Семья волшебников. Том 3

Глава 38

Четырнадцать раз в год, по Медным дням, ученый совет Мистерии собирается на заседание в Гексагоне. Однако в остальные триста пятьдесят два дня Гексагон вовсе не стоит безмолвен и пуст. Это административный центр Мистерии и тут полно клерков, которые занимаются теми повседневными делами, что не требуют участия великих волшебников.

А иногда, в исключительных случаях, члены ученого совета сходятся на неофициальное заседание. Обычно в неполном составе и никому не сообщая, потому что это как раз такие случаи, когда обсуждению лучше остаться за закрытыми дверями.

Сегодня кворум был неполный. Явились шесть президентов и восемнадцать ректоров. Кроме того, заглянули Найм Сарразен, префект Кустодиана, призрак Инкромодоха Мазетти, библиотекаря Клеверного Ансамбля, а также, в качестве специально приглашенного гостя — чародей Медариэн.

— Итак, коллеги, девочка успешно сдала экзамены, — произнес Зодер Локателли. — Она получила лист рекомендаций и подала заявку в Апеллиум.

— Я уже завизировал, — быстро произнес Таалей Драмм.

— Мы знаем, мы знаем, — покивал Локателли. — Но тем не менее, некоторые из присутствующих пожелали собраться и обсудить этот вопрос дополнительно. Неофициально. В неурочный час и в неполном составе. Без определенных членов совета… ну, конкретно без Майно Дегатти.

— Ему может не понравиться решение, которое мы сегодня примем, — опустила веки Кайкелона Чу. — Хотя я считаю, что собираться дополнительно нужды не было.

— Она получила ноль у Оракула, — произнес Кройленг Даректы. — Коллеги, говорите что пожелаете, но это из ряда вон выходящий случай. Я не обратил бы внимания, будь это кто-нибудь другой, Оракул иногда ставит и нули, в том числе выдающимся чародеям, но в сочетании со всем остальным…

— Ее отцу Оракул дал всего один балл, — напомнил Брюден Ганцара.

— Замечательно, — злобно пробурчал Харабба. — Учитывая, на ком он женат и кто его окружает… имеем дело с новой династией злых колдунов, судя по всему.

— Ну-ну, он не получал могущество у демонов, — возразил Альянетти.

— Как это не получал⁈ — возмутился Вайкунтби. — Его фамиллиар кто⁈

— Но это же не договор с демоном… — напомнил Ганцара.

— В смысле не договор⁈ — сжал кулаки Вайкунтби. — Это хуже! Это фамиллиарная связь!

— Это не такой договор, коллеги, — произнесла Кайкелона Чу. — Он же не раб демонов.

— Он в браке с демоном! — рявкнул Харабба. — Это хуже рабства!

— А, вот как вы к этому относитесь, коллега, — прищурился Локателли. — Обязательно, непременно расскажу об этом вашей жене.

— Я!.. я не так к этому отношусь!.. вы поняли, что я имею в виду!.. не рассказывайте.

Волшебники захмыкали, закхекали, захихикали. В ученом совете редко меняются лица, большинство присутствующих знают друг друга десятилетиями и общаются довольно неформально.

— Я ничего не имею против ее отца, — проворчал Харабба. — Когда он поступал в КА, я зазывал его к себе, у него были прекрасные задатки порченика. Он избрал другую стезю и, кажется, думает, что я до сих пор на него дуюсь. Но это не так, я, наоборот, тревожусь за его жизнь! Тля, этот киров долгомер все время норовит помереть, а теперь и детей таких же нарожал!

— Что там насчет их усадьбы, мэтр Сарразен? — поинтересовался Локателли. — Узнали что-нибудь интересненькое?

— Мы провели тщательное обследование еще в прошлом году, когда супругов Дегатти похитили, — произнес префект. — Там множество аномалий, Кромка истончена сильнее стандартного, но ничего опасного, мэтр Дегатти содержит свою территорию в порядке.

— И мы все ему за это очень благодарны, — едко произнес Вайкунтби. — Но… что насчет феномена девочки?

— Девочку мы не изучали, не было причин, — произнес Сарразен. — Но при динамическом наблюдении отмечали скачкообразное снижение насыщенности территории активным эфиром.

— Это мы и сами заметили, — произнес Дуззбаум.

— Однако никаких признаков болезни Лиадонни, — мягко произнес Мазетти.

— К счастью! — произнес Айно Магуур. — И пока что!

Волшебники переглянулись. Никому не хотелось обсуждать то, что необходимо было обсудить, и каждый ждал, что первым выскажется кто-то другой. Обычно сторонником радикальных мер и вообще голосом меньшинства был Хаштубал, но в этот раз он словно набрал в рот воды, смотрел холодно и отстраненно.

— Ладно, я скажу, — проворчал Эллеканто Шат, ректор Монстрамина. — Все об этом думают. Такой огромный дар — огромная проблема для всех нас. Случись что — а вероятность высокая, учитывая прогноз Оракула…

— Я бы не учитывал его, — разомкнул губы Хаштубал.

Кайкелона Чу посмотрела на него, как на диво дивное, но ничего не сказала. А Шат ядовито фыркнул:

— Вы еще слишком молоды, коллега…

— Мне двести лет, — напомнил Хаштубал.

— Дайте мне закончить. Еще не поздно. Возможно, стоило сразу же, еще в младенчестве посадить девочку в корониевую клетку и воспитывать там…

— Чушь и подлость! — почти вскочила Илла Аборио. — Как вам не стыдно, коллега⁈

— Отриньте ваши женские эмоции, коллега! — тряхнул заскорузлым пальцем великий вивисектор. — Это создание не такой же смертный волшебник, как мы с вами! Я… не предлагаю выжечь ей чакры или еще что-нибудь такое же отвратительное. Нет. Я не живодер. Но давайте хотя бы ее ограничим. Пусть живет в коронии. Снимает его… под наблюдением. Старших чародеев. Мы можем проводить тесты, это очень интересно. Можно раздвинуть границы известной магии.

— Это отвратительно, — произнесла Аборио.

— А я с ним согласна, — заметила Ахута Альяделли. — Девочка до сих пор не погибла только потому, что родилась под счастливой звездой. Что могут сделать родители, пусть даже великие волшебники против ребенка, которому достаточно сказать два слова, чтобы призвать демолорда? Возможно, короний — это неприятное, но необходимое решение…

— А вы когда это предлагаете — вы думаете о том, как она после этого будет ко всем нам относиться? — воскликнула Аборио. — Вы что, хотите вырастить нового великого злодея? Заклятого врага Мистерии с напрочь сломанной психикой? Вам нужен новый неслыханный магиоз? Вторая Аристинда, а то и Антикатисто? Вы его получите.

— А если мы этого не сделаем, мы можем получить новую Лиадонни, — заметил Даректы. — Вы этого хотите?

— Ну-ну, коллега, — покачал головой Локателли. — Болезнь — это то, что может случиться с любым. От этого не застрахован никто из нас. Вероника Дегатти очень талантлива, но уж не талантливей меня… да и любого из здесь присутствующих.

— Любому из здесь присутствующих несколько больше шести лет, — холодно произнес Даректы.

— Сейчас Вероника растет в любящей семье, — мягко произнес Локателли. — Она получает лучшее воспитание, какое только может маленькая волшебница. А очень скоро она перейдет под попечение Клеверного Ансамбля, и за ней будем присматривать все мы. Ее отец — ректор, на параллельном потоке учится ее сестра… кстати, мэтр Гробаш хорошо за ней приглядывает?

— Он ее муштрует, — ответил Дуззбаум.

— Это хорошо.

— Астрид Дегатти тоже талантливая девочка, — добавил ректор Ингредиора. — С норовом… но не с таким, какого можно было ожидать от высшего демона. Признаться, я волновался, когда она поступила ко мне в институт, но она доставляет гораздо меньше неприятностей, чем я боялся.

— Но все-таки доставляет? — въедливо уточнила Кайкелона.

— Как и добрая половина студентов, мэтресс. Они юны, они собрались со всех концов планеты, и они учатся волшебству. А на Риксаг попадают обычно… как раз норовистые. И по юной Астрид видно, что, вот, как заметил мэтр Локателли, она росла в любящей семье…

— Любящей семье, — поморщился Вайкунтби. — Ее мать — демон!

— Мы знаем, мы слышали… многие с ней даже общались, — напомнил Ганцара. — Приятная женщина. Честно, от демона там одно название. Могу понять, почему Дегатти в лепешку расшибся, чтобы вытащить ее из Паргорона. Никакой проблемы не вижу.

— Ну не знаю, не знаю… — пробормотала Ахута Альяделли. — Я видела рисунок их дочери… в семье явно не все благополучно. Отец нарисован с рогами, рядом с матерью какой-то мужчина ее породы, не принадлежащий при этом к семье… что это может значить?

— Все, что угодно, — пожала плечами Кайкелона Чу. — Брата, друга семьи. Вряд ли пятилетний ребенок понимает неприличный подтекст «рогатости»… тем более, в Мистерии эта метафора не в ходу. А как специалист скажу, что мэтресс Дегатти — на редкость, просто даже удивительно благовоспитанный демон. За всю свою жизнь я только раз встречала демона более добродушного… давно, очень.

На ее лицо набежала тень, а другие волшебники закивали, забормотали. Многие тут были знакомы с Лахджой Дегатти, многие гостили в фамильной усадьбе этой эксцентричной семейки, многие были на той свадьбе, когда в Радужную бухту явился Темный Балаганщик, и никто не собирался теперь вдруг вскакивать и вопить: раскройте глаза, среди нас демон, мы пригрели на груди демона!

— И все-таки считаю своим долгом напомнить, что она дочь Мазекресс, — негромко произнес Драмм. — Дочь Матери Демонов.

— Названая, — напомнила Кайкелона. — Она урожденная смертная.

— В каком-то смысле это еще хуже. Демоны, получившиеся из смертных — обычно самые злобные и страшные.

— Поверь, в данном случае мы имеем дело с исключением, — хмыкнул Ганцара.

— На удивление, — согласился Даректы.

— Да уж, с этой Вероникой… исключение на исключении, — проворчал Магуур.

— Все такие исключительные… — разомкнул губы Гаргантик Танагель.

— Мэтры, коллеги! — всплеснул руками Локателли. — О чем мы говорим⁈ Мы же сами тут все исключительные! Мы величайшие волшебники Парифата! Особенно я… и это теперь официально, так сама магия решила. Нам ли упрекать в этом кого-то другого? Ну что вас, маленькая девочка напугала⁈ Ай-яй-яй. Стыдитесь, коллеги, стыдитесь.

— Девочка… эта девочка демолордов призывает, — буркнул Харабба.

— Боги, почему демолордов?.. — потерла лоб Альяделли. — Почему все время что-то гадкое? Почему не просто каких-нибудь духов, идимов, а то и небожителей… почему она ни разу не призывала небожителей?

— Ни разу?.. — нахмурился Драмм.

— Нет, может, и было, конечно… мы же не держим ее под круглосуточным колпаком… — пожал плечами Ганцара.

— Кстати, а почему? — задумался Дуззбаум.

— Ц-ц-ц, — цокнул языком Локателли. — Коллеги, вас же всех мы не держим под круглосуточным колпаком? Большинство из вас не менее могущественны.

— Она — маленький ребенок, который не до конца осознает, что делает, — заметил Дуззбаум. — Это совсем другое.

— Ой, да многие из вас, здесь сидящих, давно уже в глубоком маразме! Вы тоже не осознаете до конца, что делаете!

Волшебники загомонили, запротестовали, принялись выяснять, кто тут уже в маразме, а кто все еще сохранил трезвость рассудка. Вспоминали старые дрязги, пыльные споры и ссоры. Старик Альянетти гневно тряс пальцем, вопя, что мэтр Дуззбаум, он-то помнит, он-то хорошо помнит, во время Сорокалетней Войны Магов был одним из самых опасных террористов и разворотил одну из башен Мистегральда, а теперь фу-ты ну-ты — ректор! Еще и что-то предъявляет другим!