёзные раны и в иных обстоятельствах мог обратить его в бегство, но… тот уже не мог почувствовать, насколько серьёзен ущерб. Он продолжал бороться, ненадолго испытав очередной всплеск ярости, отмахивался щупальцами и Продолжением Тела, рвал тросы…

Новые выстрелы баллист добавляли их чуть быстрее. И снотворное действовало всё лучше: гарпунёры с вельботов тоже не бездельничали.

В сущности, Кракен уже боролся не за господство в Валисагго, а за собственную жизнь. Он даже сам это понял, пусть с серьёзным опозданием, уже не способным ничего изменить. Удачно (или неудачно — это с какой стороны посмотреть) насаженное аж на четыре тяжёлых гарпуна щупальце неожиданно отвалилось, извиваясь перерубленной змеёй…

(— Я бы не поверил, но рассказывали именно так.

— И рассказчики не лгали. Это называется автотомия. Ящерицы отбрасывают хвост, кое-какие насекомые, вроде пауков-сенокосцев, ноги, а спруты — щупальца… новое щупальце ещё отрастёт, а вот новую жизнь так просто не получишь.

— Ну, Кракену не помогло.)

…вот только часть тяжёлых гарпунов уже засела в мантии громадного моллюска — и за счёт усилий вываживателей тянула, тянула, тянула зверодемона вверх, не давая уйти вглубь, спастись, заживить раны. Коварная алхимическая отрава расходилась по огромному телу с ударами всех трёх сердец, лишала воли к сопротивлению, подтаскивала к грани смертного сна…

Он ещё шевелился, хотя и не пытаясь более использовать магическую способность, когда долгий финальный гудок возвестил окончание девяносто второй Великой Морской Охоты.