Мой разрыв с сектантами-трясунами

ПРОРОЧЕСТВА «ДУХА СВЯТОГО»

Иногда меня спрашивают: что же все-таки поддерживает человека в вере и укрепляет в ней? Ведь здравый смысл и повседневная трудовая практика самих верующих на каждом шагу опровергают религиозные представления.

Этот вопрос не так прост, как кажется поначалу. Ведь верующие люди — это не дети малые. Если поговорить с ними, то можно услышать немало «доводов», якобы доказывающих существование «сверхъестественной силы». Среди аргументов, которые приводят сектанты-пятидесятники, наибольшим успехом у малограмотных людей пользуются рассказы «очевидцев» о пророках и пророчествах. В свое время и я сам приходил в трепет и умиление от таких рассказов. Только значительно позднее для меня стало ясно, что все эти «пророчества» — чистейшее надувательство, самый неприкрытый обман, рассчитанный на доверчивость и честность людей, не представляющих себе, чтобы так нагло и беззастенчиво можно было их обманывать. Лишь в самых редких, исключительных случаях «пророчества» возникают, если можно так сказать, «честным» путем, когда доведенному до экстаза сектанту представляется, что он говорит истину. Но и тогда эта «истина», это «пророчество» не более чем плод его. воображения. Приведу несколько характерных примеров, подтверждающих эту мысль.

Вот приземистый, бревенчатый дом на глухой окраине Токмака. Дверь заперта на запор. Окна занавешены, в душной комнате полумрак. В дальнем темном углу тягучий мужской голос читает молитву, призывая собравшихся отвлечься от посторонних мыслей, от домашних мирских забот и устремить помыслы свои к господу богу.

В комнате с низким, черным от копоти потолком сектанты теснятся как сельди в бочке. Подняв кверху потные лица, они закрывают глаза, чтобы ничто уже не могло отвлечь их от священнодействия. Мне в глаза попали капли пота, хочется потереть их кулаком. Но я крепко жмурюсь и стараюсь вызвать в воображении светлое царство небесное, над которым парит господь бог, такой благообразный, каким я видел его еще в детстве на рисунках. Мир и покой постепенно наполняют мое сердце.

Потом все опускаются на колени и поднимают кверху руки. Сначала тихо, а потом все громче и громче, не слушая друг друга, люди выкрикивают свои нужды и каются в различных грехах, которые они совершили за день.

— Господи, прости мою душу грешную…

— Прими, господи…

— Дай, господи…

Неподалеку от меня стоит на коленях Лида Гулюк. На собрание она пришла впервые.

— Плачь, сестра, и кричи, что есть мочи, — зашептал я ей.

Лида пронзительно взвыла, но ее голос тонул в истошных выкриках собравшихся.

Представьте себе эту груду распростертых на полу тел, охваченных судорогами. Молодые и старые, мужчины и женщины, подростки, дети с пеной у рта, со стонами, плачем и ревом бьют себя в грудь, кричат, трясутся, словно в лихорадке. Ведь недаром пятидесятников зовут в народе трясунами.

Весь этот обряд рассчитан только на психическое расстройство человека. Верующий внутренне подготавливается к беспрекословному восприятию «святого духа». «Блаженны плачущие, ибо они утешатся», — говорится в библии. И сектанты плачут.

Они плачут до молитвы и после нее. Плачут утром и вечером. Только за неделю верующий обязан лить слезы в секте не менее 30 раз. Каждый плач длится час-полтора. К чему это приводит, можно судить по моей бабушке. У нее теперь слезы льются из глаз беспрерывно в течение многих последних лет.

Но вернемся к рассказу. Когда сектанты, задыхаясь в тесной избе, уже начинали терять сознание, перед ними появилась «пророчица». Мне никогда не забыть это смуглое, узколобое лицо Веры Булгаковой с хитрыми глазами и больным провалившимся носом. Она походила на обыкновенную базарную торговку. Но в то мгновение ее лицо, исказившееся от напряжения, было особенно страшно.

Не опуская поднятых кверху рук, Булгакова быстро двигалась на коленях между собравшимися. Когда я услышал тяжелое шарканье совсем рядом, у меня похолодело сердце.

— Сын мой, Федор, — услышал я нервный голос, — сын мой, ты увлекаешься миром. Враг расставляет сети вокруг тебя. Он натянул лук свой, и в тебя летят стрелы. Пребывай, сын мой, в слове божьем, ибо ты труба моя, через которую я назидаю народ свой.

«Пророчица» зашаркала дальше, а я замер ни жив ни мертв. «Все видит, все знает господь! — вертелось у меня в голове. — Не вчера ли еще тайком я принес домой стихи Пушкина и Лермонтова. Господи, всезнающий и вездесущий, прости меня».

Булгакова, тяжело дыша, остановилась рядом с проповедником Михаилом Бутом. В темноте раздалось новое «пророчество»:

— Сын мой, Михаил, скоро в твоем сердце будет великая радость. Ты соединишься со своей семьей…

Грузный Бут подался вперед, широко раскрыл рот.

Можете представить мое изумление, когда оказалось, что через два дня Бут действительно выехал в Днепропетровск, где жила его семья. После этого сектанты, и я в том числе, с еще большим рвением стали молиться богу и верить его предсказаниям.

Только значительно позже мне стало известно, что накануне моления «пророчица» весь вечер просидела вместе с Бутом и Мачульской. Желая поддержать в сектантах веру, а заодно «спасти» меня от увлечения художественной литературой, они придумали весь этот маскарад и детально отрепетировали с Булгаковой всю сцену «пророчества» сыну Федору. Потом Бут показал ей железнодорожный билет, взятый им до Днепропетровска. Но если бы я знал об этом раньше!

Наивные люди верят «пророчествам», потому что не знают «кухни», в которой они готовятся. Члены секты нередко обращаются к «пророкам» и «пророчицам» со своими нуждами. Но ведь эти «пророки» так детально осведомлены о жизни и положении дел в каждой семье пятидесятника, что «предсказать» что-либо двусмысленное не составляет большого труда. Бывает, что они попадают в самую точку. Это происходит, разумеется, совершенно независимо от бога, а в силу сложившихся обстоятельств, но тогда ликование у «пророков», проповедников и во всей общине — необыкновенное.

Однако гораздо чаще происходит наоборот…

Дед мой как-то рассказывал:

— Жила в Токмаке молодая семья Павла Ползунова. Пришел брат Павел к «пророчице» Устинье Диденко: пусть, дескать, скажет господь о судьбе отца и матери, от которых долго нет никаких вестей. И ответила Устинья: отец, мол, жив, а мать уже почила. Шесть дней пребывал в тяжком трауре брат Павел. Его молодая жена слегла от переживаний. А на седьмой день приходит письмо от отца и матери, оба живы и здоровы…

— Как же это могло случиться, дед? — спрашивал я, не веря своим ушам.

— Устинья дерзнула.

Оказывается, когда «пророчица» изобличается во лжи, верующим объясняют, что в минуту предсказания у нее не было проявления духа святого, она «дерзнула», то есть сказала не от бога, а от себя.

Теперь мне иногда бывает и смешно и досадно: как мог я верить во все эти благоглупости?!

Не так давно мне рассказывали, что в селе Незаметном Приморского края был такой случай. Сектант-фанатик Тимофей Гончарук решил удивить безграмотных односельчан своими дружескими отношениями с самим господом богом. В три часа ночи в его доме собрались женщины и старики. По знаку «пророка» все опустились на колени. Гончарук подполз на коленях к печи, открыл дверцу и стал выкрикивать никому не понятные слова.

— Рата, тара, рура…

Присутствующие не сводили глаз с печи и тихо бормотали:

— Господи, благослови! Господи, благослови!..

Когда в избе воцарилась тишина и слышно было, как гудит в печной трубе ветер, Тимофей Гончарук прислонил ухо к печи и замер. Присутствующие затаили дыхание. Прошла минута, другая, третья…

«Пророк» захлопнул дверцу и сказал:

— Господь передал мне, что он благодарит вас за усердие.

С тех пор в селе стали называть Гончарука «святым человеком».

«Святой» и еще раз удивил доверчивых односельчан. Как-то верующие отправились в соседнее село. Кругом высоко поднялась колхозная пшеница, парили птицы. Гончарук подошел к обочине дороги и неожиданно упал на колени. Спутники остановились недоумевая. «Святой» стал молиться и что-то выкрикивать. Потом он вдруг прислушался…

В тишине слышен был птичий пересвист да глухой шорох пшеницы, ласкаемой ветром.

Гончарук поднял обе руки и крикнул:

— Тала, лата, талата…

И снова, приложив руку к уху, прислушался. Потом, как бы про себя, но так, чтобы слышали все, сказал:

— Угу, понятно, передам!

Спутники широко раскрыли глаза, они уже не сомневались, что «святой» снова беседовал с богом.

— Что он передал тебе? — обступили односельчане Гончарука.

— Всевышний сказал: через две недели на земле будет светопреставление. Неверующие потонут, а мы с вами вознесемся на небо.

Наивные люди начали готовиться к знаменательному дню. Перестали работать, ухаживать за своими огородами, без устали молились.

И лишь через полтора месяца, когда «конца света» так и не получилось, люди, наконец, стали браться за ум.

Одной из разновидностей «пророков» являются так называемые «толкователи». Они выступают в роли переводчиков с «иноязыков», на которых молятся пятидесятники, на человеческий язык. Секта считает, что сам верующий не понимает «ангельского наречия», на котором говорит.

Помню, однажды я молился, выкрикивая заученные слова:

— Файмана, онари, контури, шанара…

«Толкователь» подумал минуту и «перевел»:

— Господи, стенает дух мой, испытываю великую нужду в твоей благословляющей деснице.

Не знаю, может быть, и такая мысль тогда была у меня в голове; но позже я удивился другому. Прошел примерно месяц. На другом молении я вновь повторил те же самые слова, в том же самом порядке. Теперь «толкователь» перевел иначе:

— Радуюсь имени твоему, славлю тебя за милость избрания души моей в спасение твое…

Весь фокус заключается в том, что «толкователи» переводят «иноязыки» таким образом, что ни проверить, ни опровергнуть их нельзя.

«Толкователи» используют для «перевода» свою осведомленность в том, что творится на душе того или иного члена общины.

Однажды пятидесятница Мария Слюсарева попросила истолковать ее «наречие». Всем было известно, что ее сын Виктор недавно ушел из секты и мать тяжело переживала это. Когда Мария Слюсарева помолилась на «иноязыках», «толкователь» не замедлил «перевести»:

— Умоляю за сына моего, чтобы он познал истину и вместе со мной прославлял имя твое.

Ну, конечно, это было именно то, о чем думала тогда Мария Слюсарева. Наивная женщина не догадывалась, что примерно таким же образом «перевел» бы ее «наречие» даже новичок в общине.

Многих «пророков» и «пророчиц» я очень хорошо знаю. Вера Булгакова, эта малограмотная, грубая и невежественная женщина, была прожженной шарлатанкой, для которой «божье дело» являлось весьма доходным промыслом. Хорошо помню грузную, тяжелую Фросю Свинаренко. Она ловко умела совмещать «святые» занятия с весьма мирскими. Нигде не работая, Свинаренко в первые послевоенные годы покупала и перепродавала втридорога различные дефицитные товары. Проповедник Сергей Медведев и его жена — тоже «пророчица», разъезжали по Киргизии и Украине и вершили крупные спекулятивные махинации.