В канаве хоронили героев

Глава 9

Выкормыш стоял на улице и смотрел, как пополняется армия, которую он завтра поведет на штурм. Атмосфера была радостной. Все же победили. Где-то в стороне от общей кучи, мальчишка копал яму обломком ножа. Рядом лежало тело друга. Может брата. Зацепило шальным заклинанием. Половины лица как не бывало. Мальчишка беззвучно плакал, содрогаясь, но не пуская слезу. Друга или брата, он аккуратна поднял на руки и опустил в яму. Потом перевернул на бок, чтобы не видеть изуродованную части. Закапывали другие. Пацан почти не дрожал. Он просто молча смотрел в пустоту. Потом прилег рядом. Я чуть погодя умер. От холода. От нежелания жить. У него не было плаща без заплат, который он мог бы отдать. Не было дара, который мог бы пробудить. Не осталось и сил. И у Выкормыша не осталось. Он сперва просто смотрел, потом упустил момент и почувствовал уже смерть. Все на что его хватило, это дойти, развести землю под телом и сомкнуть назад. Своим плащам он накрыл сразу два холмика. И молча ушел, немного содрогаясь, но не плача. Утром Выкормыш был совсем другой.

— Стефан, с тобой все в порядке?

— Позвольте, мы пойдем вперед? Первыми.

— Я хочу видеть бой!

— Когда вы прибудете, осада еще только начнется. Ну не такие же они слабаки, что бы просто сдаться?

— Хорошо. Иди вперед.

Лагерь разорвал хриплый вой. Волчата тут же по хватали вещи. Трофеи грузили на лошадей, которых под это дело и украли.

Выкормыш вскочил в седло и пустился вскачь. Канава взорвалась. Из нее вставали твари, уже не похожие на людей. Они бежали за магом в след, пугая своих же. Впереди бежало двое. Один как живой, а у второго половины лица не было.

Волчата жались к вожаку. Тот к Стефану. Море мертвых по сторонам пугало всех. Больше всего лошадей. И они несли во весь опор.

Замок возник неожиданно. Гостей тут ждали, но позже. Визги, крики, паника. Лошади сдохли уже когда бой начался. Выкормыш не останавливая послал мертвых лезть на стены. Его бил озноб. Температура то подскакивала до людской, то снова падала так, что рядом становилось невозможно стоять. И вся сила, вся злоба напрямую перекачивалась тварям.

Ворота не выстояли. В центре толстых плотно подогнанных бревен, окованных железом, прогрызли дыру. И вся толпа, ломанулась туда, как вода, прорвавшая плотину. Кто умирал, вставали сразу в строй. Мертвое войско не уменьшалось. На одного павшего, был и один поднявшийся. Мертвые с остервенением грызли живых. Рвали руками, протыкали обломками рук. Выкормыш стоял на коленях перед замком и пил смерти. И все не мог напиться, словно спасенный из воды все не мог на дышаться воздухом.

Кончилось все тоже неожиданно. Замок пал, и Выкормыш тоже. Волчонок раздел хозяина, и лег рядом, греть своим телом. Он был почти ледяной. Пацаны менялись, отогреваясь у костра. Войско подошло только к вечеру. Опустошитель глянул на все, кинул пару заклинаний и ушел.

— Второй раз я это делать не будут. Передай ему, Волчонок.

Принц радовался больше. Замок был взять, и ни один солдат не потрачен. С боку подходили войска с второго места, где был прорыв. Можно было посылать всех вперед, захватывать баронство целиком и выходить на новые места боя, где встретит враг. Тянуть сюда силы и расширять прорыв. Но это уже без него. Он свою задачу выполнил. Вдохновил войска своим присутствием. Можно и во дворец.

Выкормыш приходил в себя долго. Он лежал на большой кровати. Рядом стояли его люди. Потом появился и Волчонок.

— Господин, Опустошитель велел передать, что второй раз спасать не будет. Вы почти слились со смертью.

— Хорошо. Где мы? Замок взят?

— Принц подарил вам этот замок. За дракона и за победы. Вы теперь барон. Стефан Выкормыш. Граница по краям баронства. Там самые удобные места для сражений оказались. Но это не на долго. Наши стекаются сюда. Их уже ведут в бой.

— Хорошо.

Выкормыш ходил по своему же замку как призрак. Кругом только и были что похороны. Прислуга пряталась, при виде нового господина. Редкие чиновники дрожали, от одного его вида. Волчонок чуть ли не пинками гнал всех, на встречу. Нет, его тоже боялись, но по обычному, не замирали в ужасе, забывая дышать.

Выкормыш не смело вошел в свой парадный зал. Впрочем, холод взгляда и спокойствие его не покидали. Как бы волнительно это все не было для остальных.

Часть слуг и родных прошлого барона сбежали. Часть осталась. И теперь, дрожали, смотря на нового владыку. Чуть в углу стояло пара девиц, в красивых платьях. Белые и красные, словно у них горячка и малокровие.

— Докладывайте по одному.

Выкормыш уселся на стул, заменявший тут трон. Он старался копировать Опустошитель в мелочах.

Доклады шли не быстро. Люди заикались, тряслись. Не все. Многие, вышедшие совсем из народа, просто не умели докладывать. Но и боялись меньше.

— А вы? — Выкормыш обратился к девицам.

— Мы красивые, господин. Племянницы прошлого барона. Нас оставили, если вы захотите жениться или развлечься. — девушка не заикалась. Она просто белела на глазах.

— Хорошо. Оставайтесь. Вовчик, ты тоже останешься. С отрядом. И женишься хотя бы на одной из них.

— Господин!?

— Я так сказал. А твои волки наведут тут порядок. Им баронство не в новинку. Мне нужно будет вернутся в столицу. Придется тебе по сторожить мое добро. Для вас он тут главный — сказал Выкормыш.

Работа в замке кипела. Каждое утро все собирались в зале и отчитывались перед Волченком. Первым делом принялись восстанавливать ворота. Потом прошлись по крестьянским дворам с набегом, отбирая мальчиков в новую стражу. От старой мало осталось. Пацаны, выросшие в замке, не плохо знали, как тут все должно быть. И бдили. Волчонок как-то поделил между ними обязанности. Самым новеньким волчатам досталась охрана замка. Кого-то из оставшихся слуг вешали, кого-то гнали. А кто и при новом бароне свое место сохранил. Баб и вовсе не трогали. Две оставшиеся племянницы прошлого барона как-то навели с ними порядок сами, когда Волчонок по обещал на обеих жениться. Выбрать он не мог. Он был невинен к своим четырнадцати, и смотрел на девиц в красивых платьях с ужасом. Они тоже ничего не знали, но точно знали, что нужно замуж. Остальное им по обещали рассказать после.

Со всем награбленным на войне, и остатками казны, которую не успели забрать, замок даже не планировал голодать. Зерно не золото, собой по тайным ходам не унесешь. Корову в подвал не спустишь. Ткани на себе не попрешь. Новому барону хватало и этого. Волчонок и того экономнее был. А уж его отряд и вовсе денег отродясь не видел. Вот по жрать любил. Тут кормили за главным столом в зале. Ну а на хозяйский никто и не претендовал. Бабы что то собрались всем шить. По теплее, да одинаковых цветов. Где-то нашелся и сапожник. И бронник. До зимы успеют и ладно. А самая старая из горничных, сказала, что надо много камыша и лозы заготовить. Люльки плести. А то зимы долгое.

Выкормыш скучал у себя не долго. Чем больше жизнь в замке налаживалась, чем больше старухи рассказывали про прошлые войны, чем больше война уходила туда, вперед, тем больше служанок стало попадаться на глаза, пока идешь по замку. Выкормыш как мог считал свое нападение актом милосердия. И многие с ним были согласны, а кто не был, те молчали. Вдовы не все нашли себе новых мужей. Черных платков на дворе хватало. Но жить как-то надо было. У кого дети, а кому и свое брюхо дорого. И на хороший счет попасть требовалось. Дочек под новых хозяев подложить, тогда глядишь и сына куда повыше поставят.

Новые наряды Выкормышу пошили прежде всего. Сразу после Волченка. Но его обшивало аж две будущие жены, и первым делом ему сшили берет, под новую посаду. Волчонок сам подбирал, что шить своему господину. Получалось уж очень похоже на барона. Толи лучше он не видел, толи белошвейки все баронов обшивать привычны были. Мантию, конечно, шили как у Опустошителя. Почти, как и была. Чуть по лучше только ткани кусок в закромах нашелся. Колечко в казне нашлось, красивое. Не все украшения сбежали на хозяевах. Пуговицы, пряжки, тоже остались. Но в основном шили дельное. По столичной моде и рассказам Волченка. На год хватит. А там налоги пойдут.

К отъезду, Выкормыша даже не пугались, когда он приходил на отчеты и словно каменный идол сидел и слушал.

— Милорд, нам по искать невесту вам, или вы уже выбрали? — спросил как то старик, присматривающий за бумагами, книгами, и всем что хоть каплю ума требует.

— Не нашел. На горе Роршт по ищите.

— Портрет бы написать тогда, милорд. Вы бы нашли время по позировать.

— Я тут каждое утро теперь. До самого отъезда.

Для портрета пришлось одеть новое. Сверху мантию. Замковый художник рисовал долго. Сразу два портрета. Один большой, для замка, один по меньше, для баронства Роршт. Выкормыш хотел сказать, что его там и так видели, но не стал. Обычаи. У баронов были свои. Может портрет тоже нужен зачем то. Да и интересно на себя по смотреть.

С портрета смотрел настоящий юный барон, только недокормленный. Щечки чуть округлили, из куцых волосиков на подбородке изобразили красивую короткую бородку. Кинжал чуть по длиннее и по шире нарисовали. Глаза капельку по добрей. А что поверх мантия, так и не понятно, если не приглядываться. Плащ то, или мантия накинута. Трон по массивнее. А сзади красивое большое окно с витражом. Художник работал так долго, что Выкормыша и боятся перестали. А потом и первый праздник в замке случился. Волченка женили. Выкормыш и рад бы был помочь советом, но пришлось к кому по опытнее обращаться. Но вроде до утра с обеими справился. Пили и гуляли в ту ночь до рассвета. А через пару дней, Выкормышу уже было тяжело уезжать.

— Ты это, если что, жен бери и тайным ходом. Отвоевать обратно не сложно. Себя сохраните.

— Отстоим. Да и война дальше уходит. Не до нас им. Если только соседи.

В обратную дорогу Выкормыш отказался брать сопровождение. Самому проще. Новая кляча ехала бойко. Но все равно, во все стороны можно было видеть, как медленно земля затягивает раны от войны. Милостыню просили на каждом перекрестке. И просили бы чаще, да часто тут не ездят. Пустых полей стояло больше, чем убранных. По убранным лазили дети, собирая потерянные зерна. Лошадей не встретил ни разу. Коровы попадались очень редко. А возле охрана. Птицы если и были, то сидели по дворам, и под ноги лошади по деревням не бросались. Дальше было лучше. Там война была давно. Следы затянулись. По огородам работали оравы детей, под командованием молодых отцов. Стариков попадалось мало. Потому жили богато.

Выкормыш въехал в город отстояв очередь. Никакого желания мчатся у него не было. Один город и вовсе объехал. Спал под кустом. Ел что с собой дали. На телепорте отдал бумагу и монеты.

Столица встретила яркими красками, дорого одетыми людьми, и отожранными рожами у нищенствующих. Тут даже пахло иначе. Духами, хлебом, похлебкой, и совсем чуть чуть говном.

— А отряд где? — спросили на воротах.

— В замке оставил. За баронством приглядывать. — совершенно ледяным голосом сказал Выкормыш. Он не заметил, как стал говорить холодно, и спокойно, и тихо.

— И поваренка?

— И поваренка. За меня пока управлять будет.

— А, ну соболезную — сказал стражник ворот, вписывая в список и вычеркивая покинувших — я передам.