Коллективная вина. Как жили немцы после войны?

1939

Есть вероятность, что нам удастся найти жилье за границей, но чрезвычайно скромное. Не так далек тот момент, когда нужно будет что-то решать. Нужно многое обдумать, осознать, каково будет потерять, вероятно, навсегда Германию, все средства к существованию, родных, друзей, моих родителей, братьев и сестер. Я буду вести дневник для, чтобы понять для себя, чего я хочу на самом деле.

Эмигрировать я могу только телом. Душой я навсегда останусь в Германии. У Гертруды так же. У нас отняли родину, и теперь везде – заграница. Должно произойти что-то, что заставит нас решиться. Таким событием может стать, к примеру, угроза жизни, принудительное расторжение нашего брака властями, лишение нас средств к существованию, конфискация имущества (поскольку мы не можем найти для себя другого). Если бы мы только знали, что что-то из этого произойдет в ближайшем времени, то решились бы незамедлительно. Тревожит лишь вопрос: а не бежим ли мы от призраков? Быть может, все эти множащиеся слухи беспочвенны? Нужно все тщательно обдумать.

За границей: финансовое положение, которое вполне можно назвать бедностью, и никакой уверенности в том, что это положение выправится. Есть тому два почти непреодолимых препятствия: моя болезнь[19] и язык.

На родине: постепенное уменьшение доходов, хотя пока они еще многим выше, чем то, на что можно претендовать за границей. Бесконечные лишения и отсутствие всяких перспектив к развитию, тогда как за рубежом перспективы есть, хоть и незначительные.

Ситуация в мире хуже некуда, это приведет к войне, новым кризисам и революциям. Если все начнет рушиться, положение наше везде будет катастрофическим. За границей мы лишимся достоинства. Мы не вправе там ни на что претендовать. На родине мы терпим лишения безвинно, и это страшная несправедливость. Умереть на чужбине – значит обременять других. Смерть на родине не унизит нашего достоинства.

Эмиграция – это активное действие, попытка переиграть судьбу. В том, чтобы остаться, нет никакой вины, это лишь попытка сохранить то, что принадлежит по праву, это значит, сохранить опору и источник силы на родной земле, это близость к genius loci[20].

Гертруда не хочет, чтобы мы отправились в эмиграцию из-за нее. Она думает о моей болезни, ее тяготит мысль, что за границей никто не станет делать скидку на мою немощь. Она видит, к тому же, мои терзания. Жена была бы согласна только на Голландию или Щвейцарию или на чисто исследовательскую должность без дополнительной нагрузки, например, в Принстоне. Все это не реально. Остаются лишь Англия и Франция.