Семья волшебников. Том 3

Девочка уже неслась по направлению стрелки, очень удачно засветившейся на листовке. Она хотела сувениров, хотела демонических игрушек, потому что иначе ее младшая сестра и школьные друзья останутся без гостинцев, а сама Астрид — без трофеев!

Листовка привела к раскрашенной в яркие цвета лавке, у которой толпился народ. Взрослые демоны и демонята самых разных видов. Работая локтями, Астрид протолкалась к самым дверям и зачарованно уставилась на огромную вывеску: «ВЕСЕЛЫЙ КОЗЛЕНОК».

Догнавшая ее мама тоже уставилась на вывеску. Она ничего не сказала, но почему-то дернулась всем телом и превратилась в Йоханнеса. Платье со свистом втянулось внутрь тела, а на его месте появился строгий мужской костюм, очки и черный цилиндр.

— Мам, зачем?.. — не поняла Астрид.

— Йа не знавать твой муттер, дефочк, — произнесла мама тем голосом, от которого злится папа. — И ты не знавать. Пойдем отсюда.

— Но я уже участвую в розыгрыше призов! — потрясла листовкой Астрид.

— Она участвует! — воскликнула листовка. — И она точно выиграет!

— Слышишь⁈ Ну давай, минуту! Мне нужна минута!

— Ладно, — нехотя сказала мама. — Но называй меня Йо… нет, не Йоханнес. Вообще никак не называй.

Из лавки как раз выбежал радостный демоненок с огромным плюшевым антарнохом. Когда мальчик нажимал на его живот, красный глаз сверкал так, что ослеплял всех вокруг.

Следом высыпали другие — тоже с игрушками. Кому-то досталось что-то поистине шикарное, хотя и не такое, как этот антарнох, а кому-то так — утешительный приз. Но с пустыми руками не вышел никто, а из лавки донесся приветливый голос:

— Следующий розыгрыш!

Астрид бросилась вперед и заработала локтями. Впускали партиями по десять демонов, и она уж постаралась оказаться в их числе.

— Эй! — рыкнула маленькая гохерримка. — Я здесь стояла!

— Ну больше не стоишь! — отпихнула ее Астрид.

— Астрид, не лезь без очереди, это некрасиво, — дернула ее мама. — Будто у тебя игрушек нет.

Действительно. Чего Астрид так туда прет? Это всего лишь плюшевые игрушки, она в такие даже не играет давно. Ну Веронике понравится, наверное, да и то не факт, она сейчас только книжки хочет… ну ладно, Лурии отдаст.

Но это что-то, что все-таки можно получить без эфирок. И привезти домой сувенир. Хотя бы дурацкую игрушку.

Поняв это, Астрид вырвала у мамы руку, снова отпихнула гохерримку… но та пихнула Астрид еще сильней, и завопила:

— Дуэль, сейчас!

Демонята сразу загомонили и образовали большой круг. А мама гохерримки молча сунула ей длинный нож.

— Астрид, только не убей ее, — попросила мама.

— Луицеллила, убей ее, если сумеешь, — посоветовала мама гохерримки. — Но если не выйдет, не расстраивайся, я не стану меньше тебя любить.

Луицеллила перебросила нож из одной руки в другую. На вид она была одногодкой Астрид, но на полторы головы выше. Гохерримы здоровенные, как тролли… и такие же тупые. Астрид была в этом уверена.

— Фрау, быть может, без оружия? — предложил Йоханнес.

— Они дети, но все-таки не звери, — укоризненно сказала взрослая гохерримка. — Не драться же им клыками и когтями, как неотесанные жители джунглей. Луицеллила, не затягивай прелюдию.

Луицеллила уже метнулась вперед, делая резкий выпад. Астрид едва успела отскочить.

Видно было, что эту девочку вовсю тренируют. Она здорово дралась. Но все-таки не так хорошо, как папа, а Астрид фехтовала с ним почти каждый день. Она легко ушла от удара, со свистом хлестнула хвостом и полоснула когтями… воздух. Луицеллила тоже оказалась быстрой, верткой… и страшно сильной. Когда она перехватила руку Астрид на лету, то едва ее не сломала, а потом еще и швырнула оземь.

Астрид шмякнулась, как мешок с картошкой. Она слишком привыкла драться со смертными, которые двигаются медленно и неуклюже, словно под водой. Поединок с другим демоном оказался куда тяжелей.

Но и почетней! Вот она — победа, которой можно гордиться!

— Я против драки насмерть, — спорил тем временем с матерью девочки Йоханнес. — Они же дети. Она, конечно, неправа, что лезла без очереди, но лучше я ей это растолкую сам.

— У фархерримов такие обычаи? — с насмешкой вскинула брови гохерримка. — Не думала, что вы настолько мягкотелы… и трусливы.

Она была такой же рослой, что и ее дочь. Добрых два с половиной метра, с темно-коричневой кожей и парой загнутых назад рогов. Туловище крест-накрест пересекали два широких ремня, и за ними покоился именной клинок — тяжелая зазубренная острога. Та чуть заметно дрожала — ей явно хотелось вырваться на свободу, впиться в чью-нибудь плоть.

— Фрау, если мой ребенок победит, то все равно останется неправ, потому что не был вежлив, — терпеливо разъяснял Йоханнес. — Это непедагогично. Если же он проиграет… а она не проиграет… я не дам ее убить. Это глупо. Я не для того растил ее почти десять лет, чтобы утратить из-за нелепой детской ссоры.

— А-а-ах!.. — закатила глаза гохерримка. — Не хочешь, чтобы дрались дети, давай сразимся мы.

— Ма-а-ам!.. па-а… а-а-аргх!.. — заорала Астрид, висящая на Луицеллиле, которая пыталась оторвать ее когти от своей шеи. — Короче!.. Я ща пальну!..

— Ну пальни, — вздохнул Йоханнес. — Только не во всю силу.

Пальцы Астрид засветились. Луч Солары прорезал окружающий сумрак, запахло благодатью и озоном. Демоны завизжали. А Луицеллила, которую будто обварило кипятком, замерла и рухнула на колени.

Она стиснула зубы. Нет, она не закричит. Нет. Втянуть непрошеные слезы, гохерримы не плачут! Это вообще не слезы, это дождь льет по щекам!

— А я предлагал без оружия, — сказал Йоханнес. — Астрид, ты победила, а теперь извиняйся.

— В смысле⁈ — взвилась девочка. — Я же победила!

— Молодец. Извиняйся.

— Победитель не должен извиняться, — сказала мама Луицеллилы, осматривая обожженную дочь. — Это была красивая и достойная победа.

Йоханнес хотел пожаловаться, как его достало, что дочь все время лезет на рожон и никого не уважает. Но поймав взгляд гохерримки, он понял, что понимания тут не найдет.

— Ладно, я поняла, я больше не буду лезть без очереди, — проговорила Астрид так, будто играла на сцене. — Это недостойно меня, и впредь я буду иной. Буду вести себя красиво.

И она сделала книксен.

Тем временем в лавке успели пройти еще целых два розыгрыша. Астрид подумала, что если б не эта рогатая дура, она бы давно уже была внутри, так что странно все обернулось. В битве она победила, а в войне, получается, проиграла.

И рогатая дура все равно не захотела уходить, хотя и подвывала от боли. Теперь они с Астрид стояли бок о бок и злобно пихались локтями.

— Я тебя победила, стой смирно и обтекай, — шипела Астрид.

— Это было нечестно, — шипела Луицеллила, — Я не знала, что у тебя такое Ме.

— А иначе ты б не полезла, — самодовольно сказала Астрид. — Потому что ты са-аплюшка. Без Ме.

— ДУЭЛЬ!!! — взвыла Луицеллила и тут же получила от мамы затрещину.

— Учись принимать поражения, — холодно сказала та. — Ты не можешь вызвать второй раз подряд.

— Поняла, соплю… а-а-а, мам! — вскрикнула Астрид, потирая уже свой затылок.

— Побеждай с достоинством, майн либер киндер Астрид, — сухо сказал Йоханнес. — И не зови зря маму, ее тут нет.

— Да уж вижу… — проворчала в сторону Астрид.

В следующей партии они с Луицеллилой оказались вместе. Ворвались в лавку первыми, ноздря в ноздрю, потому что ни одна не собиралась уступить. Сразу же ворвались и еще восемь демонят, после чего дверь громко скрипнула и перестала пропускать новых.

Только детей. Родители вошли свободно и встали позади. Низшие демоны — подальше, высшие — поближе. Этих оказалось трое — кроме мам Астрид и Луицеллилы был скучающий гхьетшедарий, на которого Астрид старалась не смотреть, потому что неприлично. Его двое детей казались самыми обычными мальчишками и вели себя учтиво и благочинно. В драку, как всякие рогатые соплюшки, не лезли.

Места внутри было не очень много. Вот они все вошли — и сразу стало тесно. Пахло лаком и древесной стружкой, разными цветами переливался огонь в камине, на стенах висели чучела, а на полках и прилавке стояли игрушки — и не кучами, а каждая отдельно, чуточку наособицу. Среди них не было двух одинаковых, и от каждой веяло… настоящестью. Астрид не знала, как это описать, но сразу заметила разницу.

Они были восхитительны. Совершенны. Все. Каждая сделана с придирчивым вниманием к деталям. Ни одного огреха, неровного шва, плохо приклеенной детали, неаккуратного штриха краской. Резные, отлитые, сшитые, связанные, свалянные и набитые произведения искусства.

Судя по прокатившемуся вздоху, другие демонята тоже поняли, что эти игрушки особенные. Тут не было такой, какую бы не захотелось. Каждая будто светилась изнутри, манила к себе.

— Это делал мастер, — покивал гхьетшедарий.

— Спасибо на добром слове, — раздался щебечущий голос. — Я старалась, мой господин.

Благодаря маме и Совнару Астрид много знала о том, кто живет в Паргороне. Она наизусть могла перечислить все шесть видов аристократов (восемь, если считать вайли и фархерримов) и большую часть низших. Но эту она не распознала, в Паргороне вроде не водится таких демонов — пернато-пушистых, с копной длинных ярких перьев вместо волос, острыми коготками и крохотными рожками.

Ей самой хотелось любоваться, как искусной игрушкой.

— Ма… Йо… дядь, кто это? — дернула этого кир-знает-кого за фалду Астрид.

— Йа не знать этот фройляйн, — поджал губы Йоханнес.

— Добро пожаловать в мою лавку, почтенные господа, — улыбнулась демоница за прилавком. — Мы недавно открылись, но уже готовы радовать вас нашим пока что скромным ассортиментом.

— Недурно, — барственно произнес гхьетшедарий. — Я покупаю все.

— Нет-нет, мой господин, я была бы просто счастлива, но каждое свое изделие я делаю собственноручно, с мыслями о детях, которые будут в них играть, — произнесла лавочница. — Я хотела бы, чтобы у каждого ребенка было что-то особенное. Воплощение любимой детской игрушки. Поэтому одна штука — в одни руки.

— Какая глупость, — произнес гхьетшедарий. — Я куплю все и заплачу в три раза больше.

— И снова вынуждена отказать, — развела руками лавочница. — Я пока вообще ничего не продаю. Ваш малыш может выиграть игрушку по своему нраву или получить утешительный приз. Или… покиньте мою лавку и впустите другого.

— Бесплатно? — удивился гхьетшедарий. — Не проклятые?.. А, понимаю… передаточность. Кстати, мне незнаком ваш вид. Вы откуда?.. Вы само очарование… вы же высшая, верно?..

— Да, высший демон, — улыбнулась лавочница. — Вы верно узнали, я не из Паргорона. Меня зовут Люкреза…

— Ничо себе! — обрадовалась Астрид. — У нас так козу зовут!

Мама-Йоханнес страшно стиснула ей плечо, а лавочница медленно повернула голову.

— Что?.. — спросила она.

— Да, такая тупая скотина, знаете! — воодушевленно сообщила Астрид. — Рогатая, вонючая и какает шариками!

— Астрид, это невежливо, — процедил Йоханнес. — Нет у нас никакой козы, хватит выдумывать небылицы, чтобы оскорблять демонов. Сейчас же извинись.

— Да нет, не стоит, — ласково сказала Люкреза. — Какая милая маленькая выдумщица. Коза-Люкреза, значит. Хе. Хе-хе. Весело. Дети, вечно они что-то… я права?..