Врун

– Чего ты боишься, дурень? – удивился я.

– Боюсь, что вернусь с букетом, а Марины нет.

Мы громко рассмеялись.

Врун

Семилетний Мишка сидел за столом на кухне, поедая горячие оладушки, то и дело искоса поглядывая на маму. И как это мама успевает за Мишкой? Ведь Мишка поедает горячие вкусняшки куда быстрее, чем она готовит.

– Мама?

– Чего, сынок?

– А ангелы бывают?

– Не знаю, сынок. Может, и есть они, а может, люди придумали, чтобы легче жить было. Наверно, нет. Я не видела.

– А дед Егор говорит, что есть. Он говорит, что даже знаком со своим ангелом.

– Врёт твой дед Егор. Брехун он, вся деревня знает.

– А я ему верю. Он даже познакомить меня с ангелом обещал, когда у меня появится самое-самое заветное желание.

– Ангелы если и существуют, то они не волшебники чтобы желания твои исполнять.

– А дед Егор говорит, что желания детей они исполняют.

– Я же говорю, что врун твой дед Егор. Врёт от скуки.

– А если не врёт? Он ведь старый уже.

– И что?

– Ты же сама говорила, что старых надо уважать и слушаться.

– Это к деду Егору не относится, – кладет мама в Мишкину тарелку новую порцию оладушков.

– Фу, – отдувается Мишка, – не могу больше.

– Ну раз сытый, иди на улицу поиграй, не мешай мне.

– Не могу.

– Это почему вдруг? – замерла мама. – Заболел, что ли?

– Нет, не заболел. Ангела я жду. Дед Егор обещал.

– Тогда иди жди в комнату.

Мишка с трудом допил молоко и отправился в главную комнату ждать ангела. Дед Егор обещал, что сегодня к Мишке прилетит ангел. Ведь у Мишки давно уже появилось самое-самое заветное желание, о котором он никому ещё не говорил.

Мишка подошёл к окошку и стал вглядываться в голубое небо, стараясь не пропустить, как ангел будет к нему подлетать. Ведь Мишка очень хочет встретить его на крыльце, чтобы тот не ударился головой о дверной косяк. Дед Егор говорит, что ангелы очень высокие и головой достают до потолка. «И почему в деревне не любят деда Егора? – думал мальчик. – Чего он плохого им сделал?» Почему-то все говорят, что он много врёт и выдумывает, а Мишка верит деду Егору. Дед Егор добрый, всегда конфетой угощает, когда Мишку встретит. Истории интересные рассказывает. И не обижается ни на кого. На него злятся, говорят, что под ногами мешается, а он улыбается. Дедушка помочь им хочет, а люди ругаются. Да вон же он идёт.

Мишка приоткрыл створку окна и громко крикнул, помахав рукой

– Дедушка Егор.

– Здравствуй, Мишка, – улыбается старик. – Ну что? Прилетел ангел?

– Нет ещё, – кричит Мишка.

– Ну жди-жди. Ангел обещал…

– Егор, – появляется Мишкина мама рядом с сыном, – вот чего ты детям голову дуришь своими байками. Какие ещё ангелы? Вот увижу жену твою, обязательно на тебя пожалуюсь.

Дед Егор вздрогнул и, втянув голову в плечи, спешно зашагал прочь.

– Дедушка Егор, до свидания, – тихо проговорил мальчик.

Мишка отошёл от окна и в нерешительности остановился. Возле стены стоял ангел. Два огромных крыла едва умещались в главной комнате.

– Мама, – шепчет Мишка, – а ты не верила. Вот же ангел.

– Какой ангел, – закрывает мать окно.

– Ну вот же он стоит, возле стены.

– Ах, Мишка, Мишка, – взглянула женщина на стену, – не надо тебе больше встречаться с дедом Егором. Сам дурачок-дурачком по деревне ходит и тебя таким же сделает. Вот увижу бабушку Машу, обязательно ей расскажу.

– Неужели ты его не видишь?

– Шёл бы лучше воздухом на улице подышал. Мне полы помыть надо, – возвращается мать на кухню.

Мишка смотрел на ангела, раскрыв рот. Какой же он красивый. Какой сильный.

– Здравствуй Мишка, – прозвучал хрустальный голос.

– Здравствуй, ангел, – задыхается от восторга мальчуган.

– Вот, как и обещал. Дел Егор говорит, что у тебя есть желание, которое самое-самое?

– Есть. Самое-самое, – подходит к ангелу Мишка. – А почему мама тебя не видит? Вот же ты.

– Потому что не верит. Взрослые редко меня видят. Вот дед Егор видит.

– И я вижу. Я всегда верил дедушке Егору. А в деревне ему не верят. Ругают его.

– Ругают, – улыбнулся ангел. – Так что у тебя за желание самое-самое?

Мишка потупил взгляд.

– Бабушку я хочу увидеть, – тихо прошептал мальчик.

– Чего-чего? – удивился ангел. – Какую ещё бабушку?

– Мою бабушку. Я никогда не видел свою бабушку, и она меня не видела. Мама говорит, что бабушка очень хотела меня увидеть. Хотела, но не дожила. Милый ангел, сделай так, чтобы бабушка у меня была. Она очень меня любит, а я её люблю. У всех есть бабушки, а у меня нет…

Ангел помолчал несколько секунд и прикоснулся к голове мальчика.

– Понимаешь, Мишка, к сожалению, я не смогу выполнить твое желание. Даже для меня это невозможно.

– Ну как же так… Дед Егор говорил, что ты все можешь.

– Я всего лишь ангел, Мишка. Я не волшебник, – гладит ангел мальчугана по голове.

– Вот и мама говорит, – покатилась по Мишкиной щеке слеза, – и мама… говорит…

Слёзы градом посыпались из Мишкиных глаз.

– Не плачь, Мишка. Все же кое-что для тебя я смогу сделать. Конечно, это не твоё желание, но близкое к нему.

Мишка вытер слёзы с лица.

– Ох, и попадёт мне, – взглянул ангел на потолок. – Ты ведь знаешь, в маминой спальне стоит бабушкин сундучок.

– Знаю.

– На самом дне, под тряпками, лежат два конверта, два письма от твоей бабушки. Одно письмо для тебя, а другое для мамы. Ну а мне пора. Рад был нашему знакомству.

Расправил крылья ангел и исчез.

Мишка бросился на кухню.

– Мама, мама, открывай скорей бабушкин сундук.

– Он открыт. Я давно замок не вешаю. А зачем тебе бабушкин сундук? Там тряпки старые… всё никак не соберусь их выкинуть.

– Ангел сказал, что в сундуке два письма от бабушки, тебе и мне, – бросился Мишка в мамину спальню.

– Да сколько можно, сынок. Ты меня прямо пугаешь своим ангелом. Ну, попадись мне этот дед Егор, – спешит мать за сыном. – Ну не раскидывай, не раскидывай… Аккуратно складывай…

В главной комнате, на старом диване, сидели двое – мама и сын. Мишка прижался к матери, больно обхватив её руку, в которой она держала два жёлтых конверта, два послания от бабушки, которую Мишка никогда не видел. Мать долго молча читала, то и дело вытирая слёзы, сначала своё письмо, а затем прочитала Мишкино. Бабушка очень печалилась, что проклятая болезнь, видимо, не даст ей встретиться с любимым Мишкой. Но она очень его любит и до последних своих дней будет молиться, чтобы у Мишки всё было в жизни хорошо. Ещё бабушка написала, что она всегда будет рядом с Мишкой. Всегда, когда ему будет трудно. И пусть мама не удивляется её почерку, так как пишет письма Егор Смирнов, у неё уже руки карандаш не держат. «Целую тебя, мой любимый Мишенька, крепко-крепко», – прочла мама последние строки из письма.

– Дед Егор, – вытирает мама слёзы, – дед Егор писал эти письма и не сказал даже.

– Мама, а как бабушка узнала, как меня звать?

– Знала, – обняла мать сына, – мы с ней говорили об этом. Ты у меня в животике был, когда бабушки не стало. Но откуда ты узнал о письмах?

– Я же тебе говорю, ангел сказал. Ну почему ты мне не веришь?

– Верю, сынок. Теперь верю. Может, отнесешь деду Егору оладушек, пока горячие ещё? Зря я на него накричала.

– Конечно, отнесу, – обрадовался Мишка.

– А то пусть сам приходит. Пирог испеку.

– Мама, – дёргает Мишка мать за рукав, – смотри.

Возле окна стояла Мишкина бабушка. Рядом с бабушкой стоял ангел. Они улыбались. Всего несколько секунд… Всего несколько мгновений.

Золотая пуля

Сергей Репин, мой старинный товарищ, рассказал мне свою удивительную историю, которая надолго осталась в моей памяти. Я и сейчас её вспоминаю с каким-то трепетом в душе.

«Мой дед, участник Великой Отечественной войны, пришел с фронта с контузией и ранениями. Я плохо его помню, но кое-что мне запомнилось. Как он плясал передо мной, чтобы я не плакал, и как совал мне в рот свою горькую трубку вместо соски. Вот, пожалуй, и все мои воспоминания, если бы не случай, произошедший через много лет, после его ухода в мир иной.

Родители из деревни переехали жить в город, прихватив и меня. Когда мне исполнилось восемнадцать, на мой день рождения приехала и бабушка. Вечером, когда пиршество закончилось, подозвала она меня и протянула железную коробочку.

– Это что? – спросил я её.

– Это тебе на память о твоём деде, – сказала она. – Он просил передать тебе, в твоё восемнадцатилетие.

– Спасибо.

– Дед тебя очень любил, – сказала бабушка. – Хоть и мало прожил при тебе, и память часто терял, но тебя никогда не забывал.

– Да, я знаю, – вздохнул я.

– Береги его память.

– Что там? – взял я в руки коробочку.

– Посмотри, – улыбнулась бабушка.

В коробочке лежали орден, трубка, пуля и записка. Я развернул записку:

«Дорогой внук. Поздравляю тебя с совершеннолетием. Прими на память обо мне то, что лежит в коробке. Передаю тебе на память золотую пулю. Одна, та что у меня под сердцем, останется со мной. Вторая пусть останется у тебя. Эти пули достались мне от фрица, я с ним на том свете рассчитаюсь. Пусть тебе повезет в твоей жизни. Твой любящий тебя дед».

Я достал из коробки золотую пулю, долго её разглядывал и положил обратно. Никакая она была не золотая. Обыкновенная пуля. Может, для деда она была золотой, так как была ему дорога. Я поблагодарил бабушку и положил коробку к себе в стол. Бабушка тем временем слегка всплакнула, вспоминая деда.

Прошло много лет. Бабушки уже давно не было, да и отца я похоронил. На своё пятидесятилетие, после того как гости разошлись, мне почему-то захотелось опять открыть эту коробку, что я и сделал. Все было на месте. Я снова перечитал дедову записку, хоть и знал её наизусть. Повертел пулю в руке, рассмотрел её ещё раз и, положив назад, поставил коробочку под стекло в сервант. Сам пошел укладываться спать, с утра надо идти на работу.

Не успел я уснуть, вижу – свет пробивается из зала. Ну, думаю, не выключил, забыл с устатку. Встал я и пошел выключать. Подойдя к залу, я обратил внимание, что свет какой-то не такой. Тусклый с зеленоватым оттенком. Зайдя в зал, я чуть разума не лишился. Прямо посередине зала стояли двое, друг против друга. Мой дед в военной форме и человек в немецкой. На полу лежит моя коробочка. Дед мой вытянул к немцу руку, в ладони которой лежали две пули. Немец закрыл лицо руками и плакал. Всё это происходило в полной тишине.

Я какое-то время замешкался и растерялся, не зная, что делать. Наконец, я принял правильное решение и включил в зале свет.

Оба человека исчезли, и дед, и немец, и обе пули упали на пол. Я ещё постоял какое-то время в нерешительности, после чего поднял их. Обе пули были ледяные на ощупь, и блестели при свете светильника. Я был очень удивлен и не понимал, откуда взялась вторая пуля. Ведь если дед с немцем были фантомами, то и вторая дедова пуля должна быть призрачной.