Коллективная вина. Как жили немцы после войны?

* * *

Приходиться брать в расчет, что все вокруг постоянно хотят судить и оценивать, каждое решение воспринимают как моральный выбор, масштабируют решения до непонятных мне размеров. В конце концов, общество, в которое я должен вступить, столь же бесчестно, как и везде. Придется изворачиваться, но в один прекрасный день все равно все покинут нас. Нет никакой надежды на понимание меня и моей философии со стороны окружающих. Однако, ужасно даже думать о том, что будет, если мы с Гертрудой останемся. Может, судьба хочет от нас слепого шага в неизвестность, побега абы куда, лишь бы только за рубеж, а там уж видно будет, погибнем или нет?

Вспоминаю о последней встрече с Циммером и чувствую, что после того, как он решил уехать, он начал постепенно отдаляться от нас и, как он выразился, «ропщет» на меня. Невероятно, ведь и он, точно как Полльнов, обвинил меня в самообмане. В их глазах, приняв решение остаться, я опустился в моральном отношении.