Семья волшебников. Том 3

Глава 26

Астрид стояла в парадном холле Риксага и читала стенгазету. Сегодня вышел новый номер, и в него поместили ее статью о дружбе.

Отличная вышла статья. Астрид уже в пятый раз перечитывала и радовалась. Все другие, кто ее читал, тоже радовались, Астрид внимательно следила.

Они аж смеялись от радости. Некоторые даже слишком громко.

Возможно, дело в том, что редколлегия ошиблась и поместила статью Астрид в рубрику «Юмор». А смертные же ведомые — они видят, что это юмор, и послушно смеются, хотя смешного-то ничего и нет.

Глупые смертные ничего не могут сделать правильно.

Пожалуй, для следующего номера Астрид напишет передовицу. В этом номере передовица слабая, какая-то никакая. Астрид ее прочитала и сразу забыла, что там было.

Зато все остальное отличное, особенно картинки. Инкарны зачарованные, портреты людей кланяются и здороваются, иллюстрации движутся, переливаются, меняют цвета, а некоторые статьи даже музыканят. Работают над стенгазетой в основном старшаки с бакалавриата и каждому хочется посильнее выпендриться, так что она аж светится от волшебства.

Из-за этого, правда, нельзя наштамповать кучу экземпляров, поэтому «Эфирный хронограф» — стенгазета, а не обычная газета. Оригинал в библиотеке, а его копии-зеркала — в шести парадных холлах. Астрид это Ромулус объяснил, когда она спросила, можно ли будет послать газету маме.

Ну ничего, ее статья тут целую луну пробудет, мама еще успеет прочесть. И Мамико тоже, Астрид ей вчера невзначай сказала, чтоб завтра не забыла стенгазету глянуть, там интересное будет.

Вот она окиреет, когда увидит.

— Это ты и есть? — спросил ее стоящий рядом мальчик.

— Кто я есть? — не поняла Астрид.

— Астрид Светоносная, автор заметки о дружбе.

— Ага, это она самая я и есть, — подбоченилась Астрид.

— Рад познакомиться. Я Маледик, главный редактор «Эфирного хронографа». Читала мою передовицу?

Астрид медленно повернула голову. Да ладно?.. Главный редактор… да ему ж лет двенадцать!.. нет, стоп.

Астрид Увидела. Она еще не должным образом овладела аурочтением, и все еще Зрела как-то неправильно, но все-таки Зрела, и сейчас она разглядела, что перед ней не мальчик… то есть мальчик, но… мертвый.

Выглядел-то он обычно. Как все. На пару лет постарше Астрид, полный и горбоносый, с вьющимися волосами и торчащими зубами. Весь какой-то нелепый, несуразный.

Только… мертвый.

— А чо ты мертвый-то? — в лоб спросила Астрид.

— Каждый день себя об этом спрашиваю… — хмыкнул Маледик. — Где ж я так нагрешил…

Астрид пригляделась еще пристальней. Еще. Еще. А, вон оно что.

— Ты вампир какой-то, да? — спросила она.

— Ну ты еще погромче закричи, — поморщился Маледик. — А, о, тут вампир!.. Помогите!.. Он притворился маленьким жирным мальчиком!.. Тащите колья!..

— Тебе лет двести на самом деле, да?

— Нет, мне двенадцать… то есть мне уже седьмой год двенадцать, но я все равно ученик. Второй курс бакалавриата Метаморфозиса.

— Ничо себе! — поразилась Астрид. — А как тебя приняли в Клеверный Ансамбль⁈

— А что? — не понял Маледик.

— Ну ты ж… ты ж вампир.

— А ты демон.

— Это другое!

Маледик объяснил, что его случай рассматривался отдельно. Его приняли, потому что он по факту все еще попадал под нужный возраст, ну и поставили несколько жестких условий. Ему нельзя ни на кого нападать, нельзя нарушать законы Мистерии… короче, все то же самое, что и у Астрид, да и вообще у всех.

— Если я завксну без разрешения, меня сразу отчислят… и, наверное, проткнут осиновым колом, — закончил он.

— Завкснешь?..

— Вампирский жаргон, — немного важно пояснил Маледик. — «Завкснуть» — быстро утолить голод случайной жертвой. Я об этом статью писал, можешь посмотреть в архиве — номер Тигра за двадцать восьмой год.

Они потом еще немного поболтали, в столовой. Маледик, хоть и вампиреныш, оказался глубоко несчастным существом. У вампиров вообще-то не принято обращать детей, но с ним произошел случай почти анекдотичный. Кто-то из старых вампиров, какой-то граф или барон, влюбился в его маму, уговорил ее бросить мужа и жить вечно в виде ночной твари, а та сдуру решила дать бессмертие и своему сыну… только вот не подумала, что он всегда теперь будет двенадцатилетним.

— Я думала, вампиры все красивые, — безжалостно сказала Астрид.

— Это потому что они обращают только красавчиков всяких, — хмыкнул Маледик. — Мы не меняемся после обращения. Мы в этом как эти ваши… гхитшедурии. Вот я подумал-подумал — и пошел учиться на волшебника. Поступил на Метаморфозис.

— Огонь, — одобрила Астрид. — А вампиры, чо, сами превращаться не умеют?

— Умеем, но во всякое такое. Летучих мышей, собак, других зверей всяких… облако дымное. А менять внешность надо отдельно учиться. Ну я и решил, что лучше тут выучусь, чем у мамы и ее нового хахаля… ну их накир.

— Моя мама тоже метаморф, — сказала Астрид, пока Маледик цедил из трубочки сотворенную кровь. — Но она, правда, родилась такой…

— Правда?.. — заинтересовался Маледик. — Тьфу, в сотворенном нет жизненной силы… одна обманка…

— Скажи, а!.. — закивала Астрид. — Астрального тела нет!.. ну и чо там есть-то⁈ Ты как вообще перебиваешься⁈

— На бойню хожу, — пожал плечами Маледик. — Как все вампиры Валестры. У животных тоже не то, но хоть что-то. Со временем привыкаешь… а кто твоя мама?

— Мама, — пожала плечами Астрид. — Демон, как я. В чо хочешь превращается.

— А… а как она выглядит?

Астрид сняла с плеч рюкзачок. Покопалась в учебниках и тетрадках, нечаянно раскрыла пенал и высыпала на дно перья, карандаши, кисточки, перочинный ножик, клячку, ластик и отменялку… сегодня первым уроком была каллиграфия, а вторым художество, так что нужна была куча канцелярии…

— А, вот! — достала она ежедневник.

Астрид недавно обернула его в красивую обложку с сакурой и манэки-нэко, которую тетя Сидзука привезла из Японии. А за краешек заложила их семейную инкарну — с папой, мамой, сестрами, фамиллиарами и дядей Жробисом, который в последний момент тоже влез.

— Вот она, — указала Астрид на маму.

Маледик долго смотрел, а потом сказал:

— Ну вот зачем ей это?.. Понятно, зачем мне… погоди, а это ее настоящий облик?

— Да, — хмыкнула Астрид. — Я ее дочь. Я вся в нее, только волосы папины.

Она бы еще поболтала с Маледиком, но обод часов приближался к четвертому полуденному. Через несколько минут третий урок, а третьим уроком сегодня метафизика. Ее препод до сих пор называет Астрид «опоздавшей девочкой», хотя она с того первого урока ни разу к нему не опаздывала.

Не «демоненком». Не «отродьем Паргорона». Ни хотя бы «эй, ты». Просто «опоздавшей девочкой».

И если Астрид хочет однажды это изменить, больше ей опаздывать на метафизику нельзя.

По крайней мере, у нее нет проблем с самим предметом. Мэтр… как его зовут-то?.. неважно, мэтр классный наставник вечно всем недоволен и придирается по мелочам, но зато он справедливый. Недоволен он всеми и придирается ко всем в равной мере. Он не топит зря ни «шумящего мальчика» (Пог), ни «голодного мальчика» (Федер), ни «уснувшую девочку» (Мелинетта), ни Астрид.

Великолепную девочку, если спросите саму Астрид, но для него — опоздавшую.

Так что Астрид вошла в класс за целую минуту до колокола, уселась на свое обычное место между Копченым и Свизанной, и прилежно открыла учебник, выровняв его параллельно линии парты.

Сегодня давали устройство космических тел. Мэтр классный наставник закрутил в центре иллюзию солнечной системы, по очереди увеличивал планету за планетой и рассказывал, как они устроены, кто на них живет. Объяснял, чем звезда отличается от планеты, а планета — от кометы. Почему многие чары требуют определенного положения небесных тел.

—…Это зависит от времени года и ваших географических координат, — говорил он, крутя карту звездного неба. — Рисунок созвездий в северном и южном полушарии совершенно разный… кто знает, почему?

Астрид знала, так что вскинула руку, но ответить не успела. За дверью раздался грохот и чей-то вопль, а потом — оглушительный топот.

—…А-а-а-а!.. — унеслось по коридору.

Вентрода прыснула. Все сдержались, все сохранили каменные лица, а Вентрода захихикала. Такая уж она хохотушка — по любому пустяку смеется.

— Соблюдайте тишину, — строго сказал мэтр классный наставник и пошел выяснять, что там за шум.

Сначала все сидели смирно, но потом из коридора снова раздался крик и захлопали другие двери. Потом донеслось шипение, что-то бумкнуло. Послышался приглушенный крик: «…держи его!..»

Астрид откинулась назад и расслабилась. Это надолго — пока преподы не поймают школогномика. Они то и дело тут заводятся.

Школогномики — родственники камнегномиков. Такая мелкая-мелкая нечисть, недодемоны. Они заводятся там, где должна быть тишина, но при этом много детей. А такое место по сути всего одно — школа.

И школогномики на переменах-то ведут себя тихо, заряжаясь от беснующихся детей, а вот во время уроков выползают, бегают по пустым коридорам, мощно топочут и кричат под дверями, где сейчас идут уроки. Особенно любят разбавлять тяжелую атмосферу контрольных, вынуждая преподавателя вставать, выходить и поругаться на детей, которых в коридоре нет.

В волшебной школе им, конечно, житье опасное, тут о них знают и периодически отлавливают. Но зато тут очень много магии, а любая нечисть на нее лезет, как мошка на свет.

Остальные тоже поняли, в чем дело, и начали хихикать, пихаться, приглушенно болтать. Федер раскрыл тетрадку и стал рисовать каракули. Легень и Мелинетта принялись играть в «бегущий шарик».

А вот Астрид пыталась читать учебник. Мэтр классный наставник может вернуться в любой момент, неожиданно для всех, и если он увидит, что все куролесят, а одна только Астрид сидит ровно и читает, она может превратиться в «прилежную девочку». Пока что такое прозвище носит только Арисса.

Крыса Арисса…

Но читать мешали ее однокурсники. Особенно гундящие прямо над головой Пог и Двеске. Два придурка. Сатиреныш ковырял в зубах щепочкой и расспрашивал:

—…Слы, а правда, что все мельники — колдуны?

— Ну как все… — уклонялся от ответа Пог.

— Ну твой — колдун?

— Не, ты чо, он бы тогда магиозом был!

— Магиоз — это колдун-преступник. А если просто колдун без диплома, то просто колдун без диплома.

— А, ну тогда умеет, да.

— Ты чо, нам наврал, что ли⁈

— Да я думал, что если колдует без диплома — то магиоз! И папа так думает!.. кстати, надо ему сказать, что он не магиоз. Хотя… э… неважно. Я ничего не говорил. Папа не колдует… ну так, чутка ворожит.

Астрид изо всех сил старалась сосредоточиться. Так, в солнечной системе одиннадцать планет и еще есть двенадцатая, которую астрономы предсказали и рассчитали, но на небе пока что не нашли… она даже называется Болентекайро, что по-гномски означает «Потенциальная»… а почему по-гномски? В учебнике не сказано, но наверное, гномы все и посчитали, они могут…

Дверь резко распахнулась. Астрид еще крепче вцепилась в учебник, но вошел не мэтр классный наставник. Вошел… вбежал… Астрид уставилась на школогномика, похожего на лохматый мячик с толстыми ножищами и ртом, как у лягушки.