Сокровище Пущи

***

Великие Предки, да я же попала на чью-то свадьбу. И случайно поймала букет, который невеста по бессмертной традиции бросала своим свободным подругам. А судя по лицам этих самых подруг, меня могут порвать за то, что я вмешалась и «отобрала» у кого-то скорое замужество.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась я, разрушая всеобщее молчание.

На зубах что-то скрипнуло. Я пожевала губами и выплюнула лепесток гвоздики, попавший в рот. Хорошо еще, что в букете не было роз, иначе красоваться мне сейчас расцарапанной физиономией на радость всем.

На мое приветствие никто не отреагировал, поэтому пришлось продолжить:

– Могу ли я узнать, где здесь Приречная улица, дом пятнадцать?

– Приречная? – переспросила женщина, сидевшая с той стороны стола, которая оказалась ближе ко мне. – Да еще и дом пятнадцать? А ты что там будешь делать?

– Жить? – немного неуверенно пожала плечами.

– Так ты что, из Демировых, что ли? – громко прокричала худенькая седая старушка.

– Из Демировых ее мать была, – махнула рукой женщина и глянула на меня. – А ты из Домбровских, да?

– Феодора Домбровская, – представилась я, подавив странное желание присесть в реверансе, как это было принято в высших кругах.

Деревенские разом загомонили, будто кто-то дал команду. На крыльце дома, рядом с которым проходило торжество, грянул баян. Незаметно для себя я оказалась усажена на лавку рядом с женщиной, назвавшей мою фамилию. Передо мной поставили тарелку и стакан.

– Я тетя Лида, – сообщила женщина. У нее было обаятельное круглое лицо и светлые волосы. – Тоже на Приречной живу, прямо рядом с тобой.

– Дай поесть девчонке, – сказала дородная бабуля, сидевшая напротив. – Отощала вся на столичных-то харчах.

На тарелку плюхнулся комок пюре. На пюре приземлилась поджаристая куриная нога, отчетливо пахнущая дымком. Сверху пристроилась солидная ложка какого-то салата. Совсем не та еда, которую я обычно предпочитаю, но после блуждания по полям и весям зверски хотелось есть, поэтому я просто взяла вилку и принялась за угощение. Судя по одобрительным взглядам, которые подарили мне соседи по столу, им понравилось, что столичная штучка не стала привередничать.

– Я баба Матрена, – представилась бабуля. – Степаныч, – она ткнула локтем сидевшего рядом старика. – Супружник мой.

– Анатолий Карпович, – протянул руку мужчина, выглянувший из-за тети Лиды. – Лидин муж.

Я кивнула, пожав его конечность. Прожевала курицу, схватила стакан и сделала большой глоток.

Внешне безобидная жидкость пронеслась по пищеводу огненным шаром и ухнула в желудок, отчего у меня перехватило дыхание. На глазах выступили слезы, а все звуки на секунду пропали. Я забыла, как дышать и говорить.

– Сильна, – уважительно протянул кто-то.

– Великие Предки, что это? – сипло выдавила я.

– Самогон, – гордо заявил Степаныч, подкручивая ус. – На зубровке настоянный. Сам делал.

– О, – только и смогла произнести я.

– Ты ешь, ешь, – велела тетя Лида. – На сытый желудок с хмелем стравляться легче.

Я послушно сунула в рот ложку салата и задвигала челюстями. В голове слегка зашумело.

– У меня самогон знатный, – сообщил Степаныч. – От него голова на утро не болит. А какие настоечки…

– То-то вы чай пьете, – не поверила, заметив рядом с его тарелкой обычную кружку.

– Дак ведьма меня по молодости прокляла, – вздохнул дед. – С тех пор – ни капли в рот взять не могу. Зато сам ух, какой делаю. Из соседних деревень за ним приезжают.

– Надолго к нам, Феодора? – спросила баба Матрена.

– Да как пойдет.

– Ой, надолго, можно подумать, – недовольно махнула рукой молодая фигуристая брюнетка – одна из девиц, у которых я перехватила букет. – Променяет она столицу на нашу дыру, как же.

– Вот возьму и променяю, – выдала я из чувства противоречия.

– Молчала бы уже, Светка, – попеняла ей тетя Лида. – Дыра... И совсем у нас не дыра.

– Вот-вот, – согласилась остроносая женщина с кудрявыми волосами. – У нас хорошая деревня. Лес, речка, даже магазин свой есть.

– Ольга дело говорит, – кивнула тетя Лида. – Хорошо тут в Прилесье. И дом, Феодора, стоит, тебя дожидается. За ним смотрят.

– Каждый год приезжает этот, как его… – задумался Степаныч. – Шмагер… Швандер…

– Шнейдер, – подсказала я.

– Во, Шнейдер. Смотрит дом, потом платит нашим, если что надо убрать или подремонтировать. Там все чину по чину.

– Ой, а я бы так хотела в Староград поехать, – мечтательно протянула пухленькая блондинка рядом со Светланой.

– Учится лучше надо, Кривцова, – поджала губы сухопарая женщина со строгим лицом типичной учительницы. – Вот была бы, как Катерина, поехала бы столицу.

– Катерина – моя внучка, – похвалилась баба Матрена. – Она как раз школу закончила и в Университет императрицы Марии поступила.

– Уже? – удивилась я. Вступительная кампания начнется только через две недели.

– Лучший школьный проект по ботанике! – Она так и лучилась гордостью. – Без экзаменов взяли.

– А пойдемте танцевать, – подскочила блондинка, явно желая перевести тему с учебы на что-нибудь другое. – Эй, Глеб, давай нам что-нибудь веселое.

Сельская свадьба пела и веселилась. Я доедала очередную куриную ногу, краем уха слушая разговоры соседей. Здесь не говорили о моде, театральных премьерах, не пересказывали сплетни о любовницах и любовниках. Сельчане обсуждали погоду, рыбалку, главу управы и у кого лучше несутся куры. От самогона меня слегка разморило, накатила ленивая сытая слабость. Я послушно ела все, что клали на тарелку, послушно пробовала смородиновую настоечку, кивала головой, соглашаясь, что захарьевские куры дают отличные яйца. И все проблемы медленно, но верно отходили на второй план.