Сокровище Пущи

***

Воодушевившись, я помчалась в контору «Шнейдер и сыновья». За скромной вывеской, висящей на здании в центре столицы, скрывались дорогие интерьеры, безукоризненно вежливый персонал и два этажа лучших в городе юристов. Контора вела дела Домбровских с самых дремучих времен, и если мне где-то могли помочь, то только здесь.

К счастью, ее глава оказался на месте, и вышколенная секретарша сразу же провела меня в кабинет Бориса Соломоновича Шнейдера. Кабинет вполне соответствовал должности: большой, солидный, с мебелью из настоящего дерева. Сам хозяин – щуплый, лысоватый мужчина – немного терялся на этом фоне, но это никак не умаляло его профессионализм.

– Феодора Андреевна, – он поднялся мне навстречу, будто совсем не удивился неожиданному визиту. – Чай, кофе?

– Благодарю, ничего не нужно, – отказалась я. Чаем Лыковых сыта по горло.

– Тогда чем обязан? – поинтересовался Шнейдер, отсылая секретаршу и подвигая мне кресло.

– Я хочу узнать насчет своего приданого. Вы говорили, что мне что-то досталось от мамы.

– Верно, – кивнул Борис Соломонович.

Он открыл один из своих монументальных шкафов, чьи дубовые дверцы ощутимо фонили магией, и достал оттуда ящичек. Вернувшись за стол, нацепил на нос очки и снял крышку.

– Итак, – Шнейдер извлек оттуда несколько плотных листов. – От вашей прапрабабки, Лесковой Анны Юрьевны, старшей дочери в семье передается неотчуждаемое имущество. В данный момент владелицей сего имущества являетесь вы, Феодора Андреевна.

– И что за имущество?

– Земельный участок в деревне Прилесье, находящийся на участке дом и все его содержимое.

– Угу, – медленно кивнула я, пытаясь вспомнить, слышала ли что-нибудь про деревню Прилесье. – А неотчуждаемое – это…

– Это то, что вы не можете продать, подарить или передать посредством иного деяния, только оставить в наследство своей дочери или другому подходящему потомку женского пола, – охотно пояснил Шнейдер. – Кроме того, дополнительно к участку прилагается счет, денежные средства с которого идут на поддержание сохранности дома. Обременения – те же.

– То есть, я эти деньги даже потратить не могу, – пробормотала, немного погрустнев.

– Можете. Но на содержание вверенного вам имущества.

– Интересно, а пропитание жильца считается «содержанием имущества»?

– Пожалуй. – Он позволил себе легкую улыбку. – Однако, хочу сразу предупредить, что все отчеты о движении средств идут лично мне.

– Поняла.

Что уж тут непонятного? Борис Соломонович станет следить за мной и сразу увидит, если я захочу потратить деньги на что-нибудь неуместное.

– Правильно ли будет, если я предположу, что вы желаете вступить в имущественные права, Феодора Андреевна?

– Да, – кивнула решительно. – Хочу увидеть, что мне досталось от мамы, и пожить там. Хотя бы до осени.

– Похвальное решение. Тогда…. – Он протянул мне копии бумаг, связку ключей и листок с адресом. – Не смею вас задерживать.

– А далеко это Прилесье? – сообразила уточнить.

– В полутора часах езды от Старограда.

– Что ж, благодарю.

Выйдя из конторы, я устало упала на сиденье магомобиля и всмотрелась в листок с адресом. Потом проложила маршрут, потому что совершенно не представляла, как туда добираться. Оказалось, что ехать и правда примерно полтора часа по направлению на север. На карте можно было разобрать шоссе, деревню, реку рядом. Вроде бы и не глушь. Никаких портальных станций поблизости там нет, конечно, но и ничего. Доеду как-нибудь сама.

Сейчас мне ужасно хотелось найти какую-нибудь гостиницу и завалиться на кровать, чтобы прийти в себя от стресса. Но немного подумав, я решила не тратить деньги, которые еще пригодятся, и ехать сразу. Так что, Прилесье, жди. Феодора Домбровская возвращается на земли предков!