Семья волшебников. Том 3

Глава 23

Лахджа с интересом осматривалась в холле общежития Ингредиора. Вот так, значит, живут совсем юные волшебники. Ну ничего, добротно, минимум три звезды. На стенах портреты знаменитых выпускников, а из столовой вкусно пахнет.

Не так, конечно, вкусно, как то, что у нее в руках. Сегодня Лахджа явилась не по работе, не на очередную демонстрацию демона, а своим ходом, через «глаз», который Майно провел в Валестру, на улицу Тюльпанов, 22. Прошло уже семь дней с тех пор, как Астрид вылетела из гнезда, и любящая мать немного соскучилась.

Ну да, дочка каждый день прилежно зеркалит. Но это не то. И помня ее жалобы на сотворенную еду, Лахджа пришла с гостинцами.

Сообщив консьержу, к кому пришла, и получив разовый пропуск, она проследовала на второй этаж и остановилась у двери «1−1–5». Общага группы Астрид. Вот этот клочок картона, что выдал консьерж, пропустит внутрь, но только при условии, что Лахджа сказала правду. Если она солгала о цели визита, он вспыхнет и сгорит с тревожным воем, а сюда примчится служба безопасности.

Но Лахджа не солгала ни единым словом, так что дверь гостеприимно распахнулась, и в холл вошло огромное блюдо с пирожками, а за ним вся остальная Лахджа.

В других руках у нее тоже были гостинцы. Во всех восьми. Она хорошая мать, и у нее как раз созрело всякое в саду. На мужа и младших дочерей надежды нет, а соседи сами ищут, кому сплавить свой урожай. В Радужной бухте каждую осень начинается циркулирование щедрых даров меж усадьбами.

Лахджа давно избавилась от части старых, одичавших деревьев, зато посадила новые — хорошие, сортовые. Не только плодовые, декоративные тоже, но все равно одних только яблочных паданцев каждый год столько, что хоть Фурундарока в гости зови.

Чтоб не гнило и не прело, Лахджа даже начала перегонять это добро в сидр. Один из друзей Вератора смонтировал в саду волшебный агрегат, в который просто загружай плоды — и получай с другой стороны декалитры ароматного напитка.

В итоге подвал теперь снова забит бочками и банками. Компоты, моченые фрукты, джемы, варенье, соленья и маринады. Хорошо хоть, Вероника все это обожает, но сколько там может съесть пятилетняя девочка?

А остальные совсем не выручают. Астрид съехала, Лурия еще маленькая, у фамиллиаров другие предпочтения в еде, волостной агент приходит на чай не так уж часто, а Майно ест все это лишь эпизодически. Когда Лахджа предложила наквасить еще и рыбы, он что-то совсем не заинтересовался и пробормотал, что подобные эксперименты в Мистерии запрещены.

— Мир вам, мэтресс, а вы к кому? — донеслось с другой стороны пирожковой горы.

— А где бы мне тут Астрид Дегатти повидать? — спросила Лахджа, удлиняя и изгибая шею так, чтобы увидеть собеседника.

Это оказался вихрастый, усыпанный веснушками мальчишка. Он немного вздрогнул, когда Лахджа так сделала, но тут же воскликнул:

— Приятно познакомиться, мэтресс Дегатти! Я староста группы, Ромулус Смог! Вы проходите направо, Астрид там где-то! Тренируется!

— Спасибо, — сунула ему пирожок Лахджа. — Угощайся.

А потом подумала и дала еще два. А то он худой какой-то.

— Пафыба, — ответил староста, разумно рассудив, что мама Астрид, конечно, демон, но вряд ли будет травить учеников. Она же не ведьма из «Старых сказок», которая угощала детей пирожками с козьими шариками.

Астрид была в гостиной. Занятия на сегодня закончились, до ужина оставался еще час, и она лежала на мате, делая подъем корпуса. С тремя гирьками на каждой лодыжке это было паргоронски тяжело, но Астрид не сдавалась.

— Я ему покажу!.. — пыхтела она. — Я ему, тля, покажу!..

Рядом кряхтела Свизанна. Ей было обидно, что Гробаш числит ее в отстающих и каждый урок говорит что-то неприятное. Вареная макаронина, тесто, желе с костями… или просто вставляет букву «н» между «и» и «з». Вроде и просто оговаривается, но так оскорбительно, что Свизанна едва не плакала.

— Он мудак! — кинула ей Астрид. — Мы накачаемся и отмудохаем его! Копченый, ты чо филонишь⁈ Качайся тоже!

Копченый о чем-то болтал с Витарией. Та зашла вроде как случайно, но почему-то осталась и уже полчаса обсуждала с Копченым всякую ерунду, что Астрид почему-то злило.

— Да ща!.. — отмахнулся этот Друлион. — Ща!.. ой, мир вам, тетя Лахджа!

Астрид резко вскинула голову. В смысле?..

— Ой, мама! — ахнула она. — И… и пирожки!

Она аж подлетела, на секунду забыв о гирьках. И это краткое мгновение каким-то образом уместило целую бездну мыслей, сложнейшую дилемму, сводившуюся к решению — делиться ли пирожками с одногруппниками или перебьются?

— Налетайте, а то она сейчас одна все сожрет, — сразу поняла все по лицу дочери Лахджа.

— Не, я бы поделилась! — запротестовала Астрид.

Витария и Свизанна сначала-то заробели, но увидев, что Копченый маму Астрид не боится и уже уминает пирожок с курицей, тоже подошли. Свизанна, поблагодарив, взяла по пирожку в каждую руку, а Витария спросила, есть ли в этой горе эльфийские пирожки.

— То есть без мяса? — уточнила Лахджа. — Есть с картошкой, с вишней и яблоками.

— А с клевером и одуванчиками? — с надеждой спросила Витария.

— Не, такого не делаем, у нас вкусовые рецепторы другие.

— Хорошо, я приму то, что есть, — взяла пирожок с вишней девочка. — Но в следующий раз сделайте.

— Но… — опешила Лахджа.

— Это несложно, — заверила Витария, взяв еще и пирожок с яблоками.

— Мне проще будет не угощать тебя, — улыбнулась Лахджа.

Витария стушевалась, а потом, к удивлению Астрид, попросила прощения за неучтивость. Она не имела в виду ничего худого, просто предположила, что благородной матушке Астрид неизвестен рецепт пирожков с клевером и одуванчиками, и дала добрый совет, предположив, что ей самой будет приятно такое отведать.

Пирожками мамины дары не ограничились. Она спросила, есть ли тут холодильный сундук, и торжественно вручила Астрид целую гору даров земли.

— Спасибо, ма… — пробубнила Астрид, тщетно пытаясь вернуть все обратно. — Спасибо за… все… но… зачем мне кабачки⁈ И тыква⁈

— Ты теперь живешь отдельно, — наставительно сказала Лахджа. — Как твоя мать, я теперь могу отдавать тебе тыквы и кабачки, чтобы они гнили у тебя, а не у меня.

— Такова судьба всех съезжающих от родителей мистерийских детей, которые живут в сельской местности, — изрек Мариус, который пришел на запах пирожков.

Его тоже вчера мама навещала.

Потом Астрид показывала маме общагу и рассказывала, как учится. Хотя пока было особо и нечего рассказывать — прошло всего семь дней, у них даже еще не все предметы были… да, точно, высшей магии еще ни разу не было. Наверное, позже начнется.

Гробаш про нее вроде что-то говорил, но Астрид не запомнила.

— Ну а так норм, — сказала она, ища, куда выкинуть тыкву. — Уроки норм, преподы норм… все, кроме одного, но это наше с ним личное дело.

— Ты себя хорошо ведешь? Классные наставники тобой довольны?

— О да, — гордо ответила Астрид.

Но больше ничего не сказала. Чтобы мама прочувствовала, насколько Астрид посерьезнела и стала ценить свое время и вес своих слов.

— Я чувствую недосказанность, — вкрадчиво сказала мама. — Неужели все тобой довольны?

— Ну только физмагию надо подтянуть, — пожала плечами Астрид. — Немножко.

— Физмагию?.. — изумилась мама. — Тебе?.. Ты ж спортивная.

— Ну да, но тут требования высокие. Надо уметь бегать с гирьками на ногах.

— С гирьками?..

Астрид показала лодыжки, и Лахджа изумленно уставилась на стреноженную дочь. Она как-то не обратила внимания, что та подволакивает ноги.

— А у других тоже утяжелители? — спросила она, разглядывая ноги других детей.

— Нет, я особенная, — гордо выставила подбородок Астрид.

— Понятно. А тебе не тяжело?

— Тяжело. Но я тренируюсь. А когда я их сниму, то буду вообще летать.

— Молодец, — погладила дочь Лахджа.

Ей не очень понравился этот армейский метод. Но, наверное, преподаватель знает, что делает. Астрид — высший демон, так что, видимо, меньшие нагрузки для нее слишком легкие.

— Если начнут болеть суставы или будешь косолапить — снимай, — все же сказала Лахджа. — Ты же можешь их снять?

— Да, они вот там расстегиваются. Но Гробаш только и ждет, что я сниму! Я не сниму!

Астрид выпятила подбородок и уперла руки в бока. Встала посреди гостиной в позе гордого капитана, супергероя или… Лахджа потрясла головой, отгоняя непрошеные ассоциации.

— А как у тебя с другими предметами? — спросила она.

— Ну, я духов вижу неправильно, и на маносборчестве меня отдельно от остальных сажают, — пожала плечами Астрид. — Но это ничо.

— Как это неправильно? И почему отдельно?

— Ну их не так надо видеть… я пока не поняла. А отдельно — потому что когда я медитирую, остальным плохеет.

Она непроизвольно вбирает ману из людских душ. Она же демон. Тут ее, конечно, придется… ломать. Иначе она всех одногруппников заморит.

Они еще немного поговорили. И еще немного. А потом Астрид заторопилась, потому что все пошли на ужин. А пирожки, тем более настоящие, это, конечно, кудесно, но совместные с группой приемы пищи очень важны.

Лахджа чмокнула дочь на прощание, хотя та вырывалась и шипела, что одногруппники же смотрят, ну мам, ну ты чо!.. и двинула прямиком в кабинет классрука. Она хотела побеседовать с этим магистром Гробашем.

Тот оказался мужчиной представительным и симпатичным. Метра три ростом, похожий на прямоходящего дракона или чешуйчатого фархеррима с вараньей мордой. Уже немолодой, видно по чуть слоистым когтям, но еще крепкий.

— Мир вам, мэтр Гробаш, — вежливо сказала Лахджа. — Есть минутка? Я хочу поговорить о ваших педагогических методах.

Классрук выслушал ее в ледяном молчании. А когда Лахджа закончила, бесстрастно произнес:

— Медам Дегатти, будучи законным родителем ученицы, вы имеете право подать заявление на ее отчисление. Его удовлетворят, если найдут веские основания. Вы хотите подать такое заявление?

— Что?.. Нет!.. Речь же не об этом!

— В таком случай выйдите из моего кабинета и закройте дверь с другой стороны.

— Я хочу быть уверенной, что вы знаете, что делаете. Я не думаю, что у вас была возможность тренировать демоненка до этого. Вы не экспериментируете над ней? Ее здоровье в безопасности?

— Медам Дегатти, я преподаю триста лет, — еще более ледяным тоном произнес Гробаш. — Я знаю, что делаю. А теперь выйдите. Идите жаловаться на меня в деканат, если вам угодно.

— Дети вас, наверное, просто обожают, — саркастично сказала Лахджа, покидая кабинет.

— Души во мне не чают, — хмыкнул Гробаш.

Лахджу этот тип немного вывел из себя, так что она немного хлопнула дверью. Не очень сильно, потому что это была хорошая дверь из черного дерева, и Лахджа решила, что она не виновата в том, что принадлежит мудаку.

Но она чуточку разозлилась, и по коридору шла, сердито бубня себе под нос. А потом услышала чей-то радостный голос и сначала не поверила ушам, а когда поверила — ускорила шаг.

— Госпожа Отшельница!.. — донесся ускоряющийся топот. — Это же я!.. Какая встреча!..

Нет. Только не он. Только не сейчас. Что он вообще здесь делает⁈

Но это оказался он. Лахджу догнал Ахвеном. Еще сильнее выросший за прошедший год, в скроенной по фигуре одежде и сияющий, как начищенная монета.