Огненный адепт

— Что тут непонятного? — Гвинард взмахнул посохом, и в воздухе слабо заискрился светящийся след. — Видишь? Вот и всё, что я смог выжать из него. А я, не забывай, высший маг трёх стихий. Между тем Адельядо говорил, что ты будто смог при помощи этого посоха одолеть каршарца. Как такое случилось, что необученный и даже неинициированный человек сумел использовать силу артефакта?

Дилль мысленно выругал себя — ну кто его просил распускать язык и рассказывать гроссмейстеру о том случае в неонинских степях, когда он умудрился при помощи посоха развалить шалаш и едва не поубивать всех троих победителей дракона? Оправдывайся теперь…

— Я не знаю, как это получилось, мастер. Каршарец разозлил меня, я всего лишь хотел швырнуть в него этим обломком. Вдруг раздался громкий хлопок, и мы разлетелись в разные стороны.

— И ты тоже?

— И я.

— Странно. Расскажи мне, как всё происходило.

Дилль постарался вспомнить все подробности того утра, а старый маг слушал его и в задумчивости поглаживал резной посох.

— Возьми, — Гвинард протянул ему обломок посоха. — Нигр, принеси мне зелёный список.

Из-за шторы вновь появилась обезьяна, одним прыжком вскочила на самый верх одного из шкафов и спрыгнула, держа в лапах истрёпанный свиток. Маг забрал у фамильяра свиток, развернул его, поводил пальцами по строчкам и сказал:

— Вот, читай.

Дилль склонился над свитком, пробежал глазами по буквам и развёл руками.

— Мастер, я не понимаю, что тут написано.

— А тебе и не нужно ничего понимать, — с недовольным видом сказал старый маг. — Твоё дело: озвучить это короткое заклятье, причём, после вот этого слова нужно левой рукой сделать круговой жест. Вот такой. После чего направить посох на ту кисть руки, что лежит на углу стола и сказать завершающее слово заклинания.

Гвинард показал Диллю, что он должен сделать. Дилль пожал плечами и приступил к чтению. Едва не сломав язык, он выговорил абракадабру, написанную на толстой бумаге, и послушно сделал круговой жест левой рукой и взмахнул огрызком посоха. Как он и ожидал, ничего не случилось.

— Отвратительно! — вынес вердикт Гвинард. — Ты запинаешься на каждом слове и делаешь ударения не в тех местах, где нужно. Повторяй ещё раз.

Дилль повторил. Потом ещё и ещё. Результатов по-прежнему видно не было, хотя, честно говоря, он и не представлял, что в итоге должно получиться.

— Мастер, если бы вы мне пояснили, что я делаю, может дело пошло бы лучше? — осмелился он подать голос.

Гвинард зло посмотрел на Дилля и нехотя сказал:

— Это заклятье частичного возобновления жизнедеятельности мёртвых тканей. Если бы у тебя была способность к водной магии, думаю, ты бы смог временно повлиять на мёртвую органику. Я думал, что при помощи этого посоха ты сможешь повторить то, что умеют делать адепты водного факультета. Похоже, я ошибся.

Дилль ошарашенно посмотрел на старичка: разве подобное занятие не граничит с некромагией? Некромагия официально запрещена уже несколько веков, а, оказывается, второй человек в Ситгарской Академии магии вовсю ей промышляет. Да и остальные водники, судя по всему, тоже.

— А разве это не противозаконно? В смысле, оживлять мёртвую плоть?

— Молодой человек, — Гвинард снисходительно посмотрел на Дилля, — я понимаю, о чём ты подумал. Но как, скажи, ты будешь лечить людей, если не сумеешь возродить исходные функции тканей? Или ты думаешь, что процедуры обновления возникли на ровном месте? Нет! Чтобы вернуть работоспособность оторванной руке солдата, маг должен знать устройство человеческой руки. Улучшение внешнего вида, возобновление обмена веществ, возвращение работоспособности мышцам — всё это результаты долгих опытов над умершими, после которых мастера врачевания пробуют свои силы на живых людях. Поэтому чтобы я больше не слышал даже намёка на противозаконность подобных экспериментов. Понял?

— Понял, — сказал Дилль.

Он действительно понял. Но подозрения остались, хотя он предпочёл больше их не озвучивать. В конце концов, в Академии есть гроссмейстер, который, наверняка, в курсе того, чем занимаются водники и их глава.

— А если понял, то давай, пробуй опять. Или ты боишься, что эту кисть руки я добыл противозаконным способом? Не беспокойся, просто какого-то вора лишили конечности, чтобы не обкрадывал честных граждан, а Академия выкупила материал для опытов. Читай заклятье и желай, чтобы пальцы этого обрубка зашевелились.

Честно говоря, Дилль совершенно не желал, чтобы пальцы отрубленной кисти начали шевелиться. Чтобы ни говорил мастер Гвинард — это изрядно попахивало некромагией. Но деваться было некуда, и Дилль в очередной раз принялся за чтение странных слов, при этом постоянно ошибаясь и запинаясь. Старый маг слушал это, а лицо его приобретало отчётливый багровый оттенок.

— Ты тупица, каких свет не видывал! — не выдержал он. — Неужели трудно прочитать слово «эйшвергхиум» с ударением на «е»? Это ведь контрольное слово — его надо произносить без искажений и запинок.

Дилль почувствовал, как в нём закипает злость. Чего этот «одуванчик» орёт на него? Разве он его наставник?

— Эйшвергхиум! — заорал Дилль, взмахнув обломком посоха. — Эйшвергхиум! Эйшвергхиум! Так лучше?

Хивашский посох в руке Дилля слегка завибрировал, и край стола, на котором лежала отрубленная кисть вора, окутался лёгкой сиреневой дымкой. Спустя несколько секунд дымка исчезла, а мёртвая засушенная кисть слабо шевельнула указательным пальцем. Дилль оторопело смотрел на сгибающийся палец, а Гвинард подпрыгнул, словно был не почтенным магом, а адептом Феодосием десяти лет от роду.

— Получилось! Восхитительно! Ошеломительно! Поразительно! — вскричал Гвинард. — Ай да молодец! Отлично! Ну, теперь-то мы развернёмся в полную силу! Замечательно!

Гвинард небрежным движением заставил замереть шевелящийся палец мёртвой руки и обратился к Диллю:

— Вот что, юный адепт. Ты должен поступить ко мне в ученики.

— Но я ведь к водной стихии никакого отношения не имею.

— Неважно! — отмахнулся Гвинард. — Как я и предполагал, этот посох завязан именно на тебя, а, значит, ты необходим мне. Я не могу упустить такой материал. Я должен изучить всё досконально.

— Но у меня уже есть наставник — мастер Иггер.

Гвинард застыл, поморщившись, словно съел горькую ягоду.

— Иггер? Значит, Адельядо всё-таки… Ну, ладно, я сам поговорю с гроссмейстером. А ты пока ступай, но имей в виду, что можешь понадобиться мне в любое время.

Дилль положил обломок посоха на стол и удалился из неприятного кабинета. Магистры и адепты, возившиеся около котла, оторвались от своего увлекательного занятия и не спускали с Дилля глаз до тех пор, пока он не покинул лаборатории водного факультета. Возможно ему показалось, но едва он вышел, как из-за закрывшейся двери послышался дружный смех.

Дилль на всякий случай проверил, не надел ли он мантию задом наперёд. Нет, всё нормально. Он отправился к мастеру Иггеру — сейчас по расписанию занятия по специальности. Он поспешил к лестнице на нижние этажи, обгоняя тех, кто шёл в попутном направлении, и периодически наталкиваясь на встречных. И почему-то все — от адептов до солидных магов бросали на Дилля странные взгляды.

Торопливо постучав по камням, Дилль буквально влетел в покои мастера Иггера.

— Мастер, я не опоздал?

Сухонький старичок сидел на коврике спиной к входу. Услышав вопрос, он с кряхтением повернулся и замер, вытаращив глаза на Дилля.

— Ученик, ты что, решил в веганы податься? Должен сказать, для огненного мага это не лучшая идея, хе-хе.

Дилль, конечно, слышал, что так за глаза зовут ортодоксальных друидов, питающихся только овощами, травой и прочим подножным кормом и не пьющих даже коровье молоко. Но каким боком это может относиться к нему — большому любителю мяса, колбас, копчёных бараньих рёбрышек и прочих удовольствий?

— Почему?

— Потому что если питаться только листьями и травой, то сил не останется на магию. Тем более, хе-хе, боевую.

— Да я не про это! Почему вы решили, что я стал веганом?

— А как ещё понимать твою выходку?

До Дилля стало доходить, что он чего-то не знает.

— Вы о чём, мастер?

Иггер усмехнулся.

— А-а, понятно. Значит, просто удружил кто-то. Хех. Тогда перейдём к занятиям. Садись.

Если старый хрыч что-то и сообразил, то Дилль совсем перестал что-либо понимать. Или у мастера мозги окончательно набекрень съехали?

— А в чём дело?

— Всё, не отвлекайся. Итак, хе-хе, расскажи мне о своих успехах с песчинками.

— Я попробовал, — Дилль начал придумывать, как бы потактичнее сообщить мастеру о неудаче с горкой пыли. — Песка под рукой не оказалось, я потренировался с тем, что нашлось.

— И что нашлось?

— Ну-у, пыль, мусор всякий.

— И ты, глупый ученик, применил моё заклинание? — похоже, мастер Иггер уже догадался о результатах эксперимента. — А понять, что оно сделано только для однородного вещества не сумел? Там ведь ясно сказано «подобное к подобному». Хех! И что получилось в итоге?

— Воздушный пылесос. Вихрь собрал весь мусор из зала в здоровенную кучу. Я его не сумел остановить и решил лишить энергетической подпитки. Начал представлять, как от меня уходит собранная энергия, а в результате изжарил два чана слиззов. Главный сборщик едва не прибил меня после этого.

Старик рассмеялся дробным смехом.

— Ну ты и болван, хе-хе! В моё время за такое нарушителя самого сунули бы в чан. Ладно, оставим это. Смотри, в чём была твоя ошибка.

Дилль внимательно слушал объяснение и смотрел, как мастер Иггер чертит на ровном слое песка схемы.

— Вроде бы всё понятно, — кивнул он.

— Тогда показывай.

Дилль собрал горку песка, глубоко вздохнул и принялся вполголоса декламировать заклинание, но старик его тут же оборвал. Вернее, оборвал его маленький, но весьма жгучий огненный шар.

— Мау! — совсем по-кошачьи вскрикнул Дилль, стряхивая с груди ошмётки горящей ткани. — За что?

— Нечего всем и каждому рассказывать секретные заклятья, — поучительно сказал Иггер. — Учись всё делать молча.

— Но архимаг Сигус говорит, что каждое заклинание нужно произносить чётко и…

— Когда архимаг Сигус, — старичок едва ли не с презрением выделил слово «архимаг», — будет твоим наставником, тогда и будешь слушаться его советов. Делай, как я велю.

Дилль заткнулся и воспроизвёл в голове нужные слова, попутно представляя, как песчинки, послушные его воле, начинают перемещение. То ли подействовал огненный шар, то ли мастер на самом деле объяснил ему все ошибки, но только заклинание получилось у Дилля с первого же раза. Послушные его взгляду коричневые зёрнышки начали движение, подобно муравьям перемещаясь тонкой цепочкой и постепенно образуя вторую кучку песка. Вскоре от собранной Диллем горки не осталось и следа — она вся переместилась в другое место.

— Ладно, хех, для начала сойдёт, — буркнул Иггер. — И запомни: в любое время я могу потребовать от тебя переместить песок, и ты должен сделать это. Без ошибок и с первого раза. Иначе не обижайся, хе-хе.

— Мастер, но зачем мне это? Это ведь не боевая магия.

— Адепт! — взгляд Иггера стал строгим. — Не тебе решать, что нужно и когда нужно. Запомни, в ученичестве есть три стадии: слепое подражание, понимание и творчество. Ты, хех, стоишь в самом начале первой стадии. Ты знаешь слишком мало, чтобы осознать истинные причины и побуждения. Если я говорю, что ты должен читать, к примеру, заклинание кровавого салюта с поднятой рукой, это не значит, что я издеваюсь над тобой. Это значит, что такое заклинание невозможно выполнить корректно без поднятой руки. Хе-хе. И на первой стадии обучения ты должен просто делать так, как делает или говорит мастер. Не раздумывать, не рассуждать. Просто делать. Когда ты дорастёшь до второй стадии, ты узнаешь, что поднятая рука в заклинании кровавого салюта имитирует магический жезл и придаёт энергии направление. А салют кровавый потому, что для создания огненных сгустков маг использует собственную кровь — он смешивает её с магическим огнём. На третьей, хех, стадии, когда ты овладеешь кровавым салютом в совершенстве, ты можешь пытаться видоизменить заклинание, внести в него что-то своё, но для этого ты должен пройти первые две стадии.