Наследники

Юлия молча натянула на руки тонкие женские перчатки. Держа чемодан, я осторожно выглянул на крышу. Никого.

— Чисто.

— Красиво, — не удержалась Юлия.

Воздух на крыше был свежей, чем внизу, и пах морем: ветер дул с залива. Тут было темно и тихо, а внизу шумел никогда не спящий город. Куда ни глянь, до горизонта уходили огни вывесок, офисов, ночных клубов, машин и уличного освещения. Небо было чёрным, и лишь самые-самые яркие звёзды можно было разглядеть.

— Вот где надо свидания устраивать.

— Идём, — сухо сказал я.

Юлия, бросив на меня взгляд, замолчала и даже как-то подтянулась. Сообразила, что здесь я не приятель, а командир. Это здание вплотную примыкало к соседнему, которое было на два этажа выше. Нам нужно было забраться именно на него, но мы зашли из этого здания, чтобы запутать следы.

— Как будем подниматься?

— Держи чемодан и стой смирно.

Юлия удивилась, но забрала увесистый чемодан. И ещё больше удивилась, когда я подхватил её под коленями и поднял на руки.

— Ээ! Ну точно свидание! Даже на руках носят!

Несмотря на ситуацию, Юлия улыбалась и одной рукой обняла меня за шею, другой удерживая чемодан.

— Целовать не буду, не надейся, — я тоже не сдержал улыбки.

Сосредоточившись, я сплёл заклинания и сразу почувствовал, как в спину мне ударил ветер. Прыгнув вверх, я приземлился на кондиционер и, оттолкнувшись от него, заскочил на соседний, расположенный ещё выше. И таким вот образом поднялся на крышу здания. Летать, особенно с таким грузом, я не мог, а вот прыгать — вполне.

Опустив Юлию на ноги, я забрал у неё чемодан и пошёл на позицию. Место было хорошим: со спины нас закрывали технические надстройки на крыше, с других сторон здания были ниже, и оттуда нас точно увидеть не могли. Набрав код, я снял замок и открыл чемодан: в нём лежали разобранная снайперская винтовка и бинокль.

Пока Юлия собирала винтовку и готовилась стрелять, я подошёл к краю крыши и посмотрел через бинокль на место, где должна была появиться цель. Первым делом я увидел белую машину наблюдателя, он сидел за рулём и читал газету. Значит, всё в порядке: позиция для стрельбы была выбрана грамотно, не напротив двери, откуда должен был выйти Вильем Рахард, а справа от неё. Наше здание находилось на той же стороне улицы, что и клуб, где сегодня встречался со своими сторонниками Вильем Рахард, и оно лишь немного выступало вперёд благодаря небольшому изгибу дороги. Вместе с расстоянием это сильно затруднит поиск места, с которого стреляли.

— Я готова.

Юлия поставила винтовку на сошки и опустилась на одно колено.

— Ждём.

Больше мы не разговаривали. Я не отрывался от бинокля и следил за наблюдателем. Юлия ждала, но, чтобы не утомить глаза раньше времени, в прицел пока не заглядывала. Наконец-то наблюдатель вышел из машины и закурил.

— Готовность ноль!

Юлия мгновенно приникла к прицелу.

— Дистанция тысяча двадцать пять метров, скорость ветра — пять метров в секунду, направление северо-северо-восток, почти на всём протяжении улицы он дует в одном направлении.

— Хорошо.

Потом я сообщил ей температуру воздуха, влажность и другие параметры, которые могли повлиять на траекторию пули. Юлия не волновалась и не напрягалась, словно она находилась на стрельбище.

Вильем Рахард вышел. Я сразу узнал его по деталям одежды и характерным чертам лица. Наблюдатель выкинул бычок, сел обратно в машину и раскрыл книжку в красной обложке.

— Подтверждение есть. Работаем. Цель в центре, в тёмно-красной рубашке.

— Вижу…

Вильем остановился и достал из кармана сигарету. Один из его спутников, видимо, рассказывал ему что-то весёлое: он смеялся и часто кивал головой. Тихо выдохнув, Юлия выстрелила. Вильем вздрогнул, уронил сигарету и упал на своего спутника.

— Есть. Жди.

Люди в панике начали озираться по сторонам. Они осторожно уложили Вильема на тротуар, один из спутников развернул пиджак, чтобы закрыть Вильема, но сделал он это с другой стороны. Второй метался, не зная, что делать: оказывать помощь на месте или вызывать скорую? Выждав момент, я сказал:

— Сейчас!

Юлия выстрелила второй раз. Вильем дёрнулся и затих.

— Всё. Уходим.

Мы быстро ушли в сторону. Юлия разобрала винтовку и убрала её обратно в чемодан. Я положил туда же бинокль. Вместе мы направились к краю крыши, и я, опять взяв Юлию на руки, спустился вниз. На этот раз я просто спрыгнул, затормозив падение магией.

— Следы не останутся?

— От такой ерунды они уже через час развеются, — отмахнулся я. — Тем более в столице всегда повышенный фон.

Мы ушли на технический этаж. Убедившись, что рядом нет свидетелей, я открыл проход на изнанку и швырнул туда чемодан и снятые перчатки. От дыры в пространстве уже могли остаться следы, но вряд ли их будут тут искать, а даже если и обнаружат, то связать их с убийством политика будет крайне сложно.

— Не найдут?

— Никогда. Материя из нашего мира разлагается в пространстве изнанки за пару часов максимум.

И вот теперь Юлия начала волноваться. Я видел её слишком резкие жесты, слишком быстрые шаги, учащённое дыхание и блеск в глазах. Так бывает с новичками. Уже после того как всё прошло, их накрывает запоздалым страхом.

Спустившись по лестнице на два этажа вниз, я увидел, как по коридору идёт охранник с фонариком в руках.

— Зараза!

Я отшатнулся назад и отдёрнул назад Юлию. Мы спрятались за угол, но охранник приближался, а скрыться тут было негде. Тем более, возможно, он искал именно нас. Пока я думал, что делать, Юлия вдруг, лукаво улыбнувшись, толкнула меня к стене, тесно прижалась и поцеловала.

На мгновение я опешил, но, быстро сообразив, ответил на её поцелуй и даже запустил руку под её футболку, поглаживая спину. Обнимая Юлию, я чувствовал, как сильно бьётся её сердце и как пробегает дрожь по спине. Она сильно переволновалась. Охранник прошёл мимо, но Юлия не остановилась, и правильно сделала, потому что через пару секунд нас осветил луч фонарика.

— Нашли место! А ну вон пошли, малолетки, пока полицию не вызвал!

Испуганно отпрянув друг от друга, мы бросились бежать, проскочив мимо охранника. Юлия, не оглядываясь, показала ему оскорбительный жест пальцами. Охранник что-то закричал нам вслед, но мы уже не расслышали. Сбежав вниз на пару этажей по лестнице, мы запрыгнули в лифт.

— Ушли! — Юлия, раскрасневшаяся от бега, привалилась к стене кабины и рассмеялась. — Я думала, этот старпёр поймает нас.

— Хрен там, он на лестнице бы рассыпался, — я подыграл ей.

Зная, что на камере охранники всё видят, я, не показывая лицо, повторил жест Юлии прямо в камеру, а затем подошёл к ней и ещё раз поцеловал.

— Крутое свидание вышло! И на руках носили, и ночной город показали, и поцеловали, — усмехнулась Юлия.

На улицу мы вышли быстрым шагом — охранник у входа не обратил на нас внимания. И это было здорово. Теперь, если кто-то спросит у охраны, что произошло этим вечером, они смогут рассказать разве что про двух неформалов, забравшихся в здание, чтобы потискаться в тёмном углу.

— У тебя помада на губах осталась, — сказала мне Юлия. — Держи.

Я взял салфетку и вытер губы. Мы свернули за угол и ушли в проулок между домами. По улице с включенными сиренами пролетела машина скорой помощи, а затем и несколько полицейских машин.

— Долго они на вызов ехали, — заметила она.

На парковке у торгового центра стояло много автомобилей. Я подошёл к одному из них, открыл ключом и сел на водительское сиденье. Юлия села рядом.

— Волнуешься? — спросил я, заводя машину.

— Уже нет.

— Хорошо.

Я вырулил с парковки и не спеша поехал по улице. Вообще мне не стоило бы сидеть за рулём, но водителя я найти не смог. Да и вряд ли следствие будет копать настолько глубоко. Юлия пристегнулась и теперь задумчиво смотрела на мелькавшие за окном огни ночного города.

— Сверху всё-таки Райхен выглядит красиво.

— Тебе не нравится город? — спросил я.

— Не очень. Слишком много шума, много людей, много машин и мало зелёного. В Академгородке хорошо, и я стараюсь лишний раз из него не выбираться.

— Понимаю.

По какой-то молчаливой договорённости мы не вспоминали о деле и о том, как скрывались от охранника. Тогда это казалось чем-то естественным, частью опасной игры. А сейчас вспоминать об этом было неловко. Юлия смущалась каждый раз, когда мы встречались взглядом, а я думал о том, что перед Эриной мне будет неудобно. Конечно, поцелуй, тем более такой простой, — это не измена, но даже так обижать её мне не хотелось.

С другой стороны, странно получается. Мне не стыдно обманывать её, скрывая то, что время от времени мне приходится убивать людей, а вот промолчать из-за пустякового поцелуя — стыдно. Как-то вот… так.