Восстание Аркан

Как будто перестать себя винить так легко…

Неужели целью Рихтера действительно изначально была Селена? Если судьбу нельзя изменить… выходит, она должна была умереть ещё в тот день, когда мы спасли её от Любовников.

Я сглотнула. Никогда не забуду, как крепко она сжимала меня в объятиях, потрясенная тем, что я оказалась преданным другом. До самого конца, Селена.

— Игра разворачивается, — на дне своей пропасти Цирцея повертела пальцем, и на водной глади завертелась воронка.

После того как бабушка сказала мне искать знаки, я вижу их повсюду. Знак бесконечности. Лук. Изогнутую трещину на скале в форме молнии.

Водоворот.

В памяти всплыл один из моих снов. Когда Маг сотворил для Фауны символ бесконечности, за ними на горизонте уже был один такой символ. За их спинами длинные львиные хвосты переплелись друг с другом, образовав две ровные петли.

Перед глазами дальше сменяются образы. Водоворот Цирцеи напоминает вращение падающего вертолёта. Или карусель, которой никогда больше не повернуть в обратную сторону. Или виток жгута.

— Но как надолго? — пробормотала она, и водоворот затянулся.

— Длились ли игры когда-нибудь больше нескольких лет?

— На самом деле ты хочешь знать, осталось ли у тебя время. Чтобы, получив десяток мечей в спину, снова подняться на ноги. И жить дальше. Спроси, и я отвечу.

Я прочистила горло.

— Осталось ли у меня время?

— Даже если у тебя останется всего лишь час, ты должна подняться, — глаза Цирцеи вспыхнули каким-то фосфоресцирующим свечением, — эмоции похожи на волны. И пока ты ждёшь, когда отхлынет твоё горе, они уносят Смерть всё дальше и дальше. Скоро он станет совсем недосягаемым.

Меня охватила паника.

— Но ведь я единственная, к кому он может прикоснуться. Он не может меня не хотеть, — говорю, прямо как бабушка.

— Глупая Императрица! — Цирцея сжала в руках трезубец.

Из реки поднялась волна в форме руки, готовой меня прихлопнуть, и я попятилась назад.

— Что?

Волна рассеялась брызгами, и водяное окно растворилось в потоке.

— Уложить его в постель ты, конечно, всегда сможешь, — прошептала Жрица стихающим голосом, — но с каждым часом сердце Смерти немеет и скоро станет холодным, как его меч.

Арик тоже сжимает своё сердце?

Оставшись в одиночестве, я вспомнила слова, которые Арик сказал в ночь перед моим выбором: «Клянусь богами, я хочу твое тело, но знай, что и моё сердце принадлежит тебе. Я дарю его тебе, sievā. Всецело вверяю. Береги его».

И вот, значит, как я его берегу…

Арик верил, что если мы займемся любовью — сделаем этот шаг — он сможет наконец назвать меня своей. На протяжении двух тысячелетий он снова и снова укладывал меня в постель, но каждый раз терпел крушение надежд.

И не только в далёком прошлом. Несколько месяцев назад мы уже чуть не сделали это, но я не решилась из-за отсутствия контрацептивов… и из-за любви к другому мужчине. Лёжа с Ариком в кровати, я усыпила его через поцелуй и сбежала. Тогда он подумал, что я снова пытаюсь его отравить, и сокрушённо произнёс: «Ты убьешь меня прежде, чем когда-либо подпустишь к себе».

Как же после этого не отвернуть от меня своё сердце? И если я снова приду с очередным пустым обещанием, то уж точно потеряю его навсегда.

С Ариком всё так запутано, построено на интригах и манипуляциях. Но сейчас мысль о том, что мы вместе состаримся, кажется смехотворной. Неужели мои переживания из-за сделки Смерти с Ларк теперь бессмысленны?

Я усвоила болезненный урок: иногда судьбу невозможно изменить.

И если мне суждено быть с Ариком, то, наверное, Смерти не избежать. Во всех смыслах.

Возвращаясь обратно в замок, я подняла глаза… с неба посыпался снег.

Глава 33