ПВТ. Тамам Шуд

Глава 24

Молчание стыло, загустевая. Нил и Михаил умели хранить обоюдоострую тишину красноречиво, звеняще.

«Не нравишься ты мне», читалось на лице у каждого.

Но оба немствовали.

Лин старался не эскалировать конфликт, с примирительными речами не лез.

— Ах, сердце мое! Если бы я знал, как все обернется, подготовился бы заранее, — сокрушался Нил, пока они пробирались ночными улицами к воронке.

— Ты знал, — скупо обронил Михаил. — И подготовился очень хорошо. Очень заранее. Будь Лин один, тебе бы удалось его провести.

Нил растянул губы в улыбке, холодея глазами. С куда большим удовольствием он бы воткнул наваху в медвежий загривок Иванова.

— Ну я, все же, не такой наивный, — вступил Лин.

Нил с Михаилом с одинаковым выражением глянули на него, потом друг на друга.

— Что же, по крайней мере теперь наш мальчик в надежных руках, — дипломатично улыбнулся Нил.

— Никаких «наш», — проворчал Михаил.

Примиряться с Крокодилом он не желал.

Лин только вздохнул. В упрямстве Иванов мог потягаться с любым из Первых. Пожалуй, прикинул Лин, они бы сошлись с Мастером. Эфор не жаловал людей, но умел уважать некоторых из них.

Веллер ждал Крокодила, затененный в укромной ложе. Он ничем не выделялся из десятка других лодчонок; Нил предпочитал прятать иглу в игольнице.

— Еще раз предупреждаю — лот под охраной.

— Значит, ты и поможешь нам ее ликвидировать.

— Ликвидации не по моей части, Ледокол, — поморщился Нил.

Лин уверенно добавил:

— Мы постараемся избежать кровопролития.

Михаил с сомнением покачал головой.

— Едва ли это в нашей власти, Лин. Хом Лок это Хом Лок.

И посмотрел на Нила особо выразительно. Крокодил только зубы показал. Что отвечать? Во всем Луте не сыскать хранилища надежнее. Что банки, что подподушечные хранилища, когда был целый Хом, самой физикой происхождения предназначенный для сокрытия?

Нил не был глупцом. Лот такой баснословной ценности нельзя держать при себе. Особенно когда бродили вокруг охочие до добычи люди Ведуты и шушера помельче. Хом Лок принимал на хранение любую вещь любой стоимости, кремальеров не интересовало содержимое ячейки, а сам клиент, после оплаты, вправе был лично определить место и условия изъятия.

Ну, Нил и выбрал.

От души.

— Хочу напомнить, радость моя, что я спас тебе жизнь. И не пожалел ради этого некоторых весьма редких своих активов.

— Я ценю это, Нил, — серьезно ответил Лин, прежде чем Михаил решился вытолкать Нила за борт, Луту в пасть. — Правда. Ценю.

Нил прижал руки к сердцу.

Иванов неприязненно покосился на виолончель.

— Зачем ты таскаешь с собой эту бандуру?

— Прошу простить, но я же не интересуюсь, к чему ты всегда носишь с собой голову, — парировал Крокодил, надувшись. — Тебе, как существу бесконечно далекому от тонкого мира прекрасного, не понять. Вот Лин понимает. Он ни разу не спросил меня об этом.

Лин бледно улыбнулся.

Координаты Хома плавали, обновлялись и доступны были даже не каждому вкладчику. Крокодилу посчастливилось знать нынешнее его расположение. Туда он и направил веллер, настроив маршрут под чутким наблюдением Михаила.

— Ах, ми вида, я вовсе не намерен предавать вас.

— Тем лучше. Целее будешь.

Парни хмуро уставились друг на друга.

Лин вздохнул. Помнится, Гаер тоже легко раздражался, когда был голоден.

— Кто-нибудь хочет мясного пирога? — спросил Первый примирительно.

***

Веллер, подмигивая нарядным оперением глостера, быстро добрался до точки, обозначенной в информатории Нила просто как «Хом».

— Не вижу здесь никакого Хома Лок, — Михаил скрестил руки на груди, — ты водишь нас за нос, Крокодил.

— Отнюдь, Ледокол, — пропел Нил, — это всего-навсего защита от дурака и, как видно, она прекрасно работает.

Он выдержал паузу, наслаждаясь местью и кислым лицом Иванова, затем жестом фокусника извлек из рукава расшитой куртки смычок.

— Видишь ли, у каждого вкладчика имеется свой персональный доступ первых врат. Иначе пройти к сейфу может любой праздношатай, а это не дело.

Нил так же торжественно расчехлил виолончель, блеснувшую тугим лакированным боком. Взял за горло, нежно провел по оголенным жилам смычком.

Глубокий вибрирующий стон отразился в Луте; беспримесная чернота его дрогнула и растаяла, обнажая тоннель, достаточный для прохода веллера. Веллер втянуло в него, точно течением и путников обступила синяя мгла, переплетенная с чем-то, похожим на полые корни и морозный узор.

— Я убью тебя, если это ловушка, — громовым шепотом предупредил Михаил.

— Не бойся, Иванов, это всего лишь особенная пропускная система, принятая во многих элитных сферах, тебе неведомых.

— У преступников и политиков, ты хотел сказать?

Внутри корней что-то двигалось, а сами они тесно обступали веллер и шевелились, будто готовые по первому сигналу накинуться.

Михаил, не стесняясь, держал руку на рукояти сабли; Нил бодрился, но старался быть между Первым и Ивановым.

— Ребята, ребята, смотрите: мы прибыли.

Веллер никто не встречал. Нил, нервно оглядываясь, первым выскочил на шершавый язык стыковочной площадки. Четыре на четыре шага, освещенная скупо и холодно, прямо по курсу дверь в завитушках. С боков площадку тесно подпирала темнота.

Видимо, для каждого транспорта был предусмотрен отдельный узел.

— Что-то не так? — прошептал Лин, вставая рядом с Нилом.

— Предчувствие дурное. Навроде как после той кукурузы под сливочным соусом, которую я неосмотрительно попробовал на Хоме Пернатого Змея. Ну, дай Лут, пронесет. В известном смысле, конечно.

Он решительно прошел вперед, приложил к выемке в двери ладонь. Дверь глухо зарычала кишками и выдвинула в ответ челюсть, густо усаженную зубьями на подвижных штырьках.

Михаил с Лином заинтригованно встали с двух сторон от Нила, взволнованно дыша ему в уши, пока тот дергал и переставлял зубцы, набирая нужный код. Когда последний зуб встал на свое место, платформа пришла в движение. Приподнялась, опасно качаясь, и с легким гудением, поплыла вперед.

Лин неожиданно скакнул к краю, свесился, заглянул под днище и отпрянул, восхищенно тараща глаза.

Состыковалась с основным блоком.

Здесь было значительно светлее, от платформы уводил длинный коридор, подплесненный темными нишами и дверями.

Михаила это впечатлило.

— Да сколько же здесь дверей.

— Наверняка больше чем в твоей берлоге.

— У Михаила не берлога, — вступился Лин. — У него очень красивый дом. И он показал мне кошку.

— О, Лут, Иванов, ты ведь знаешь, что ему не больше шестнадцати? И не хватай меня за горло, я просто спросил…

Спор прервал мелодичный звуковой сигнал. Навстречу визитерам выступил представитель Хома, облаченный в шелестящую, расшитую мантию серого цвета. Судя по всему, выступил он прямиком из стенной ниши.

— Это кремальер, — шепнул Нил, — говорить буду я.

— Добро пожаловать, уважаемый вкладчик! Ваш визит очень важен для нас. Пожалуйста, сформулируйте цель вашего посещения.

Нил подбоченился.

— Легко. Мне нужно забрать мой вклад.

Кремальер немного подумал, старательно улыбаясь.

— Ваш номер… Подтвержден. Операция недоступна.

Нил вскинул брови.

— Порке? Почему это?

— Высший приоритет защиты. «Изъятие вклада до завершения торгов невозможно».

— А-а-а, Лут, — Нил в сердцах стукнул себя по бедру, — о, этот мелкий шрифт! Требую возврата. Форс-мажор. Чрезвычайные обстоятельства!

Кремальер задумался.

— Я перенаправлю ваш запрос. Ожидайте, пожалуйста.

Вежливо кивнул гостям и плавно убрался обратно.

— Это была живая кукла? — шепотом спросил Лин, дернув за рукав Мишу.

— Похоже на то. Или просто тут так принято.

Ожидание затянулось. Нил кашлянул, переступил с ноги на ногу. Покосился на сумрачного Михаила. Вновь нежно прозвенело, выплыл тот же кремальер.

— Благодарю за ожидание! Ваш запрос обработан. В операции отказано.

— А, пинче пута! — Нил пылко рванулся вперед, намереваясь сгрести за ворот кремальера, но спутники успели его перехватить. — Что за порядки у вас?! Я требую возврата! Требую как вкладчик! Это сверхчрезвычайная срочность! Это дело жизни и смерти!

— Пожалуйста, подождите. Я перенаправлю ваш вопрос.

Кремальер вновь, тем же манером задом-наперед, скрылся. Нил выругался. Лину показалось, что от него в сумраке разлетаются искры.

На этот раз к ним вышел другой, в мантии красного цвета. Вышивка у него была куда богаче и прихотливее.

— Добро пожаловать! Мы рассмотрели вашу заявку и приняли во внимание срочность запроса. Мы готовы пойти вам навстречу.

— Отлично, — выдохнул Нил. — Давно бы так.

— С тем условием, что вклад заберете вы сами. Если же вы не сможете этого сделать, он будет передан новому владельцу в соответствии с результатами торгов.

— Но-о-о…

— Мы согласны, — быстро сказал Лин.

Михаил недовольно дернулся, но промолчал. Нил хмуро кивнул.

— Пусть так. Но я пойду с этими двумя.

— Пусть так. Следуйте за мной, пожалуйста.

— Ты иногда столь прыток, ми альма, — сокрушался Нил, пока они брели за кремальером неуютным коридором.

Ниши, видимо, представляли собой капсулы хранения кремальеров. В неактивном состоянии члены Братства дремали, похожие на куколок, надежно защищенные от стрессов извне паутинно-тонкими белесыми ниточками. На нитях, забегающих в рот, мерцали прозрачные мутные капельки.

Лин подумал, что ниточки эти похожи на материал, которым были расшиты их же мантии.

— Ах, боюсь, это приключение выйдет нам боком.

— Почему? Забрать вклад так сложно?

Нил вздохнул, обернулся на Михаила.

— Я бы сказал: невозможно. Высший приоритет защиты. Лот имеет огромную ценность и я постарался защитить его… И немножко перестарался.

***

Кремальер подвел их к замкнутой двери. С улыбкой протянул Нилу бумажный пакет.

— Пожалуйста, за этой дверью ваша ячейка. В пакете необходимая справочная информация. Удачных поисков. Благодарим за обращение.

И скрылся. Нил интереса ради прощупал стены, но ничего, похожего на нишу или тайный пролаз, не отыскал. Развел руками.

Лин же с интересом изучал содержимое пакета. Держал на ладони, как бабочку, рассматривал хитросплетения нитей.

— Эта «справочная информация» похожа на твой ловец кошмаров, Михаил, — Лин провел пальцем по леске и та ответно вспыхнула нежной сахарной пудрой. — Только запутаннее.

— И это меня настораживает. Нил! Ты знаешь, как устроено хранилище?

— О! Хм. В теории, амиго.

Михаил поморщился.

— Говори.

— Видите ли, уважаемые мои… Любезные мои друзья. Сие хранилище первое, которое было создано Братством Кремальеров и это отнюдь не означает, что оно хуже следующих, новейших. Оно по-прежнему лучшее.

— Буль-буль, — перебил Михаил. — Столько воды, что впору кого-нибудь утопить.

Нил раздраженно вздохнул. Помассировал виски.

— Ах, каброн! Я всего лишь пытаюсь сказать, что это хранилище столь великолепно, потому что представляет собой кусок мозгового вещества Некоего Великого, когда-то обитавшего в Луте. Разумеется, оно заботливо оправлено в железо и иные материалы, предупреждающие распад. По всей видимости, эта часть мозга отвечала за сон. И — скажу я — этот Некий не успокоился тем, что его голову разнесло на клочки. Он жив. Он спит и видит сны. И нет ничего надежнее, чем спрятать вещь в чащобе сновидений существа столь древнего, что сны его лишены всякой логики.