Детектив и политика 1991 №6(16)

— Господин Растер, — проговорил один из гостей, — вот судебное распоряжение об изъятии у вас на время пистолета Мейербаха, полученного в награду в Студенческом союзе, и имеющихся к нему патронов. Речь идет об идентификации оружия. Вам ведь хорошо известно, сколь важны сравнительные методы…

— Я ждал, что вы когда-нибудь придете ко мне. Разыскивается преступник, совершивший два детоубийства из пистолета известного калибра с левосторонней резьбой.

— Разыскивается преступник, совершивший три детоубийства, — сухо уточнил полицейский. — Третье убийство имело место вчера вечером в Оттингене.

У Вики замерло сердце.

Новые золотые часы отсчитывали время, вот отъехала полицейская машина, вот наконец в гостиную вернулся Растер. На его обезьяньем лице блуждала улыбка, Вики сквозь туман она казалась какой-то брезгливой, глаза же оставались при этом невозмутимыми. Видел он Растера в таком тумане всего секунду, потом ноги у него подкосились, и он опустился на ближайший к столу стул.

— Возьми себя в руки, нельзя быть таким впечатлительным. Ты собираешься ехать в другую страну, начать там самостоятельную жизнь, а сам чуть не теряешь сознание, когда полиция приходит за пистолетом для экспертизы. Да, — продолжал он, когда Вики немного пришел в себя. — Вот и третий случай для господина советника Хоймана. Убийство произошло вчера вечером, утром найден труп. Рядом с монастырем, на опушке. Мальчика застрелили, когда он сидел на санках. Они изъяли у меня пистолет и патроны. Значит, я заподозрен в убийстве.

Они снова сели к столу. Вики был бледен, его била дрожь.

— Они, конечно, не сказали это прямо, но вскользь упомянули, что я регулярно работаю в склепах монастыря, а мальчик в Оттингене убит из пистолета той же системы…

Растер оглушительно расхохотался и пошел к бару. Открыл еще бутылку и наполнил стоявшую рядом рюмку.

— Мне кажется, Вики, твой отец в третий раз останется ни с чем.

Растер пил ром. Вики молчал. Сделав над собой усилие, так как молчать стало неудобно, спросил:

— У вас будут неприятности?

— Переживу, — с усмешкой вскинул голову Растер. — Подозрение не смертельно. Я предвидел, что они придут за пистолетом, еще до убийства в Оттингене. Твой отец начинает вести дознание с тех, которые у него под рукой, вполне нормально для полицейского. Отталкиваться от общеизвестных фактов и подозревать всех. Подозрение и недоверие как метод и принцип, вытекающий из убеждения, что все мы потенциальные преступники. Интересно, он и к полковнику Зайбту их отправил? Меня твой отец всегда терпеть не мог, но Зайбт живет с ним под одной крышей, они, если так можно сказать, друзья. Разве можно посыпать полицейских в собственный дом? "Эрвин, — скорей всего скажет он Зайбту, — не сердись, я вынужден изъять твой пистолет. Это формальность, ты должен понять, завтра оружие будет возвращено…" — Растер хохотнул и подлил себе еще рому-Видишь, Вики, как он сдержан. Не дает волю своей ненависти, не выдал ордер на мой арест, хотя, голову даю на отсечение, с превеликим удовольствием сделал бы это.

— Он не имеет права, — слабым голосом, с усилием выговаривая слова, возразил Вики, — ордер на арест выдается на основании веских доказательств, а не подозрений.

— Разумеется, — согласился Растер, — одного подозрения недостаточно. И для обыска необходимо постановление суда. Но я уверен, что он посадит мне кого-нибудь на хвост и что меня вызовут на допрос, хотя бы как свидетеля. Поинтересуются, в какое время я вчера покинул монастырь, в какое время — Оттинген, не заметил ли чего подозрительного, не встретил ли кого на шоссе, не знал ли несчастного парнишку, когда приехал домой… Значит, дам я показания, свидетельские, конечно, и они станут докапываться, не посещал ли я Кнеппбург и Цорн, не видел ли меня кто-нибудь там, и не покупал ли я когда-нибудь карманных игр… — Растер снова хохотнул и отхлебнул из рюмки.

Вики тем временем уже окончательно пришел в себя.

— Господин Растер, — проговорил он спокойнее и без напряжения. — Я должен сказать вам кое-что, чего вы еще не знаете. Ничего из того, что вы сейчас предположили, не будет. Из материалов дела, которые находятся в доме, и от камердинера мне известно, что они подозревают в убийствах некоего Стопека, который бежал из брюссельской тюрьмы и проживает в нашем городе под фамилией Брикциус. Он, кажется, еще и сумасшедший, власти вообще удивляются, что его посадили в тюрьму, а не в дом умалишенных, три дня назад на него объявили общегосударственный розыск. Так что вас никто подозревать не станет.

Растер встал.

— Вики, я тоже хочу сделать тебе рождественский подарок. Подожди минуту, а пока выпей. — Показав на бокал, он вышел.

Вики выпил — до этого он только пригубил принесенное им красное французское вино, — достал платок и вытер лоб. Его миловидное лицо покрывала бледность, серые, обычно ясные глаза были мутными, все плыло перед ним в тумане, но все же на душе стало спокойней.

"Это из-за странного моего состояния, — констатировал он, — и отлично, прекрасное состояние. — Скользнув взглядом по скелету медвежонка, он продолжал размышлять: — Вот сейчас я сижу у Растера, в его доме, а что будет дальше? Через час, через день, через неделю?.. Его ждет крах. Недовольство общественности, статьи в газетах — кто знает, что еще? Увольнение, отставка, пенсия… А мы с Барри будем уже в Стамбуле…"

Взглянув на часы, Вики стал думать о Барри.

Вошел Растер. Он улыбался, морщины разгладились, тени под глазами исчезли, ни следа усталости, какая бывает после бессонной ночи. Растер был свеж и весел. Он протянул Вики картину.

— Повесишь у себя. Ничего особенного, но живо и забавно. Романтично. Как твоя душа.

Картина была яркая, сюжет замечательный.

Могучие стволы, густые ветви, гигантские зеленые листья, кустарники, лианы, высокие травы — джунгли. Две коричневые мохнатые гориллы под деревьями, две наверху в ветвях, а на переднем плане — смуглый, полунагой мальчик со слегка поднятой, как на проповеди, рукой.

— Тарзан, — весело объявил Растер, — сын джунглей.

Он в очередной раз налил рому и спросил:

— Скажи, Вики, учитывая шоковые ситуации последних дней, не принимал ли ты чего-нибудь успокоительного, транквилизаторов каких-нибудь?..

Вики кивнул.

— Принял порошок. Очень сильный, без названия, на коробочке буква "Р" — означает, наверное, "только по рецепту". Мать принимала во время болезни. А после ее смерти я взял лекарство — на всякий случай.

— Смотри, Вики, — заметил Растер, глядя в окно, — снова снег пошел…

Спрятав картину под дубленку, Вики перебежал улицу и поднялся к себе на второй этаж. Голова кружилась, а по лицу струился холодный пот.