Остров Дохлого Дракона

Остальные гномы разбрелись по острову, искали воду. Ещё посматривали, нет ли птичьих гнёзд с яйцами. Меню разнообразить. Ивашка впервые увидел, как жёлтые баньши входят в деревья. Почувствовав клён, Хулкур несколько оживился, сам встал на ноги, опираясь на ствол. И вдруг стал расплываться на глазах у изумлённых гномов. Вскоре баньши превратился в жёлтое полупрозрачное облачко. И это облако стало втягиваться в ствол дерева. Минута и нет ни баньши, ни облака. Только запах слабый остался, вроде цветочного.

Баньши показался из клёна через полчаса. Ивашка даже устал смотреть на дерево. Облако выплыло из ствола и прямо на глазах стало уплотняться, меняя цвета с зелёно-жёлтого на золотистый. Гному так понравилось это золотое облачко, что он даже огорчился, когда перед ним вновь оказался Хулкур. На этот раз живой и здоровый.

- Спасибо вам, друзья, - обратился он к эльфу и гномам, - Если бы не вы, я бы сейчас, наверное, уже выращивал клёны в лесу бога Валина.

- Где это? – не понял Толстун.

- Ну, - замялся Хулкур, - Наш народ верит, что после смерти все жёлтые баньши переселяются в леса бога Валина. Никто не знает где это, но мы помогаем нашим умершим добраться туда, закапываем тело в землю и сажаем на этом месте клён или ясень. И когда на веточке появляются первые листочки, мы считаем, что это знак, душа умершего добралась до волшебного кленового леса.

- А если кто-нибудь из вашего племени умрёт на чужбине, и не будет закопан в землю, и никто над ним не посадит дерево. Что с ним будет тогда? – Толстун всерьёз заинтересовался обычаями древесного народа.

- Тогда его душа не сможет попасть в лес Валина, и будет скитаться по свету, пока кто-нибудь не похоронит останки и не посадит дерево.

- А если бы ты, скажем, в море утонул, - не сдавался моряк.

- Даже и не знаю. Баньши никогда раньше не жили у моря. Возможно, душа так бы и странствовала по свету в поисках леса Валина. Вечно. И не было бы ей покоя. И тоскливо бы было ей одной в целом свете.

- Вот это, наверное, и есть приведения, которые от тоски воют по ночам, честных гномов пугают, - сделал неожиданный вывод Толстун.

- Ладно тебе самого себя-то пугать, - успокоил друга Ивашка, -Мало что ли нечисти на свете: тролли, гоблины, драконы, вон змеи какие-то чёрные. Ещё о приведениях думать.

- А ты запастись не можешь этим соком? – спросил эльф Хулкура.

- Нет. Всё равно мне через несколько дней нужны будут фрукты или ягоды, но и на них я не смогу долго протянуть, - покачал головой молодой колдун.

- Нда, для морских путешествий ты явно не годишься, - улыбнулся Ивашка, не везти же с собой целый клён в бочке. Давай залезай назад в дерево, а то скоро отлив. Пора с этого островка сматываться. Пей сока сколько сможешь и отчаливаем. Погода вон совсем испортилась. Скорее всего, ветер поменяется.

- Это уж как пить дать, - подтвердил и Толстун, оглядев горизонт.

Толстун, что называется, «как в воду смотрел». Ветер сменился на встречный. Мелкий дождик скоро перешёл в сильнейший ливень. Десант с острова срочно загрузился на фрегат. Ивашка, помня, что Хулкур долго без деревьев протянуть не может, проложил курс так, чтобы зайти на ближайший остров. Всё равно бы пришлось идти галсами, маневрируя против ветра. Хотелось, конечно, побыстрее убраться из этих вод, и по дому все стосковались, но мысль о двух пластинках, которые пообещал ему Хулкур, заставила гнома принять все меры, чтобы доставить жёлтого баньши домой живым.

Когда идёшь галсами, команде работы хватает вдоволь, всё время спускать и ставить новые паруса. А тут ещё галера сзади волочится. Но самое плохое было то, что управлять приходилось здоровенным чужим кораблём – это не маленькая подвижная гномская галера. Огромная парусность, а команды кот наплакал. Штурман за свою вахту вымотался так, что еле ноги волочил. Горло охрипло, поори-ка на холодном ветру под дождём несколько часов. Наконец, капитан сменил его, но только Ивашка спустился в каюту и переоделся в сухую одежду, явился эльф и пристал со своими уроками магии. Над книжкой заклинаний бедный ученик и заснул. А потом опять вахта под дождём, скрип мачты, хлопанье парусов. Только на третий день выбрались из этой сырости. Ветер унёс тучи на юг, и к обеду сквозь разрывы облаков даже проглянуло солнце. Штурман бросился в каюту за секстантом и успел точно определить местонахождение кораблей. Остров чуть не проскочили, он остался гораздо западнее, пришлось разворачиваться. Только под самый вечер вахтенный увидел впереди землю. Не соврали гоблинские карты. Когда якорь бросили, уже совсем темно было, отложили высадку на утро. За ночь ветер совсем стих. Ивашка выспался, наконец. На остров, на этот раз, он не поплыл, на корабле остался. В лодке отправились Толстун с обоими колдунами да несколько матросов. У Ивашки с утра какое-то нехорошее предчувствие угнездилось в мозгу, и копошилось там, мешая отдохнуть, на солнышке понежиться. Прямо места себе не находил. Отвлёкся буквально на несколько минут, когда новый курс прокладывал, теперь уже напрямик домой, и снова поднялся на мостик. Бегал там от борта до борта, не зная, с какой стороны неприятностей ожидать.