Усмиритель душ

— Офицер Го Чанчэн!

Тот торопливо вытащил из штанов ремень, отчего они едва не свалились с его тощей задницы, и спотыкаясь приблизился к Шэнь Вэю, чтобы помочь ему связать пленницу.

Рядом с ними вдруг снова возникла призрачная старушка и с волнением потянулась к Ли Цянь. Попыталась прикоснуться, но не смогла, и чем дольше она пыталась, тем быстрее утекали её силы.

Го Чанчэн попытался остановить её:

— Эй, бабушка…

Его рука прошла сквозь воздух. Старушка обернулась и посмотрела на него, силясь что-то сказать, но из морщинистого рта не вылетело ни звука, только лицо искривилось отчаянием.

Беспомощные, мутные слёзы покатились по призрачным щекам.

Го Чанчэн тихо спросил, глядя на Ли Цянь:

— Что с ней такое?

Шэнь Вэй не ответил, но зато отозвался Да Цин:

— Она одержима чем-то злобным. Бедная девчонка, совсем невезучая: ты ведь был рядом, а выбрали всё равно её.

Го Чанчэн не был уверен, комплимент это или оскорбление.

В этот момент дверь, наконец, с грохотом распахнулась, и воздух взрезала огромная окровавленная коса.

Шэнь Вэй резко уклонился, отпихнув Ли Цянь в сторону: когти голодного духа едва-едва разминулись с его лицом, только взмыли в воздух несколько отрезанных волосков.

Убийца прошёл прямо сквозь призрачную старушку, и её застывшее в ужасе лицо растворилось в воздухе.

— Пригнитесь! — рявкнул Да Цин.

Го Чанчэн бессильно сполз на пол, а Да Цин запрыгнул повыше и начал вдруг разрастаться в размерах, сверкая золотыми глазами. Вскоре на верхней полке уже стояла маленькая пантера, злобно скаля бритвенно острые зубы.

А затем она распахнула пасть и беззвучно зарычала: этот звук был неразличим человеческому уху, но взрывная волна энергии устремилась к голодному духу и обрушилась на него дождём острых лезвий. И та же волна отбросила убийцу к стене, так мощно, что за его спиной побежали трещины.

Убедившись, что злой дух пришпилен к стене, как новогоднее украшение, Да Цин вернулся в свою обычную форму и покачнулся, едва не свалившись на пол. Шэнь Вэй чудом успел его поймать, и Да Цин блеснул на него золотыми глазами, прежде чем отключиться.

Го Чанчэн подскочил к ним и с облегчением убедился, что Да Цин не умер, а просто вырубился от усталости.

— Что теперь? — дрожащим голосом спросил Го Чанчэн.

Опережая ответ, оглушающий рёв заставил кладовую содрогнуться.

Го Чанчэн свалился обратно на пол.

Голодный дух на стене зашевелился, и орда теней потянулась к нему из коридора, один за другим растворяясь в его раздувшемся брюхе.

Пока у него не хватило сил подняться на ноги и снова двинуться в атаку, рассекая воздух лезвиями кос.

А Го Чанчэн с ужасом осознал, что это существо притягивает его к себе.

— Меня затягивает! — заорал он и тут же охрип. — Меня съедят заживо! — Он попытался нащупать что-нибудь, зацепиться, но руки только хватали воздух. — Я полицейский! Меня же съедят!

У него, кажется, закоротило мозги: должность определённо не имела ничего общего с этой незавидной судьбой.

Раздражённый его воплями, голодный дух зарычал, и Го Чанчэн взмыл в воздух, словно на его горле стиснулась невидимая рука.

Шэнь Вэй потянул его на себя, и Го Чанчэна теперь словно пытались разорвать надвое.

Да Цин всё ещё лежал без сознания, Ли Цянь возилась на полу, а вокруг голодного духа собиралось всё больше и больше мелких злобных существа.

Ситуация была — хуже некуда.

И тогда снаружи вдруг раздался резкий свист, ворвался в кладовую, и тени шарахнулись прочь, ослеплённые.

Призрачный ребёнок сбежал первым, с визгом вывалился за дверь.

Чёрный нож вспорол воздух между Го Чанчэном и голодным духом, словно перерезав что-то, и дух отлетел к стене, а Го Чанчэн свалился на руки профессору Шэню.

Оба они пошатнулись, но…

Чанчэн бессильной грудой шлёпнулся на пол, а Шэнь Вэя кто-то ловко поймал.

Чжао Юньлань крепко обнял его за пояс и оттащил в сторону. Острые черты его лица, словно вылепленные искусным скульптором, полнились облегчением. Глаза Юньланя светились в темноте ярким пламенем, оно плясало в глубине зрачков в искушающем томном танце.

Роль спасителя чрезвычайно шла Чжао Юньланю.

— Профессор Шэнь, — мягко позвал он, понизив голос, и заглянул Шэнь Вэю прямо в глаза, — ты в порядке?

О бедном стажёре, валяющемся на полу, никто и не вспомнил.

Глава 17.

На пару мгновений Шэнь Вэй подвис, словно загипнотизированный, и лишь сумев наконец оторвать взгляд от лица Чжао Юньланя, аккуратно освободился от его рук.

— Я в порядке, спасибо.

— Шеф Чжао, помогите! — отчаянно закричал Го Чанчэн.

Быстро оглядев кладовку и убедившись, что никто не пострадал, Юньлань решил приободрить команду:

— Что за беззаконие свершил ты, что подверг себя суду? Поведай же мне!

Чанчэн понуро сполз на пол. Шэнь Вэй усмехнулся себе под нос.

Голодный призрак пришёл в себя; увидев, как его руки-серпы тянутся к Юньланю, Шэнь Вэй воскликнул:

— Сзади!

Юньлань ловко увернулся от первого удара, поднял над головой кинжал, едва успев остановить второй удар, и схватил призрака за запястье.

Позади них глубокий мужской голос монотонно повторял:

— Амитабха…

Вдруг зазвонил колокольчик, и его перелив смял всё на своём пути. У Го Чанчэна закружилась голова, а Ли Цянь перестала дрожать и затихла.

Голодный дух закричал так пронзительно, будто ему выстрелили в голову, и из его тела вырвалась целая куча чёрных теней. Подождав, пока призрак сдуется до нормальных размеров и станет похож на тощего человека с огромным животом, Юньлань вытащил из кармана маленькую стеклянную бутылочку. Он откупорил её, и из горлышка тут же вырвался яркий луч света. Призрак ринулся прочь, но стоящий в дверях Линь Цзин отбросил его назад в палату.

Юньлань направил бутылочку на призрака, и того, будто сошедшего с полотна Мунка «Крик», медленно затянуло внутрь.

Наполнившись, стеклянная бутылочка стала непрозрачной, и Юньлань заткнул её пробкой. Поднеся эту импровизированную тюрьму к уху, он несколько раз её встряхнул и сказал:

— Миссия выполнена.

Да Цин медленно открыл глаза, просыпаясь.

— Ну и шуму от вас, ребята…

Юньлань подхватил его на руки и усадил в сумку. Да Цин зевнул.

— Чего ты так долго?

— Пробки, — Юньлань потрепал его по голове. — Спи. На сей раз тебе положен бонус.

Да Цин сонно моргнул, снова засыпая, и пробормотал напоследок:

— Хочу… жареной рыбки…

У Го Чанчэна всё ещё был крайне ошарашенный вид.

— Т-так… всё закончилось?

Юньлань раздражённо нахмурился было, но тут же нацепил на лицо улыбку:

— Осталось ещё кое-что.

Он обернулся к Шэнь Вэю и спросил:

— Ты не ранен? Прости, что втянул тебя во всё это, я отвезу тебя на осмотр.

— Ничего, — Шэнь Вэй небрежно коснулся его руки. — Я действительно…

Его лицо на мгновение застыло, а затем он потерял сознание.

Юньлань опустился рядом с ним, бережно подхватил его на руки и зашептал на ухо:

— Студентка по имени Ли Цянь пыталась покончить с собой, ты отвёз её в больницу. Но потерял сознание из-за низкого уровня сахара в крови и сам остался в больнице на весь день.

Линь Цзин указал на Ли Цянь, и Юньлань продолжил:

— Ли Цянь вовлечена в дело об убийстве и доставлена в полицию на допрос. Больше ты ничего не помнишь.

Осторожно устроив голову бессознательного профессора у себя на плече, Юньлань вынес его из кладовки.

Линь Цзин забросил Ли Цянь себе на плечо и обернулся к так и стоявшему истуканом Чанчэну:

— Дитя, у меня свободно второе плечо, я мог бы тебя понести.

— Нет-нет-нет… не нужно, спасибо.

Линь Цзин, подняв одну руку, поклонился.

— Амитабха, не за что.

Ловко избегая столкновения с медсёстрами, Юньлань донёс Шэнь Вэя до палаты Ли Цянь и опустил его на постель. Аккуратно снял очки и убрал их на столик, накрыл профессора одеялом и включил кондиционер. Взяв его правую руку в ладони, Юньлань нарисовал на тыльной стороне запястья невидимый талисман спокойствия, а затем с ухмылкой мягко коснулся кожи губами.

— Спокойной ночи, спящая красавица.

Выйдя в коридор, Юньлань махнул Линь Цзину и Чанчэну:

— Пойдём. В полночь нас посетит важный гость, не будем заставлять его ждать.

Едва эхо их шагов затихло, Шэнь Вэй открыл глаза и сел на постели без тени сна.

Он мягко потёр запястье, и на нём проступили очертания талисмана. Шэнь Вэй любовно оглядел символы и мягко улыбнулся. Но эта улыбка быстро исчезла. Он нахмурился, болезненно обеспокоенный, и тихо что-то пробормотал, заставив золотой талисман с запястья материализоваться на кусочке бумаги. Этот кусочек он осторожно убрал в карман, будто величайшее сокровище.

Заправив постель, Шэнь Вэй выбрался через окно и исчез в ночной темноте.

***

Когда Юньлань и компания вернулись в дом номер четыре по Яркой улице, на часах была почти полночь. Старик У со своим огромным ртом радостно их поприветствовал:

— А, малыш Го, вы вернулись? Как первая миссия?

После охоты на голодного призрака Чанчэну было с чем сравнивать, поэтому он слабо улыбнулся:

— Не… неплохо…

— Ничего, — рассмеялся старик У, — ты ведь только начал, ещё всему выучишься. В конце концов, ты ведь живой, а значит, у тебя есть будущее.

Тут до Го Чанчэна и правда дошло, что быть живым — вполне себе преимущество данной работы.

Линь Цзин и Чанчэн внесли Ли Цянь, а Юньлань, понизив голос, обратился к старику У:

— Ты ведь знаешь о новом деле? Мы не можем судить сбежавшего из Ада узника, так что скоро за ним придёт Палач душ. Будь с ним вежлив.

Старик У в ужасе вздрогнул:

— Он… он придёт?

Юньлань кивнул, хлопнул старика по плечу и направился в кабинет, попутно зажигая сигарету.

Старик У не посмел засесть за чтение газет, которым обычно занимался, и вместо этого встал у двери, будто настоящий страж.

Юньлань махнул Чанчэну:

— Это твой стол. Если нет особых дел, рабочий день у нас с девяти до пяти. Если понадобится больничный, просто позвони мне. С двенадцати до часу — обеденный перерыв. Столовая на втором этаже, еда для сотрудников — бесплатно. Больничные оплачиваются, есть страховка и всё остальное, не переживай.

Повертев в руках, Юньлань передал ему и банковскую карту:

— Пароль — шесть единиц, поменяешь сам. Зарплата и премии перечисляются пятнадцатого числа каждого месяца. Если нужны деньги на рабочие расходы, обращайся к Ван Чжэн.