Чаша судьбы

Глава вторая

Самая ранняя яблоня, как оказалось, расцвела у Элмерика под самым носом — в саду у мельницы. Всего одна — другие пока и не думали распускаться. Он бы и не заметил, если бы не Келликейт.

Теперь бард стоял перед деревом, с замиранием сердца смотрел на едва раскрывшиеся цветы и думал: что делать? Если яблоневая дева просыпается с первым распустившимся цветком, то разве она не должна уже быть здесь? Может, Ллиун забыла о своём обещании? Или её не пускает защитный круг? Но буквально вчера Элмерик видел в кустах парочку фей. Скорее всего, мастер Патрик пустил их, чтобы те опыляли цветы. А значит, защита сейчас не так крепка, как в зимнее время.

Он приложил ладонь к стволу, ощущая каждую трещину на коре, и прочистил горло.

— Ну и где же ты? Я ждал тебя всю зиму!

Дерево зашелестело листьями, но это, к сожалению, был не желанный ответ, а просто свежий весенний ветер.

— Знаешь, это не смешно… — Элмерик начинал немного злиться. — Ты не сказала, как тебя найти. Я думал, это будет легко. А теперь стою, как дурак, и разговариваю с деревом.

В голову вдруг закралась страшная мысль: бард видел Ллиун наяву всего единожды — когда она помогла ему залатать ногу. Потом девушка являлась ему лишь в видениях и снах. А что, если всё это было не взаправду, и на самом деле лианнан ши ему ничего не обещала?

Он не удержался от разочарованного возгласа, и в этот миг кто-то закрыл ему глаза руками. Усилившийся аромат яблоневых цветов вернул сердцу надежду.

— Ллиун? Это ты?

Звонко рассмеявшись, лианнан ши убрала ладони.

— Говорят, маленький чаропевец уже отчаялся дождаться Ллиун? Готов был отступиться и уйти?

— Неправда! — Элмерик мотнул головой; отросшие за зиму кудри упали на лицо, и яблоневая дева, едва коснувшись щеки, заправила непослушную прядь ему за ухо.

На ней было платье цвета свежей зелени, украшенное белой вышивкой, соцветиями яблони и многочисленными золотыми шнуровками. Длинные полупрозрачные рукава спускались почти до земли.

— Пойдём отсюда, — она взяла его за руку, уводя подальше к ограде. — Нас могут увидеть.

— Ну и пусть. Мне скрывать нечего.

Ллиун опять звонко рассмеялась.

— Маленький чаропевец такой серьёзный… Пора выполнять обещание. Для этого понадобится флейта.

— Она всегда при мне, — бард хлопнул по кожаному футляру, висевшему у пояса. — А что нужно сделать? Какие-то чары? Может, лучше взять арфу? В последнее время я больше с ней упражнялся.

Ллиун задумалась, накрутив на палец золотой локон.

— Флейта, пожалуй, лучше, — она ускорила шаг, острые коготки впились в кожу Элмерика.

— А куда мы идём?

Они спускались с холма вниз по заросшему склону. Под ногами не было тропинки, но лианнан ши шла легко и уверенно.

— В Чёрный лес, куда же ещё? Тот, кто хочет получить награду от своей дамы, должен сперва выполнить её просьбу. Так ведь говорят сказания? — Ллиун обернулась и подмигнула. Элмерик не мог взять в толк, шутит она или говорит серьёзно.

— Вот я и хочу узнать, чего ты просишь. Только не говори, что я должен сам догадаться.

— Маленький чаропевец скоро сам всё увидит.

Они вошли в лес, когда солнце уже начало клониться к закату. Ох, не самое лучшее время для прогулок… Бард поёжился, вспоминая былые приключения. Они с Джерри и Розмари едва не погибли тут однажды. Впрочем, это было давно, когда Соколята совсем ничего не умели. Теперь Элмерику незачем было опасаться лесных фэйри. Скорее уж это они должны были страшиться встречи с ним. Ну, большая часть из них.

— А может, ты хочешь заманить меня в чащу и там съесть? — короткий смешок получился нервным и наигранным.

Лианнан ши, задрав юбки, перепрыгивала через многочисленные ручьи, и Элмерик не мог оторвать взгляда от её стройных щиколоток и острых коленей.

— Всё может быть, — она сверкнула зеленющими глазами, даже не думая опустить подол, словно вообще не знала никакого стыда. — Вот мы и пришли.

Элмерик огляделся. Это было чудесное место: не просто лесная поляна, а настоящий яблоневый сад, вокруг которого пышно разрослись колючие кусты ежевики. Под ногами хрустели прошлогодние полусгнившие яблочки-дички, повсюду царило буйство весенней зелени… и ни одного цветка. Яблони будто спали. Бард почти что слышал, как они вздыхают во сне.

— Пусть маленький чаропевец сыграет им, — Ллиун присела на замшелый пень и подперла рукой подбородок. — Может, тогда они наконец-то проснутся?

— Хочешь сказать… — Элмерик запнулся, подбирая слова.

Лианнан ши поникла, опустив узкие плечи.

— Всё так. Ллиун единственная, кому посчастливилось оттаять. Зима была слишком холодной… А всё из-за чародея Жестокое Сердце, — она подняла руку, и Элмерик увидел, что от заклятия, подчинившего Ллиун воле Лисандра, остался заметный алый шрам — как раз там, где в запястье врезалась острая струна.

Проследив за его взглядом, лианнан ши смутилась и спрятала руку за спину, но Элмерик перехватил её ладонь, пресекая попытки вырваться.

— Тебе нечего стыдиться. Это раны, полученные в бою.

— Но они же некрасивые, — глаза Ллиун наполнились слезами.

Ох уже эти эльфы, повёрнутые на своей красоте! Вместо лишних слов Элмерик поднёс её запястье к губам, и лианнан ши, захлопав глазами, перестала вырываться. Бард выпустил её ладонь сам, но не сразу.

— Почему ты думаешь, что я смогу разбудить их? — он потянулся за флейтой.

Ллиун пожала плечами.

— Кому ещё, как не чаропевцу, под силу такое колдовство?

— Ладно, я попробую.

Элмерик заиграл мелодию. Сперва тихо, потом всё громче и громче. Пальцы живо бегали по телу серебряной флейты. Когда он готов был перейти ко второй, более лирической части, Ллиун остановила его жестом:

— Нет, так не пойдёт. Маленький чаропевец боится.

— А кто бы не боялся? — фыркнул Элмерик, отнимая от губ флейту. — Я собираюсь пробудить к жизни десятка два яблоневых дев. Наверняка очень голодных после зимы. А я слышал, бардов вы особенно любите. На вкус,

В лесу начинало темнеть. С заходом солнца сразу похолодало, и Ллиун, заметив мурашки на коже барда, взяла его руки в свои, чтобы согреть дыханием замёрзшие пальцы.

— Маленький чаропевец прав и не прав. Мы любим бардов, но не только за их горячую кровь. Мои товарки не посмеют тронуть маленького чаропевца, я ручаюсь.

— Почему?

— Не важно. Пусть маленький чаропевец поверит Ллиун и сыграет ещё раз.

Новая мелодия вышла намного лучше. Она была похожа на звон капели и журчание ручьёв, на пересвист возвращающихся птиц и шум южного ветра. Элмерик играл о весне, призывал её, в какой-то мере он и сам сейчас был весной. Он вдруг увидел, как маленькая белая точка на ветке превратилась в бутон и нежные лепестки дрогнули, готовясь раскрыться.

В этот миг Ллиун остановила его.

— Благодарю. Дальше они справятся сами. А нам лучше отсюда убраться, и поскорее.

Бард не заставил просить себя дважды.

— Что, всё-таки сожрут? — его голос предательски дрогнул.

Лианнан ши соизволила ему ответить, когда они отошли от яблоневой поляны на значительное расстояние.

— Не в этом дело… Просто Ллиун не хочет, чтобы ей завидовали. Ведь она уже нашла своего барда. А им ещё придётся потрудиться. Что ж, маленький чаропевец заслужил награду.

Она наградила его долгим поцелуем. Потом ещё одним. Смеясь, увлекла за собой на мягкое ложе из плюща и сама распустила золотистую шнуровку на платье. Наверное, надо было что-то сказать, но Элмерик начисто потерял дар речи. В голове мелькнула дурацкая мысль, что надо было захватить с собой плащ, чтобы подстелить, — земля ведь ещё холодная, а потом все мысли вовсе исчезли.

Бард беспокоился зря: этой ночью им вовсе не было холодно. Острые когти яблоневой девы царапали его кожу почти что нежно. Когда Ллиун куснула его за шею, Элмерик решил, что теперь-то уж точно всё — хитрая лианнан ши выпьет его кровь. Но даже это не могло заставить его остановиться. В сердце не было ни капли страха. Ведь чему быть, того не миновать. Голова кружилась, как будто бы он перебрал молодого вина (а ведь вообще не пил сегодня!), перед глазами стоял туман, а запах яблоневых цветов ещё никогда не был таким желанным. Элмерику хотелось вдыхать их приторный аромат снова и снова. И плевать, если за это желание придётся заплатить жизнью. К счастью, Ллиун вовсе не убивать его собиралась…

Они разомкнули объятия под утро, когда первые лучи солнца едва коснулись макушек деревьев.

— Мы увидимся снова? — голос Элмерика прозвучал хрипло.

— Но мы же ещё даже не расстались, — лианнан ши, усмехнувшись, провела острым коготком по его подбородку и, глядя на вытянувшееся лицо возлюбленного, расхохоталась. — Конечно увидимся. Ллиун теперь никуда не отпустит своего барда! Так что пусть он ждёт её завтрашней ночью и не вздумает спать.

Окрылённый этим обещанием, Элмерик попрощался с Ллиун, поцеловав её напоследок, и со всех ног бросился домой. Он надеялся пробраться в спальню незамеченным, но в этот раз ему, увы, не повезло. На крыльце мастер Патрик. Несмотря на то, что наставник одевался явно наспех, его вид был настолько грозен, что бард невольно втянул голову в плечи, предвкушая серьёзный нагоняй. И тот не заставил себя ждать.

— Ты совсем спятил? — мастер Патрик даже не кричал, а шипел: это означало, что он был не просто зол, а взбешён. Таким Элмерик его не видел… да пожалуй, со дня пропажи Келликейт.

— А что случилось? — бард только сейчас заметил, что за плечом наставника маячила Эллифлор, тоже крайне бледная и обеспокоенная.

— Он ещё спрашивает! Ушёл, не предупредил. А когда тебя хватились, брауни поведали, что ты ещё вчера ушёл под ручку с лианнан ши. И что мы должны были думать? Где искать твои косточки? — леди-призрак шумно дышала, хотя ей вовсе и не обязательно было это делать. — Патрик уже всех на уши поднял! Мы собирались на поиски.

— Но я уже не маленький, — пробурчал Элмерик, краснея, — и сам знаю, что делаю. Оставьте меня в покое.

Мастер Патрик взял его за подбородок, осмотрел шею, недовольно поджал губы при виде следов, оставшихся в память о страстной ночи, и только потом облегчённо выдохнул.

— Ну, по крайней мере, она не укусила.

— Проверь ещё запястья, — подсказала леди Эллифлор, но Патрик покачал головой.

— Нет смысла. Эта связь иного рода. Сама подумай: он же бард…

Эллифлор ахнула, прикрыв рот рукой.

— Бард, ну и что? — от досады у Элмерика дрожали губы. — Что бы вы там себе ни думали, это совсем другое… она и я… мы…

— А ты знаешь, почему лианнан ши предпочитают бардов? — голос мастера Патрика снова стал спокойным, как если бы тот был в классе и вёл урок. — Отвечай.

Элмерик пожал плечами.

— Потому что мы особенные? — он смотрел на наставника в упор, пытаясь скопировать наглый взгляд Джеримэйна; у него даже почти получилось.

— Ох уж эти мальчишки… — Патрик вздохнул. — Ладно, пусть Каллахан с тобой разбирается, особенный ты наш! А до его возвращения запрещаю тебе покидать мельницу.

— Опять?! Но…

— Никаких «но». Отправляйся к себе. А если будешь перечить, запру в подвале. Ты там уже сидел. Видать, понравилось?

Элмерик надулся, но ослушаться не посмел. Добравшись до комнаты, он рухнул на кровать, даже не сняв сапоги.