Люди

Мимо прошли две девушки, возможно, моего возраста или немного старше. В коротких юбках и на каблуках, ярко накрашенные. И я решился стрельнуть у них сигарету.

— Ты от кашля не помрешь, дедуля? — спросила одна из них, блондинка с сухими от перекиси волосами.

— Нет, внученька, не помру, — улыбнулся я, вспомнив свой внешний вид после Старящего зелья.

Она приподняла брови, состроив брезгливую гримасу, но достала из кармана пачку Винстона.

— И огонька бы.

Девушка поднесла зажигалку, я затянулся. Вообще, это по части Дадли, у них кто-то в школу привозит сигареты. Прошлым летом курили с пацанами в Литлл-Уининге, в Хогвартсе у нас как-то не принято, но сейчас захотелось.

— Спасибо.

— На здоровье, — ехидно ответила белобрысая, и они с подругой удалились, хихикая. Наверняка расскажут подружкам, как только что у них дед сигарету стрельнул. Хотя что в этом забавного?

Время шло, я затянулся в последний раз и потушил окурок об стену здания клиники, а Колина все не было видно. Мне стало боязно, и я начал прикидывать варианты неблагополучного развития событий.

— Эй, — Криви высунулся из окна прямо надо мной, — Взлетайте.

Палата оказалась одноместной и выглядела не так, как в маггловских клиниках. Обычная белая постель, какой-то полупрозрачный кокон вокруг, от которого два воздушных смерча шли прямо в нос Крэббу. А запах все равно тот же — лекарств и хлороформа.

— Это что за хрень?

— Да фиг знает, — Мэтт подошел к кокону и провел по нему рукой, дотронулся до белого покрывала, которым был прикрыт Крэбб. — Он нематериален. Слушайте, вот мы тут, что дальше-то?

— Я стою на стреме у входа в палату, ты, Мэтт, держишь Крэбба, если потребуется. Колин, — я смотрел на Криви, как будто говоря, вот он — твой шанс быть тем, кем ты так иррационально хочешь быть. — Ты душишь его подушкой. Магией пользоваться нельзя, другие способы тоже более палевные.

Колин сглотнул, но кивнул. Я открыл дверь и вгляделся в коридор. Он был пуст и типичен для больницы — светлые стены, стулья и большие окна палат, одни занавешенные, дургие нет.

Когда повернулся к кровати Крэбба, Колин уже приступил к порученному заданию. Кокон, действительно, пропускал материальные объекты, наверное, он был аналогом маггловских приборов жизнеобеспечения. Заметил, что по щекам Криви текут слезы. В этот момент я едва удержался, чтобы не сказать что-то пафосное, в духе Дамблдора: «Назад пути не будет, мальчик мой». Захотелось засмеяться над собственной неозвученной шуткой. Наверное, это было истерическое от самой ситуации и места. Мэтт загораживал обзор своей спиной, я не видел, подает ли хоть какие-то попытки сопротивления Крэбб. Вообще не знал, что именно значит кома. Слышал часто, а о физиологических подробностях состояния не имел представления.

— Все пульса нет, — как только Мэтт это сказал, кокон исчез, и в палате что-то неизвестное завизжало. Наверное, тут была установлена система оповещения, срабатывающая на ухудшение состояния пациента или его смерть.

— Бежим! — крикнул я, и сам схватил метлу, вылетая в окно.

Система сматывания на метлах была уже отработана и ни раз обкатана. Я, как самый способный к полетам, привлекаю внимание. Другие в это время затихают и максимально уходят из зоны видимости, после чего летят в противоположном от меня направлении.

Уже спустя десять секунд кто-то погнался за мной, вылетев в то же окно, и я направил метлу резко вверх. Чем выше ты летишь, тем сложнее контролировать управление, и не многие рискнут погнаться за идиотом, взлетевшим вверх на милю. Это было правильным решением. Уверен, гнавшийся за мной, в свое время, был посредственным игроком в квиддич и в школьной сборной не числился. Да и авроров они вызвать не успели бы, это был какой-то медбрат, решивший погеройствовать. Пролетев около десятка миль, я решил, что уже можно направиться в сторону Косого переулка.

Руки дрожали от холода, а сопли текли ручьем. Если до этого я замерз в режиме нормального полета, то теперь после высотных виражей, простуда мне была обеспечена. Шум в ушах и неприятное покалывание отвлекали от других мыслей.

Мэтта и Колина пришлось ждать некоторое время, мне оставалось только надеяться, что я перехватил все внимание на себя и им удалось ускользнуть незамеченными. Спустя пять минут Мэтт прислал говорящего патронуса, сообщившего его голосом, что: «Все в порядке, Колин сломал руку». Я тут же отправил патронуса Дэреку с просьбой срочно достать Костерост и Бодроперцовое зелье, идти к Помфри было совсем некстати.

Ждать их пришлось еще полчаса, после чего было решено переместиться в Эдинбург, а не в Хогсмид, чтобы не вызвать подозрений. Дальнейшие перемещения в Хогвартс проблем не вызвали. Колин выпил Костерост и отправился в спальню четвертого курса. Видом своим он больше напоминал зомби, нежели себя обычного. Тогда я не обратил на это внимания, но он не проронил ни слова за все время с тех пор, как мы покинули клинику.

Была половина шестого утра, спать по-прежнему не хотелось, а осознание того, что произошло еще не наступило. Оно придет позже.