Сказ о Халлеке Торсоне. Судьба Феникса

— Разобрался?

— На шажок, — сказал он. — Мы же заглянем в замок твоего отца, спрошу там кое-чего у Виолы.

— Ложись, — она похлопала по толстой шерстяной подстилке. В стороне, под деревом, в сумерках маячили два силуэта. Спиной к затухающему костру первую стражу стояли Рудольф и один из слуг. В Нордхейме таких людей считали бы просто за некровных младших членов семьи, в небогатых баронствах, видимо, отношения были похожими. Чуть меньше воли, чуть больше обязанностей, но сыну владетеля ничуть не зазорно встать вместе с ним в караул.

Халлек, не изменяя привычке держать оружие под рукой, пристроил перевязь к могучему дубу у головы, и залез под покрывало. Кэтлин пристроилась к нему сбоку. Они не спешили. Ещё перед отъездом домой, после праздника, решили — свадьба свадьбой, а горячая купальня и настоящая постель куда лучше лесных ручьёв и походных подстилок, пропахших дымом и конским потом. Над головами тихо шелестели листья, иногда вниз плавно, будто оседая в плотном осеннем воздухе, слетали некоторые из них, начавшие желтеть. Подступала дремота, Кэтлин уже тихонько сопела под рукой. Что-то царапнуло внимание. Он насторожился. С этого места не было видно большую часть их скромного лагеря, но в ночной тишине два десятка шагов не препятствие для шепотков, которые обычно шуршат среди засыпающих путешественников. Там же лежало странное молчание. Он осторожно разбудил Кэтлин, мимолётно удивившись, насколько легко сам воспринял то, что теперь, оказывается, женат.

— Тихо, — шепнула она всего через несколько мгновений. — Слишком тихо.

Халлек едва заметно кивнул. Они расположились на опушке, совсем недалеко от дороги, и восходящая луна хорошо просвечивала лес. Очень медленно двигались серебристые полосы, следом ползли густые тени. Именно тени насторожили его. Чуткое зрение даже ночью улавливало их неправильность. Вот одна из них отделилась от дерева и едва уловимым рывком оказалась у другого, чуть ближе к лагерю.

— Заметила?

— Да. Что это?

— Не знаю. Но они постепенно стягиваются туда, где больше народу. Я помню, как ты приложила ту птичку. Сможешь сделать яркую вспышку, такую, чтобы повыше и посильнее? Хочу, чтобы полыхнуло и осталось как можно меньше места для теней. Меня-то только на светляка хватает, если без приготовлений.

— Смогу.

— Тогда я сейчас обойду поляну вон там, — он показал на просвеченную луной ложбинку сбоку от лагеря, — увидишь, когда запускать.

— Будь осторожен, — Кэтлин легко поцеловала его и сама стала бесшумно выбираться из-под покрывала.

Халлек привычно нащупал состояние слияния с лесом, сам теперь для постороннего взгляда напоминая случайную тень. Скользнул в сторону ложбинки и через минуту замер за деревом, которое стояло в нескольких шагах от лошадей, мирно хрумкающих зерном в торбах. Похоже, они даже не замечали того, что происходит совсем рядом. Ещё раз осмотревшись, он увидел, как скачущие от дерева к дереву сгустки тьмы подбираются всё ближе. Сложив ладонь горстью в сторону их ночлега, Халлек зажёг слабый огонёк и сразу зажмурился, уткнувшись лицом в морщинистую шершавую кору

Полыхнуло, немотря на то что он берёгся, знатно. Со всех сторон раздались скрипучие, скрежещущие вопли, сквозь них пробились удивлённые возгласы людей.

— К оружию! — крикнул Халлек, подбегая к главному костру и заталкивая в него побольше сушняка. Ещё один, горячий светляк, и пламя взмыло на три локтя. Их окружали более десятка странных зверей, непохожих ни на что знакомое ему. Из текучих чёрных теней они превратились в прыгучих четвероногих тварей, покрытых густой чёрной матовой шерстью и похожих на короткие толстые колбаски длиной в полтора-два локтя. К тому же взгляд с них как-то соскальзывал, после нескольких нелепых промахов Халлек понял, что смотреть надо или рассеянным взглядом, или искоса. Спутники его тоже быстро сообразили, что к чему — тугодумы на границе с Пустошами жили недолго. Вскоре с ночными налётчиками было покончено, их частые короткие зубы не могли прокусить кольчуг и прочных сапог, мелкие случайные ранки не в счёт. Подошла Кэтлин.

— Вот, полюбуйся, — Халлек зажёг ещё один светляк, возле тушки, располосованной наискось от шеи до правой задней лапы. — Если бы удался их трюк с усыплением, такими зубками самое то шею перегрызть. Минута, и уже никто бы не проснулся. Подобные твари, или даже опаснее, запросто могут попасться и нам двоим.

— Но ты как-то дожил до сего времени, — серьёзно сказала она. — А вдвоём всегда легче.

Халлек пожал плечами.

— И это тоже верно. Я, кстати, подумал вот ещё о чём. Давно в этих краях случалось что-нибудь подобное? — он кивнул на лагерь в целом и обвёл его руками. — Чтобы люди пропадали или целые отряды?

Кэтлин задумалась, потом покачала головой и позвала одного из братьев.

— Ульрих!

Тот уволакивал подальше в лес очередную тушку. Он кивнул, давая знать, что услышал, и через несколько минут вернулся, вытирая руки мокрой холстиной.

— Да, Кэт?

— Ты помнишь, бывали здесь похожие нападения?

— Вообще-то нет. В наших краях не осталось недовычищеных подземелий, да и непохожи эти звери на выродков Хенлита. Ты обратил внимание на их ноги?

— Конечно. Кожистые, длинные, складные. Этакий мясной кузнечик.

Ульрих ухмыльнулся.

— Похоже. И цепкие длинные пальцы с когтями. Я повидал кое-каких тварей. Все они были или совсем гадкие, или посмотришь на такую, и видишь, какой зверь был её предком. А эти ни туда, ни сюда. Погань, но чужая.

— И я так думаю, — сказал Халлек. — Ну-ка… — он снова присел над тушкой и, подогнав светляка поближе, тронул довольно длинную плотную шерсть, пропуская её между пальцами. Да это же перья! Он ощупал бок и вытянул наружу коротенькое, почти лысое недоразвитое крылышко, которое пряталось в кожистой складке.

— Вот тебе и кузнечик, — протянул Ульрих. — Теперь понятно, откуда такие ноги.

— Надо найти наиболее целую тушку. Заморожу и попробую отправить посылку.

Шурин кивнул и пошёл раздать слугам указания.