Внутренний Замок или Обители

«Идите от Меня, проклятые Отцом Моим»?[79]

7. Запомним, какую милость Бог оказал душе, это принесет нам немалую пользу — вот Иероним, при всей своей святости, не забывал о ней — и нам будут легки наши правила, которые, если бы длились и долго, лишь миг перед этой вечностью. Я вам правду говорю: как я ни грешна, я никогда не боялась адских мук; только вспомнишь, что погибшие души видят гневными кроткие и прекрасные очи нашего Господа, и просто вынести невозможно, так у меня всегда. Насколько же сильнее испугается тот, кому Господь явился Таким, он всех чувств лишится! Наверное, потому мы и отрешаемся чувств — это Господь помогает человеческой немощи перед Своим величием.

8. Если бы душа могла долго созерцать Господа, это, наверное, было бы не видение, а скорее какой-то образ, созданный в глубоком размышлении; но по сравнению с тем, о чем я говорила, он — как бы мертвый.

9. Некоторые (это я знаю точно, они со мной говорили, и не трое-четверо, а многие), некоторые поддаются мечтаниям, то ли мысли их такие, то ли еще что, но они просто упиваются воображением и мнят, что они видят все, о чем ни помыслят; вот если бы им довелось увидеть настоящее явление с неба, они бы поняли, что то был обман. Это ведь они сами и составляют образ из того, что представит воображение, а толку потом — никакого, они холодны даже больше, чем если б увидели благочестивую картину. Конечно, тут внимания обращать не надо, все и уйдет, словно приснилось.

10. А вот если явление и впрямь с неба, все не так. Здесь душа не думала ничего такого увидеть, и вдруг — это рядом, у нее все силы, все чувства перевернутся, она — в страхе и смятении, а потом приходит блаженный покой. Когда апостол Павел упал на землю, на небе поднялась буря; так и в душе сперва все мятется, а потом сразу успокаивается, и она познает такие великие истины, что ей уже не нужен другой учитель, ибо сама она ничего не делала, но истинная мудрость одолела ее неведение, и душа какое-то время знает, что милость эта — от Бога; сколько с ней ни спорь, она не испугается, что это — обольщение. Позже, когда духовник начинает предостерегать ее, Бог попускает ей усомниться, могла ли она, такая грешница, получить такую милость, но она никак не убеждена, что это — искушения, как те, которые бес наводит в делах веры; однако чем сильнее борьба, тем больше она уверена, что ему не дано даровать ей столько благ, и так оно и есть, ведь бесу не проникнуть в глубь души. Он может представлять что-то извне, но без такого величия, достоверности и пользы.

11. Духовники не могут этого увидеть, а душа, одаренная такой милостью от Бога, неспособна ее описать, так что она боится, и правильно делает. Тут нужна большая осторожность, надо посмотреть, будет ли плод добродетелей от этих видений, осталось ли смирение в душе, установилась ли она в добром расположении. Если все это — наваждение дьявола, вскоре появятся и улики, он попадется на множестве обманов. Опытный духовник, у которого были такие видения, подождет, пока толком не разберется, — самый способ, каким душа описывает видения, покажет ему, от Бога оно, от воображения или от беса, особенно если Господь дал ему дар различения духов. А если он к тому же еще и учен, он рассудит верно, даже если не хватит опыта.

12. Тут важно, сестрицы, чтобы вы говорили с духовником очень просто и откровенно — не про грехи, это вы и так говорите, а про молитву. Если этого нет, вы уж поверьте, не Бог вас наставляет: Он ведь очень любит, чтобы с Его представителем на земле говорили ясно и откровенно, как с Ним Самим, открывали все наши мысли, тем более — дела, даже самые малые. Тогда не смущайтесь и не бойтесь — если видения и не от Бога, то при смирении и доброй совести они вам не повредят, Господь умеет извлечь добро из зла и на пути, которым бес хотел вас погубить, вы только приобретете. Думая, что Бог так одарил вас, вы постараетесь угодить Ему и постоянно о Нем помнить. Один ученый человек[80] говорил, что бес — искусный художник, и если бы тот показал ему въяве образ Господа, он бы не огорчился, ибо это возбудило бы его благоговение и бес был бы побежден своим же оружием. Ведь как ни дурен художник, изобразивший Все наше Благо, мы все равно этот образ чтим.

13. Человек этот считал, что очень плохо показывать таким видениям кукиш, как некоторые советуют, ибо где бы мы ни видели нашего Царя, мы должны относиться к Нему с благоговением. По-моему, он прав, ведь и среди людей то же самое: если ты кого-нибудь любишь, а портрет его оскорбляют, тебе это не понравится. Насколько же надо чтить Распятие или другое изображение нашего Владыки? Я уже об этом писала, но повторю и здесь, ибо я знала одну особу, которая очень горевала, когда на нее наложили такое послушание. Не знаю, кто уж выдумал это средство, только оно страшно мучает того, кто непременно должен слушаться; когда же это велел духовник, душе представляется, что она погибнет, если не будет так делать. По-моему, тут надо со смирением привести вот эти доводы и не следовать совету. Мне очень, очень помогло, когда мне все толком объяснили.

14. Душа извлекает большую пользу от этой милости Господней, думая о Нем, о его земной жизни и о Страстях и вспоминая Его кротчайший и прекрасный Лик. В этом мы находим великое утешение — ведь куда лучше увидеть благодетеля, чем никогда не знать его. Поверьте, это сладостное воспоминание очень утешает и помогает, и приносит с собой много других благ, но я много уже говорила о том, что бывает от таких явлений, скажу — еще больше, так что не буду утомлять и вас, и себя. Только, очень вас прошу, если услышите или узнаете, что кому-нибудь Бог оказывает такие милости, не завидуйте и не просите вести вас по этому пути, ибо хотя он кажется вам и превосходным, и ценным, он вам не подходит, и вот почему.

15. Во-первых, если вы хотите и просите того, чего вы не удостоились, это значит, что вам недостает смирения. Тот, кто желает особых милостей от Бога, не может быть очень уж смиренным. Бедный крестьянин и не помыслит стать королем, и не подумает, он ведь этого не заслужил; так и смиренный относится к явлениям с неба. Я думаю, Бог никогда не являет их гордым, ибо прежде, чем оказать эти милости, Он дает душе как следует познать себя. Высоких даров не пожелаешь, зная твердо, что лишь по великой милости Божией ты не осужден на вечную гибель. Во-вторых, тут очень легко вмешаться дьяволу, он ведь пролезет и в маленькую щель, чтобы наставить тысячу ловушек. В-третьих, если очень чего-то хочешь, воображение представит и образы, и звуки, — так вот мечтаешь и думаешь о чем-то весь день, а ночью это и приснится. В-четвертых, очень уж самонадеянно выбирать самим свой путь — мы ведь не знаем, что нам лучше, и потому предоставим это Господу, Который знает нас и поведет нас как надо, чтобы Воля Его исполнилась во всем. В-пятых, неужели вы думаете, что те, кого Господь одаряет такой милостью, мало страдают? Нет, они страдают тяжко, и по-разному; откуда же вы знаете, что все это вам под силу? В-шестых, то, от чего вы ждете пользы, может принести вам вред, как повредило Саулу, что он стал царем.

16. Кроме этих доводов, сестрицы, есть и другие. Поверьте мне, куда безопасней желать лишь того, что угодно Богу, Он-то уж знает нас лучше, чем мы сами, да и любит больше. Предадим же себя в Его руки, чтобы Его Воля исполнилась в нас, и не ошибемся, только надо твердо придерживаться этого правила. Кроме того, заметьте, что от великих и многих милостей никак не зависит наша слава в раю, ибо тот, кто больше получил, обязан и служить Богу усерднее. Господь всегда даст нам возможность получше угодить Ему, ибо это в наших силах; много святых, которые и не видели ни одной из тех милостей, а другие, получившие их, святыми не стали. И еще не думайте, что такие милости посылаются все время; скорее так: получишь одну от Бога — а там уже идут испытания, и душа печется не о том, будет ли это снова, а о том, как бы отплатить Богу благодарностью.

17. Правда, дары свыше очень помогают на пути к совершенству, но ведь всякий, кто достиг добродетелей своими усилиями, заслужит перед Богом куда больше. Я знаю одну особу, которой Господь оказал кое-какие милости, и двух людей (один из них — мужчина), которые служили Ему сами, без великих утешений, и так хотели пострадать, что жаловались, когда Он утешал их, и если бы могли, отказались бы. Я говорю здесь о тех утешениях, которые бывают от созерцания, а не о тех видениях, которые приносят душе столько пользы — те надо очень ценить.

18. Правда, я думаю, такие желания — не от естества, они бывают у душ, которые очень любят Бога, и хотели бы Ему показать, что служат не за плату. Вот они (я уже говорила) и не помнят, что обретут славу и служат не ради нее, но от любви, которая всегда действует на множество ладов. Если бы она могла, она нашла бы новые пути, чтобы душа сгорела любовью; и если надо было совсем исчезнуть ради славы Божией, она бы охотно согласилась. Да будет прославлен во веки Тот, Кто умалился до таких убогих созданий, являя Свое величие!

ГЛАВА X

В ней говорится о других милостях, которые Бог дарует иначе, и о большой от них пользе.

1. На много ладов общается Бог с душой посредством таких явлений свыше: то Он посылает их, когда она в скорби, то — перед большим испытанием, а то — чтобы утешить ее и порадоваться с нею. Незачем подробно говорить о каждом случае, я просто объясню вам, какая тут есть разница, насколько сама поняла, и еще скажу, как это бывает и какие от этого последствия. Не все, что нам привидится, — видение; но если оно истинное, не смущайтесь и не горюйте, оно и впрямь возможно. Бесу польза, когда мы горюем и тревожимся, ведь тогда мы не можем всею душой славить и любить Бога. Бог и по-иному общается с душой, это не так опасно, и, я думаю бесу труднее это подделать; но и рассказать об этом трудно, очень уж это сокровенно, а вот такие видения описать легче.

2. Иногда, если Богу угодно, душа на молитве владеет всеми своими чувствами и вдруг впадет в исступление, а там Господь откроет ей великие тайны, которые она видит как бы в Нем Самом. Нет, она не видит Христа-Человека, чувства и воображение не действуют, это — видение умное, она просто видит все в Боге и понимает, что все — в Нем. От этого бывает большая польза, и хотя все длится не больше мгновения, но остается в душе, а та очень смущается, ибо ей ясно, как оскорбляем мы Бога — ведь мы в Самом Боге, как бы внутри, а творим зло. Я хотела бы это сравнить, если сумею, чтобы вы поняли, — ведь хотя все так и есть, и мы часто об этом слышим, мы об этом не думаем, или думать не хотим; а то разве можно, все понимая, вести себя с такой наглостью?

3. Так вот, сравним Бога с большой и прекрасной обителью или с дворцом и представим себе, что Он — этот дворец. Может ли грешник выйти из него, чтобы совершить преступление? Конечно, нет. Мы, грешники, совершаем все свои мерзости, гадости и злодеяния в самом дворце, в Боге. Как это страшно, и как размышления об этом полезны для нас, невежд! Если бы мы это понимали, разве решились бы на такое безумие? Подумаем, сестрицы, как милостив и долготерпелив Господь, когда Он не осуждает нас тут же, и возблагодарим Его и устыдимся, что мы так чувствительны, если что сделают или скажут против нас! Мы и слова потерпеть не можем, хотя его скажут не при нас, да и без злого умысла, а Бог, наш Создатель, терпит, что столько Его созданий творит зло прямо в Нем Самом! Куда уже несправедливей...