Разожги мой огонь

Глава 4

Проснувшись поутру, не осознала сперва, где нахожусь. А когда вспомнила, вздохнула, поняв, что еще жива. А раз жива — надо вставать.

Умылась, еще раз подивившись горячей воде, споро бегущей в каменную ванну, и подошла к шкафу. Распахнула створки, посмотрела на платья и пожала плечами. Да, красивые. Да, из богатых тканей. Да, стежочки такие мелкие, будто и не человек вовсе шил, а малый народец, феи из сказаний. Но все одно — не мои.

Подумала и свое платье надела. В нем сподручней было, к тому же оно о прошлой жизни напоминало и пахло домом. Из своих вещей, кроме платья, плаща и туфелек из мягкой кожи, больше и не взяла ничего. Входила в дом хозяина вулкана невеста без приданого. Не нужно оно ей было.

Нашла на столике гребень серебряный и причесала им волосы, заплела две косы, перехватила красными лентами, ворох которых в ящичке стола обнаружила. Выглянула в окно, да так и замерла.

Лучи Отца-Солнца, яркие, искристые, ликующие, робко над миром показывались. Намеренно ли хозяин вулкана эти покои своим невестам отдал, чтоб в последние дни свои хоть что-то радостное видели, или это я стараюсь в нем крупицу человеческого отыскать?..

Полюбовавшись Отцом-Солнцем еще немного, покинула покои свои и на цыпочках прошла по коридору, боясь нарушить покой хозяина вулкана. Прислушалась и поняла: стук, который ночью меня убаюкал, стих. Поди угадай, что это было…

Проследовала вчерашней дорогой, спустилась по нескольким пролетам каменных лестниц, дивясь пустоте жилища хозяина вулкана. И тихо же тут…

Толкнула дверь и вошла в пустую, притихшую и холодную кухоньку. Неужто рано явилась?

— Утро доброе, — кашлянув, позвала тихо, — есть тут кто?

Тишина была ответом.

— Огневик, здесь ты?

Снова тишина.

Вздохнув, растерянно осмотрелась. Огонь, как я уяснила, хозяин вулкана в своем жилище вовсе не гасит — от натопленной печи приятный жар шел. Проснувшись, я и камин в своих покоях обнаружила затопленным.

Стулья и стол на кухоньке каменные, да серебром окованные, а еще отполированные до блеска, будто зеркало. Смотри в отражение — и себя увидишь. Таких, поди, даже у купцов нет.

— Арвир бы себе непременно захотел, — пробормотала и тут же досадливо поморщилась. И что это я про Арвира вспомнила?..

Сев, немного подождала, не явится ли кто. Четверть часа сидела изваянием, слушая треск в печи, потом снова поднялась и кухоньку обошла. Не привыкла без дела сидеть.

Открыла шкафы, заглянула внутрь. Муки мешок, сахара кадка, масла горшок, яиц корзина, сыра головка, рыбы сырой бочка, мяса вяленого котел, молока крынка — все свежее. Это откуда же хозяин вулкана снедь берет?.. В селениях бы вмиг узнали, ежели б кто торговлю с чудовищем из-под горы вел.

Оглядев запасы, не нашла хлеба, а внутри уже голод заворочался, хотя два дня до этого ни крошки проглотить не могла. А дальше… дальше руки сами начали делать знакомую работу: замесила тесто, дала настояться, выложила караваем и в печь отправила. Пока по кухне сновала, почти позабыла, где нахожусь. Только и мыслей было, как бы хлеба свежего поскорее отведать.

— Мне бы листьев клена, чтоб на них выпечь, вот тогда бы ароматный хлеб получился, — вздохнула разочарованно, когда печевом потянуло. — Да где их тут взять… Огневика разве попросить…

— Это чем же здесь пахнет? — услышала громкое и, вздрогнув, выронила тряпицу, которой заслон прихватывала.

Обернулась — хозяин вулкана стоит в дверях, хмурится. Под глазами круги темные. Это отчего же? У меня такие после болезни появились, но он-то ведь здоровьем пышет. Или не спал всю ночь?..

— Хлеб вот пеку, — сказала просто. — Я ведь булочную держала, до того как… — осеклась было под его взглядом тяжелым, потом продолжила: — Отведаешь?

Вошел на кухню, медленным широким шагом обогнул стол. И хоть сам огромный, ступает легко, будто большой кот крадется.

— Огневик велел?

— Нет. Сама решила. Уж прости за самоуправство.

— Сама, выходит, — протянул.

— Смотрю — хлеба у вас нет, а какое ж начало дня без свежего хлеба… — объяснила отрывисто, сжимая в руках полотенце, которое заместо передника повязала, чтоб платье не запачкать. Отчего-то кухонька показалась совсем крошечной, будто хозяин вулкана все свободное место собою занял.

А он меня выслушал и сильнее прежнего нахмурился.

— Ты, невеста, к обряду должна готовиться, а для готовки здесь Огневик есть. — «Невеста» произносил чуть не насмешливо.

— И как мне к нему готовиться, подскажи? — прищурилась я. — Платья примерять или гобелены вышивать? Не все стены в твоем чертоге еще ими завешаны?

— А хоть бы и вышивать, — протянул, опершись ладонями о стол. Вчера не приметила, а сегодня увидела, что руки у него загрубевшие, будто работает тяжело. Да и рубаха в мокрых пятнах пота липнет к телу, обрисовывает рисунок мускулов на широкой груди и впалом животе…

— Не обучена, — пожала плечами, с трудом отрывая взгляд от представшего глазам зрелища.

Черная бровь хозяина вулкана поползла вверх, будто услышанному не поверил.

— Все девицы вышивать умеют.

Уперла руки в бока и посмотрела на него с вызовом.

— А я вот печь люблю. У меня и булочная своя в селении есть, — повторила еще раз. Вдруг не услышал.

— Была, — напомнил.

— Будь по-твоему — была. — Вздернула подбородок выше и тоже ладонями о стол оперлась. — И что ж с того?

Так и стояли, глядя друг на друга. Видела, как в каждом зрачке хозяина вулкана красная тревожащая искра плещется. А когда жених заговорил, вздрогнула.

— По владениям моим одна ходить не смей. Тебе здесь не хозяйничать. И платье для обряда себе перешей, — велел.

— Да все едино мне, в чем хоронить будешь! — Только хотела из кухоньки выскочить, потянуло гарью. Ахнула, метнулась к печи, заслонку отодвинула, схватила лопату, вынула хлеб, аккуратно переложила на блюдо большое и грохнула на стол перед хозяином вулкана. — Плохого не замышляла. Только и хотела хлебом тебя угостить. У нас в селении принято жениха хлебом встречать.

— Я тебя о том не просил, — был ответ. И ничего в лице хозяина вулкана не изменилось.

Сорвала полотенце, бросила его на стол и после того с кухни ушла.

Поднималась по лестнице, а возмущение изнутри так и жгло. Жалко ему, что ли? Сколько мне на этом свете осталось: два дня, три? Чудовище из-под горы, оно чудовище и есть!

От быстрого шага закашлялась, да так, что пришлось на каменных ступенях усесться, чтоб приступ унять. Когда отпустило, вернулась в покои и сделала глоток микстуры. Кашель недовольно поворочался в груди, но не улегся, а с новой силой напал. Поскорее бы уж обряд свершился, чтоб и эти мучения позади остались. Подошла к камину — от жара кашель не так мучил. Мне и на кухне легче дышать было, не приди жених мой да не выгони.

Поминая нехорошими словами хозяина вулкана, растирала и растирала грудь, чтоб смягчить боль.