Чаша судьбы

Глава третья

Два всадника на чёрных конях появились из тумана на закате. Не вышли из него, а будто возникли в низине под холмом. Копыта, никогда не знавшие подков, выворачивали комья сухой земли из дороги, ведущей на мельницу. А от самой мельницы к тому времени уже ничего не осталось: на вершине холма вырос самый настоящий замок с пятью башнями, крепостной стеной и слегка заболоченным рвом, через который был переброшен крепкий деревянный мост. Все флаги уже развевались на шпилях, и Браннан, к счастью, так и не узнал, какая печальная участь недавно постигла его личный герб.

С крепостной стены Соколы наблюдали, как гости въезжают во двор замка.

— Какого?… — Шон не без труда проглотил рвущееся наружу ругательство. — Папа, он притащил с собой Эйвеона!

— Прости, я и забыл, что вы не ладите. Но ты не злись, сынок. Эйвеон не виноват в том, что с тобой случилось. Все знают, что это сделал Браннан, — Фиахна поправил узорную перевязь и похлопал по рукояти своего меча. — Посмотри-ка, я хорошо выгляжу?

— Нормально, — Шон вздохнул.

Фиахна заулыбался и потрепал Элмерика по рыжей макушке.

— Оруженосец, вина мне!

Признаться, бард совсем не ожидал, что по большей части ему придётся прислуживать новоявленному господину. Кажется, тот не совсем понимал разницу между доверенным лицом, оруженосцем и личным слугой.

— А мы разве не собираемся выехать им навстречу? — уточнил Каллахан. В закатных лучах волосы Каллахана выглядели бледно-золотыми.

— Ещё чего! Ни к чему себя утруждать. Они сами прекрасно видят, куда ехать.

Оставалось лишь гадать, был ли Фиахна просто-напросто невежей или же с самого начала хотел показать Браннану, кто тут хозяин положения. Элмерик скорее поставил бы на второе.

Он уже собрался отправиться за вином, но Фиахна остановил его, шепнув на ухо:

— И передай девице Розмари, что после полуночи я буду ждать её в своей спальне.

— Что, вот прямо так и передать? — бард аж поперхнулся.

— Если хочешь, можешь добавить от себя парочку любезностей в моём стиле, — самонадеянно улыбнулся эльф.

Элмерик открыл рот и тут же закрыл его. Он так и не придумал, как бы повежливее ответить, что ни за что не будет этого делать.