Разожги мой огонь

* * *

— Хозяин, явились наконец! — Огневик искристым шаром вкатился в покои хозяина вулкана, даже не постучав.

— Стряслось чего? — Уже спросив, Редрик и сам осознал, что стряслось. Огневик почем зря никогда не паниковал. А сейчас искры от него так и сыпались. Такое бывало только от большого волнения.

— Невеста ваша! Того-самого… совсем плоха.

Ничего больше не объясняя, дух припустил в покои напротив, Редрик за ним последовал, сам себе не смея признаться, что сердце тревожно застучало.

В жарко натопленной комнате, в постели металась в бреду Лисса. Волосы спутались, платье к телу прилипло, на щеках румянец чахоточный проступил. Редрик ближе подошел и понял, что хоть глаза у девицы открыты, а смотрит мимо, его не видит.

Шевелились красные губы — да ведь кровь на них! — и Редрик наклонился, чтоб услышать:

«Только бы до обряда дожить, только б дожить…»

— Давно такая? — спросил Огневика.

— Да вот как вы одну-то ее оставили, так в бреду и мечется, — укорил дух. Редрик даже бровь вздернул. — Что делать-то, хозяин? Не ровен час… того-самого…

Но Редрик не слушал. Увидел на столике у кровати ополовиненный бутылек.

— Ты принес?

— Нет. Девицы это. Говорит, лекарь с собой дал, — пояснил Огневик.

Хозяин вулкана бутылек в руки взял, повертел его, пробку открутил, понюхал, нахмурился, а после одним верным движением — Огневик и охнуть не успел — забросил бутылек в камин. Ярко полыхнуло пламя, слизнув подношение.

— С ней будь, — велел удивленному духу.

Не слушая, что там Огневик вслед трещит, прошел в яблоневый сад. Луна ярко светила, будто помогая, потому без труда отыскал белые, уже закрытые на ночь головки ромашек у дальней стены. Хмурился, срывая цветы.

Голос знакомый в самые уши будто шептал, откуда-то издалека, из запрятанного вглубь памяти прошлого: «Пей-пей, касатик. Ромашка завсегда помогает, моя мамка так говаривала, а уж она-то знала, травница была умелая. И от боли головной этот чудо-цветок, и от бессонницы, и от ожогов, и от кашля… Вот выпьешь отвар и тебе легче станет… Пей-пей…».

Когда набрал достаточно, прошел на кухоньку, загремел котелками. Нашел подходящий, зачерпнул воды из бочки, покрошил цветы ромашки в котелок и поставил в печь. Закипал он уж больно медленно, и Редрик в нетерпении пальцами пошевелил, посылая огненный луч. Варево в котелке вмиг закипело. Разнесся по кухоньке ароматный травяной запах.

— Туточки ложки у меня хранятся, — услышал голос Огневика, который уже крутился около и протягивал серебряную ложку. — Хорошо еще будет меду добавить, хозяин. Люди сказывают, полезен он.

— Я тебе велел с девицей сидеть, — буркнул Редрик.

— Так ведь я помочь хочу, хозяин, — не обиделся Огневик. Достал из кладовой глиняный горшочек, щедро зачерпнул густого прошлогоднего меда и добавил в котелок.

Вернулись в покои. Девица без движения лежала. Рука, в которой Редрик котелок держал, дернулась. Подошел ближе, увидел, что еще дышит. Грудь тихонько и редко, но вздымалась.

Поставил котелок на стол у кровати, Огневику жестом показал, чтоб приступал к лечению. Но от бестолкового духа проку было мало — первую ложку расплескал, вторую на себя пролил, а котелок, из которого в третий раз зачерпнуть пытался, и вовсе едва не опрокинул.

— Уйди, — велел Редрик раздраженно. И было отчего злиться.

Да неужто ему все это нужно⁈ Он хозяин вулкана, а не спаситель немощных девиц! Умрет эта, пришлют люди из долин следующую, ежели жить захотят. Ему и дела нет до них. Дела нет до слез матерей, отдающих своих дочерей на потеху чудовищу из-под горы. Дела нет до тех, кто обманом ему невест отправляет. И уж точно дела нет до тех, кто по глупости своей сюда попадает.

Сжав губы, сел на постель, подтянул Лиссу к себе ближе, чувствуя мягкое девичье тело, влажное от пота. Убрал волосы с точеного лица, коснувшись впалой щеки.

— Старуха-Смерть за мной пришла, — прошептала едва слышно, потом распахнула невидящие голубые глаза, взглянула на Редрика, ухватилась за его запястье слабыми пальцами. — Не отдавай меня ей. Редрик… Не отдавай. Моя жизнь тебе подарена. Тебе. Ты и забери.

— Заберу. Как время придет, — отозвался. Зачерпнул ложку отвара, приложил к губам девицы и влил меж коралловых губ.