Любовь по ошибке

— Ну? — поторопил надзиратель, и Драко присел, чтобы снять носки и туфли. Он невольно старался прикрыться.

— Встань вот сюда, — последовала новая команда. — Да не туда, в сторону от одежды, а то все промокнет!

Драко сделал несколько осторожных шагов, прикрывая пах, и встал, куда велели. Но приказы на этом не закончились: Малфою велели поднять руки. Юноша, не зная, куда деться от стыда, повиновался, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Оба тюремщика подняли палочки и принялись поливать его водой, наколдовав Агуаменти.

Потом Драко заставили стоять так несколько минут, пока ветер не обсушит его влажную кожу, а зрители ходили вокруг него и так цинично обсуждали его обнаженное тело, что Драко снова закрыл глаза, не в силах принять того, что с ним происходило. Когда ему, наконец, разрешили одеться, Драко даже удивился, что его не изнасиловали и даже не прикоснулись.

Всю дорогу до Лондона, где должен был проходить суд, Драко думал не о том, к чему его могут приговорить. Все его мысли занимало осознание того, что самое страшное для него было именно стоять голым и полностью беззащитным и ждать, надругаются ли над ним. Тогда парень был уверен, что и сексуальное насилие не напугало бы его сильнее. Как же он ошибался!

Но с тех пор Драко было просто физически плохо, если его одежда не находилась от него на расстоянии вытянутой руки.

Драко вспоминал, — он много раз это делал, — как ему огласили приговор. Он ожидал, чего угодно: Азкабан, высылку из страны, даже то, что его оставят на свободе. Но то, что его пожизненно отправят к маглам, в чужой незнакомый мир, пусть и оставят магию, оказалось для него потрясением.

Наверное, ему не стоило так удивляться, что жизнь по-прежнему бьет его. Эти последние годы — старшие курсы Хогвартса с жестоким маньяком, засевшим в его родовом имении — были не только сами по себе тяжелы, невыносимыми их делала полная безнадежность. И то, что случилось в тот же день после вынесения приговора, отлично вписалось в эту череду невзгод. Драко до сих пор старался забыть, выкинуть из памяти, притвориться, что этого не было…

Мягкая постель расслабила Драко, и он, несмотря на тяжелые мысли, начал проваливаться в сон.

***

Гарри по обыкновению проснулся очень рано. Он собрался в душ, радуясь, что может плескаться сколько угодно. В палатке, где они жили с Роном и Гермионой, была лишь возможность наскоро ополоснуться. Все, никаких Ронов! Он не будет о них даже думать!

Совершенно забыв, что теперь с ним в квартире живет Малфой, Гарри сбросил пижамные штаны — он спал голый по пояс — и, покачивая утренним стояком, направился в ванную. Внезапно дверь спальни приоткрылась, и в нее заглянул Малфой, причем смотрел он именно на налитый кровью орган Поттера.

— Перепутал мою комнату с кухней? — практически на парселтанге, ныне утраченном, зашипел Гарри. — Или вашему высочеству наложить себе пожрать не по чину? Или кухня не место для высочайших приемов пищи?

Гарри и сам понимал, что накинулся на Хорька от смущения. Малфой вздрогнул и отвел взгляд, но не ушел.

— Потом поговорим! — Гарри повернулся к наглому слизеринцу спиной и решительно зашагал в ванную.

Если первоначально он намеревался не только освежиться под тугими струями воды, но и избавиться от ежедневной утренней проблемы, то теперь «проблема», как оказалось, рассосалась сама собой. Все-таки Драко Малфой по-прежнему плохо на него действовал — портил настроение, аппетит, и, как выяснилось, отбивал сексуальное желание.

Однако десять минут в ванной охладили негодование Гарри, и он уже был готов смириться с мыслью, что с Малфоем всегда так, и не ждать невозможного. «Надо накормить Хорька повкуснее и расспросить между делом, куда его можно сплавить», — строил далекоидущие планы Гарри, выходя полностью одетый из ванной, но все они тут же вылетели у него из головы, потому что Малфой стоял все там же, на пороге у приоткрытой двери.

— Гарри, — нерешительно проговорил блондин, глядя в пол. — Если тебе надо… ну, снимать напряжение… я согласен. Используй меня!

========== Часть 8 ==========

Малфой стоял все там же, на пороге у приоткрытой двери.

— Гарри, — нерешительно проговорил блондин, глядя в пол. — Если тебе надо… ну, снимать напряжение… я согласен. Используй меня!

Поттер зарычал. Малфой отпрянул, на его лице читался страх, что Гарри на него набросится. Поттер и сам не знал, как удержался — нестерпимо захотелось заехать идиоту по бледной физиономии. Вместо этого гриффиндорец сказал, призвав все свое самообладание:

— Хорек… то есть Малфой, свали, пожалуйста, иначе я за себя не ручаюсь!

Малфой вскинул голову, его глаза горели тем недобрым огнем, который Гарри хорошо изучил за все время знакомства и который Драко не показывал с момента их встречи в магловском Лондоне. Такого Хорька, так напоминавшего себя прежнего, не хотелось жалеть, кормить и поить, помогать устроиться…

Малфой, видимо, прочитал это в его взгляде. Он резко развернулся, понесся по длинному коридору огромной квартиры в свою, то есть гостевую комнату, пробыл там буквально секунду и вылетел обратно с тем самым идиотским пакетом. Затравленно оглянувшись, Драко направился к входной двери, остановился возле своих кроссовок, но не стал обуваться.

Гарри смотрел на блондина и никак не мог определиться, как относиться к тому, что Малфой свалит именно так. Сам Поттер не прогонял гостя, он лишь имел в виду, чтобы тот просто оставил его в покое. Уж больно идиотское предложение внес Хорек — заняться с ним сексом! Даже если на минуточку забыть, что Гарри нравились девушки, он в любом случае не остановился бы на кандидатуре белобрысого, потому что Драко Малфой ассоциировался у него с чем угодно, только не со страстным влечением. Короче, если хотите, чтобы у вас не встал, подумайте о Малфое. Вот такой была позиция Гарри Поттера по этому вопросу. И ему не надо было долго думать, чтобы отказаться. Пусть Малфой вообще радуется, что он его не пришиб, хотя руки чесались.

Однако Малфой не радовался. Задержавшись у двери, вместо того, чтобы покинуть квартиру ненавистного ему гриффиндорца, он, казалось, готов был взорваться, глядел исподлобья, дергал головой, чтобы отбросить отросшую челку, и буравил Гарри взглядом. Наконец, Малфой не выдержал и язвительно, как он обычно это делал раньше, выдал:

— Поттер, ну вот скажи мне, как ты, недоумок, оказался у маглов? Что, слава героя оказалась не по силам?

Казалось, обычная язвительность Малфоя увеличилась в два, а то и три раза. Сейчас он был особенно неприятен, и Гарри поймал себя на мысли, что неосмотрительно начал верить, что Драко Малфой изменился. Но то, как он быстро поменял свое поведение, говорило лишь об одном, и это должно было послужить Поттеру уроком: Драко Малфой умеет притворяться так, как самому Гарри и не снилось.

Сам того не желая, Малфой затронул самую неприятную для Гарри тему, игнорируемую им все это время. Тему о том, как получилось, что победитель Волдеморта Гарри Поттер, мальчик-который-выжил, больше не мог оставаться в магическом мире. И уж если он сам не горел желанием вспоминать, то уж Хорьку знать об этом было необязательно.

— Это не твое собачье дело! — заявил Поттер.

Но Драко, очевидно, считал иначе.

— Почему это? Может, потому, что ты никак не желаешь признаться, что твои так называемые друзья Грейнджер и Уизли бросили тебя после того, как получили все, что хотели?

Гарри был уверен, что сдержится, но не смог. Немудрено, ведь тот его спровоцировал. В бешенстве Поттер схватил своего извечного противника-соперника за рукав и втолкнул в кухню, дверь которой оказалась ближайшей, выдрал из слабых рук пакет и высыпал на кухонный стол его содержимое. Вместо сокровищ, которыми, по мнению Гарри, он был набит, из него высыпались уже виденная Поттером раньше красная бейсболка, маленькая расческа, пара носков, несвежие футболка и боксеры.

После такого явного акта насилия Малфой заметно сдулся. Он суетливо покидал свои пожитки обратно, а Гарри, разглядывая своего гостя, вдруг сообразил, что волосы Драко, чистые и слегка влажные, аккуратно причесаны, а на самом блондине уже другая футболка, не та, в которой он был вчера. Похоже, Малфой принял душ и воспользовался прочими удобствами своей комнаты. Гарри запоздало сообразил, что, наверное, в том месте, где Драко жил раньше, — у мистера Мигеля, — у него не было возможности привести себя в порядок. Поттер был уверен, что Малфой не стал бы без веской причины пренебрегать своим внешним видом. Все-таки возможность помыться была одной из основных потребностей, это Гарри понимал и сам испытал на себе ее отсутствие. Потом он вспомнил, как Малфой вчера ел, безуспешно стараясь показать, что не особенно голоден. Гарри стало стыдно.

— Садись, Малфой, — сказал он, вздохнув.

Заметив, что тот не двигается, Гарри пододвинул Хорьку стул и почти насильно усадил. Он хотел было забрать пакет, чтобы не мешался, но увидев, как Драко в него вцепился, решил оставить все как есть. Похоже, с Драко Малфоем случилось что-то очень, очень плохое. Настолько, что Гарри Поттер, который многое пережил за свою недолгую жизнь, почувствовал к нему сочувствие, которое раньше совершенно не собирался проявлять.

Гарри сел за кухонный стол с другой стороны, посмотрел на Малфоя, который по привычке завесил лицо волосами.

— Ты, наверное, прав, — медленно начал он, — говоря, что друзья меня бросили. Хотя они наверняка считают, что это я их подвел. Но я, черт побери, совершенно так не думаю! Хотя…

Малфой поднял голову. Его глазах читалась боль и усталость, а не пренебрежение и ненависть.

— Гарри Поттер наконец прозрел, — глухо сказал он. — Что же должно было произойти, чтобы это случилось?

Гарри, которому со дня победы над Волдемортом ни разу не выпадало возможности выговориться, неожиданно для себя сказал:

— Как я понял, Малфой, торопиться тебе некуда. Если хочешь, я расскажу.

========== Часть 9 ==========

Гарри неожиданно для себя сказал:

— Как я понял, Малфой, торопиться тебе некуда. Если хочешь, я расскажу.

Первые слова дались Гарри нелегко, ему пришлось устремить взгляд в окно за спиной Малфоя. Он начал медленно, подбирая слова.

— В тот день, когда я победил Волдеморта, я думал, что все закончилось. Оказалось, что все только начинается, только не то, чего я ждал.

После того, как в Гарри попала Авада, вторая в его жизни, он воскрес и выполнил свое предназначение, то, что от него ждал весь волшебный мир. Однако это стоило ему огромных усилий. Гарри сразу же на двое суток впал в беспамятство. Когда он очнулся, он обнаружил себя в полуразрушенном больничном крыле, откуда злые и раздраженные от усталости Рон и Гермиона аппарировали его в Нору, едва не расщепив по дороге. Там он узнал, что друзья такие не только из-за крайнего утомления — вся семья Уизли оплакивала смерть Фреда.

Гарри был не в состоянии даже посочувствовать утрате как следует. Когда Рон сгрузил его на кровать в такой знакомой комнате, Гарри тут же заснул. Проспал он целый день и спустился только к завтраку, чтобы обнаружить, что Рон и Гермиона, заботясь о нем, все так же раздражены, хотя и пытаются это скрыть. Чем больше они старались, тем очевиднее было, что что-то не так.