Восстание Аркан

Глава 29

Освещая себе путь фонариком, я спускаюсь к реке. Изо рта вырывается пар, растворяясь в холодном ночном воздухе. Гроза стихла, но с неба то и знай сеется мелкая морось.

Я набросила на голову капюшон.

В мигающем свете газовых фонарей из тумана показалась высокая фигура Арика. На нём чёрная одежда, идеально подчёркивающая мускулистое тело. Непривычно отросшие светлые волосы сильно растрёпаны.

Я остановилась как вкопанная.

Он идёт от реки обратно к замку. Вблизи видно, что издёрган. Взгляд помутнённый.

От боли.

В памяти всплывают сны о нём. На этой неделе кошмары снились мне гораздо реже, уступив место воспоминаниям из прошлой жизни, в которой я была известна под именем Фита. Тогда Арик долго преследовал меня и в конце концов признался, что в предыдущей игре я вышла за него замуж… а потом предала. А я, понимая, как сильно он жаждет женского общества, начала его обольщать, замышляя убить.

И теперь каждое утро просыпаюсь с чувством вины… потрясённая его одиночеством. Потрясённая его хрупкой надеждой на наше совместное будущее.

Поравнявшись со мной, Арик небрежно бросил:

— Императрица.

— Эй. Что ты там делал?

— Наносил визит своему союзнику.

Как я и подозревала.

Не замедляя шага, Арик прошёл мимо. Я нахмурилась и крикнула ему в спину:

— Ты разговаривал с Цирцеей?

— Я много с ней разговариваю, — ответил он, даже не обернувшись.

Тогда я обогнала его и встала на пути.

— Чего ты хочешь? — Смерть раздражённо вздохнул.

Оказавшись так близко, я ощутила его манящий аромат: древесные нотки хвои и сандала. У меня отяжелели веки. Как же он гипнотически красив.

Но я чувствую к нему не просто физическое влечение. Нас связывают бесконечные века. Глубокие, ничем не рушимые узы.

Если бы прошлым Императрицам не внушали с рождения ненависть к Смерти, они бы непременно в него влюбились. Я бы влюбилась.

— Сколько ещё это будет продолжаться, Арик?

Наконец в янтарных глазах мелькнула заинтересованность.

— А у нас есть варианты? Разве что-нибудь изменилось?

Не знаю! Мысленно подбирая правильные слова, я опустила взгляд и заметила, что его руки сжаты в кулаки. Слова сами слетели с губ:

— Ты хочешь ко мне прикоснуться.

Однажды Арик сказал, что это роскошь, которая всегда будет для него наслаждением.

Я подняла взгляд и, не совладав с собой, потянулась к его лицу. Но он перехватил мою руку и с силой сжал запястье. Янтарный взгляд стал холодным, как ночь.

— И с каких это пор имеет значение, чего хочу я?

Отпустив меня, он зашагал прочь.

Даже когда Смерть скрылся в тумане, я ещё долго смотрела ему вслед. А потом в полной растерянности поплелась к реке.

Кажется, с моего прошлого посещения уровень воды немного поднялся. Над спокойной речной гладью расползся туман. Я подняла фонарик.

— Цирцея? Ты здесь?

Из воды образовалась рука и помахала мне, но сразу же разлетелась брызгами. Неужели Цирцея не может удержать даже такую форму?

Злость начала угасать. Может, Жрица и не избегала меня; просто была слишком слаба для долгих разговоров. Особенно, если часто общалась с Ариком.

— Ты слышишь меня? — спросила я.

Легкая рябь.

— Слышу. Hail Tar Ro.

— И тебе Hail Tar Ro.

Я испробовала одну из своих новых сил: попыталась ощутить семена, зарытые в земле. Но не нашла ни одного, поэтому пришлось разрезать палец, чтобы вырастить на берегу немного травы.

— Спасибо, что спасла мне жизнь.

— Думаешь, я спасла тебя, Эви Грин?

— Хорошо. Спасибо, что не добила меня. Наверное, ты сделала это ради Смерти? Похоже, вы с ним довольно тесно общаетесь.

— Гмм.

— Он ведь только что был здесь, да? — нет ответа; ну и ладно… — Твоя приливная волна это было нечто.

— Ничего особенного. Но я ещё возьму реванш, — дальше она продолжила более мягким тоном, — я сожалею, что не смогла спасти всех тех смертных. Твоего смертного. Фортуна не пролетала рядом с водоёмами. А когда они с Рихтером пересекли реку, было слишком поздно.

Жгут держит крепко, и я почти не выражаю эмоций.

— До сих пор не понимаю, откуда они узнали о моих силах, — сказала Цирцея, — ведь в их родах не вели хроник.

— Солнце мог знать?

— Возможно. Он много чего узнаёт через Бэгменов. Кстати, слышала о твоей недавней встрече с ними. Стать едой, наверное… не очень приятно.

Не очень приятно? Да я никогда не смогу забыть те ужасные укусы и отвратительные прихлёбывания. Это единственное, что я хотела бы навсегда вычеркнуть из памяти. Одним себя тешу, что теперь, испытав самое страшное, я могу их больше не бояться. Ведь я пережила нападение… без длительных последствий.

Вроде бы.

— И ты всё ещё думаешь, что мы сможем остановить игру? — спросила Цирцея.

Я пожала плечами. Иногда я чувствую слабые проблески надежды, но чаще мне кажется, что это невозможно.

Игра требует крови. И я дам ей крови Императора.

А потом? А потом? А потом?

— Я же говорила, что нужно ещё убить Рихтера, — сказала она.

Признаю, они с Ариком были правы.

— Я вся во внимании. У тебя есть план?

— Всесильным врагам сначала нужно восстановиться, — она и раньше нас так называла, — если только ты не намерена последовать совету своей бабушки и отправить против него Рыцаря Бесконечности.

На мой удивлённый взгляд Жрица ответила:

— Слухи стекаются ко мне, как вода, помнишь? — неужели она слышала и гневное ворчание бабушки? — А твоя бабушка очень… громкая.

Ага.

— И одержимая.

Среди стеблей травы я вырастила несколько одуванчиков.

— Разве можно её винить? Это ваши хроники сделали её такой. И прошлое. Ваш род всегда славился завзятыми Тарасовыми и летописцами, с незапамятных времён превращающими юных Императриц в кровавых убийц.

Арканский юмор? Только в нынешнем состоянии мне не до смеха.

— Я надеялась, что она поможет мне остановить игру, или спасти планету, или избавиться от своих сил. Глупо, да?

— Это было тебе необходимо. Она была твоим Граалем. Все мы ищем то, что помогает держаться на плаву.

Как однажды сказал Мэтью? Мы следуем за макгафином[27].

— Для многих Грааль — это любовь, — сказала она, — как для Мага и Фауны, которые безудержно стремятся друг к другу. Граалем Архангела на какое-то время стала Луна, а сама она последовала за твоим смертным.

— До самого конца…

— Грааль Кентарха — его любимая жена. Он до сих пор безустанно её разыскивает.

— Ты знаешь Центуриона? — спросила я. — И где же он?

Цирцея вздохнула, и над водной поверхностью поднялось облачко тумана.

— Не думаю, что Центурион, мой союзник по многим играм, хотел бы, чтобы Императрица это знала.

Разумно.

— Почему ты никогда не вступала в союз с Дураком?

Императрица мой друг.

— Неужели ты сама не знаешь ответа на этот вопрос, Эви Грин?

— Потому что он не самый надёжный союзник?

— Знаешь, что такое лот? Это прибор для измерения глубины. Лот — древнее слово, потому что человек тысячелетиями тщетно пытается постичь глубины моих океанских владений, — она сделала паузу, затем продолжила: — так вот, силы Дурака неизмеримы даже для меня.

По-моему, это прозвучало, как предупреждение.

— Смерть сказал, что Мэтью умеет сражаться.

— Неизмеримы, — повторила она шёпотом.

Я сглотнула.

— Ты знаешь, где он сейчас?

— Не рядом с водой.

Спасибо, что сузила круг поиска.

— А твой Грааль какой?

— Это тайна. Но знай, что он не выманит меня на сушу. Ты не выманишь.

Её слова вызвали в памяти одну из игр:

— Зачем ты вышла из воды? — спросила я. — Ведь в море ты непобедима.

— Это ты выманила меня, всесильная сестра.

— Я?

— Я, как и ты, жажду общения. И это моя слабость. Бездна же моя невыразимо одинока и пуста. Я лишь издалека наблюдаю за развитием событий, но держусь в стороне. Подглядываю за отношениями мужчин и женщин, но любовных переживаний не испытываю. Слышу смех смертных, но сама не предаюсь веселью. Я тянусь к тебе, потому что мы похожи. Вместе мы познаём жизнь.

Я не разделяла логики Жрицы.

— Но уязвимость…

— Я проклята. Чтобы жить по-настоящему, я вынуждена стать уязвимой и неосторожной. Смерть не единственный, кто рискует всем ради чувств…

— Но я не пытаюсь выманить тебя, — твёрдо сказала я, — ты должна оставаться на своём месте.

— Гмм.

Это «гмм» уже начинает меня бесить.

— А что является Граалем Императора?

— Все мы. Он хочет разгромить «достойных» противников с максимальным кровопролитием. А ещё наслаждается приуроченными к играм бедствиями, просто потому, что ему это нравится.

— Что будет, если он победит?

Река заволновалась, разгоняя клубящийся над поверхностью туман.

— Ад на земле. Под его господством человечеству придёт конец. Все карты должны это ощущать.

Несомненно, это и есть корень того зловещего предчувствия. Тогда почему же мне кажется, что это беспокойство не имеет к Рихтеру никакого отношения?

— Нельзя допустить, чтобы он победил. Ты ведь сможешь пережить его, если просто засядешь под водой, да?

— О, мы вернулись к игре? А я думала, невинная Императрица не желает принимать в ней участия. Разве только, когда её разгневает кто-то из Арканов.

Ну вот как вода может так передать сарказм?

— Ты всё ещё злишься за то, что я сделала в прошлом, — хотя я до сих пор не прочла, как предала Цирцею, но зато нашла доказательства её безжалостности, — и я это понимаю. Но признай, мы обе были злыми. Ты бы сама обставила меня, если бы я не сделала это первой.

Закружились водовороты.

Раздражающие водовороты.

— Игнорируешь меня, да?

Она словно заткнула уши и принялась напевать «Ла-ла-ла».

Я подняла камень и бросила в воду.

— Я помню день, когда мы убили Луну. И ты получила её символ.

Водовороты стихли.

— И я благополучно носила бы его, Эви Грин. Если бы не ты.

Потом я убила Цирцею и знак перешел ко мне.

— Императрица, в этой игре ты единственная провозгласила о своей безневинности. А я подобных зароков не давала.

— Я не безневинна. Я не знаю, какая я. Но знаю, что победа меня не интересует, — я сорвала выращенные цветы, — когда-то ты сказала, что Арканы иногда сами просят забрать их в бездну; что это единственный выход, который они видят. Раньше я этого не понимала, а теперь понимаю.

Я начала сплетать стебли одуванчиков в венок.

Угроза смерти меня не пугает. Я прекрасно понимаю, что встреча с Императором — билет в один конец. Но стоило лишь подумать о смерти Арика, как на коже тут же вспыхнули глифы.

— Что за мысль тебя так расстроила? — спросила Цирцея.

Пожав плечами, я бросила венок на воду. И прямо под ним волна приняла форму головы.

Я почти улыбнулась.

— Общаясь с тобой, я всё больше вспоминаю, как мы были близки.

Снова вздох.

— Видимо, не достаточно.

Венок накрыло волной.

В этот раз я уж точно получила предупреждение.

Глава 30