Попаданец в Дракона - 2

Глава 18

Уже на второй день после ухода из Лауфенталя Лев отложил все прочие дела и полностью погрузился в данную архифеей книгу. Он читал не только на вечерних привалах, но и во время самого похода, лениво развалившись на телеге с сундуком золота. Для удобства пришлось даже купить ещё одну лошадку, так как одна деревенская кляча не справлялась с увеличившимся грузом.

Если у идущих пешком наёмников и было какое-то возмущение подобной несправедливостью, они мудро решили оставить его при себе.

С первых же строк Аргалор понял, что с большой вероятностью у него не получится найти общий язык с большинством эльфов. Хоть автор книги и использовал понятные термины и слова, но с каким же высокомерием он это заявлял!

Думов с трудом находил даже одну страницу, где в той или иной степени не превозносилось величие эльфийской расы или мощь их магических достижений.

В какой-то момент дракон специально вернулся к началу книги и старательно запомнил имя Келатиса Тонтудила. Когда-нибудь Думов надеялся, что у него получится встретится с этим горделивым засранцем и объяснить ему какая раса по-настоящему достойна всех восхвалений. Судя по некоторым оговоркам Келатис очень силён, может быть магистр или даже архимаг, но и сам Аргалор вырастет.

Также хоть термины и были просты, но автор любил использовать огромные, сверх усложнённые описаниями предложения, от чего под конец абзаца ты уже совершенно не понимал, о чём и где ты читал.

Приходилось вновь и вновь возвращаться к исходной точке и, скрипя зубами, вчитываться в раздражающее словоблудие, попутно мысленно раз за разом проклиная имя Келатиса.

Тем не менее, несмотря на все претензии, Келатис Тонтудил со своей задачей худо-бедно справился, от чего перед мысленным взором дракона наконец-то открылось полноценное окно в мир магии.

Эльдра Двуликая не соврала. Шаманизм эльфов таил в себе как ошеломляющие преимущества, так и столь же обескураживающие минусы. Будучи столь долгоживущей, почти бессмертной расой, эльфы совсем иначе смотрели на концепцию времени.

Для эльфов было в порядке вещей потратить годы на оттачивание одного единственного удара или магического действия. Вместе с тем, в отличие от драконов, потомство у эльфов рождалось намного реже, из-за чего в освоении магии они выбирали исключительно самые безопасные шаги.

И здесь вступало в дело противоречие. Шаманизм по своей сути был куда более хаотичен и опасен, чем то же волшебство, чародейство и уж тем более артефакторика.

Духи, призраки и элементали априори не понимают, а иногда и вовсе ненавидят материальный мир, стремясь его переделать под что-то, что будет им привычно. Те же духи смерти с огромным удовольствием превратят любую местность в мертвый пустырь, дабы даже крошечный клочок жизни не мешал им наслаждаться убаюкивающими объятиями смерти.

Понимая всё это, эльфы решили исключить из данного уравнения одну из самых больших сложностей — чуждость шамана по отношению к духовному миру.

Будучи рождёнными в материальном мире, прибывая в мир духовный, шаман мгновенно привлекает к себе лишнее внимание. Да, те шаманы, что хотят долго жить, быстро учатся скрывать, маскировать и ослаблять свою «тень» в мире духов, но сложность в подобном подходе в том, что стоит шаману взяться за какой-нибудь сложный ритуал или вступить в тяжелую схватку с духом, как маскировка начинает работать из рук вон плохо.

Следовательно, здравомыслящим шаманам всегда приходится действовать далеко не в полную силу, дабы оставлять часть сил на удержание маскировки.

Эльфы решили данную проблему просто — зачем мучиться с маскировкой, если можно стать для духовных сущностей своим?

Эльфы разработали достаточно простой в освоении метод, от чего его можно было даже просто записать, как методично придать своей духовной сущности оттенок мира духов. Но как было сказано выше, у данного метода была цена, а именно чрезвычайно долгое обучение.

Ученик шамана должен был годами пропитывать свою духовную сущность аурой мира духов, попутно оставаясь всё таким же слабым в магии, как и в самом начале. Это обучение могло длиться многие годы, если не десятилетия, пока претендент не заканчивал процесс и теперь без всякого страха мог погружаться в мир духов.

Жизнь же смертных была слишком коротка и опасна, чтобы они могли себе позволить столь жесткий по времени метод.

Но Лев не был смертным. Он был драконом, что без всяких ухищрений мог прожить тысячу лет, ведь именно от этого возраста начинался отсчёт возраста древнего дракона.

Да, потратить десятилетия на освоение первого шага в магии звучало так себе, но в перспективе Думов был бы сильнее других, равных по силе шаманов, ведь ему бы не пришлось бы прятать часть магии.

Именно так думал Асириус, которому Лев с неохотой, но пересказывал некоторое моменты, заодно изредка устраивая уроки языка центральной империи. Всё же кобольд был его самым ценным и умелым прислужником и Думов хотел ещё сильнее повысить его ценность, научив читать.

Вот только Асириусу давно стоило помнить, насколько же несправедлива жизнь и почему драконы по праву занимают место одних из самых страшных магических существ.

Будучи красным драконом Аргалор априори имел невероятно плотную связь с огнём. Тот же Игнис, что каждый привал любил нежиться в походных кострах, не просто так решил примкнуть к дракону. Он видел в ящере родственную душу в этом холодном материальном мире и неосознанно к ней тянулся.

Также, хоть сам Думов об этом и не знал, но кроме привычного к огню тела дракона и внутренней энергетики, даже душа бывшего человека несла в себе крепкую связь с пламенем.

Именно поэтому, когда Лев впервые начал тренировку и принялся «облучать» себя потоками энергии из духовного мира, то с удивлением понял, что процесс идёт намного проще и быстрее, чем описывался в книге.

То, что дело явно не так, как должно быть, стало ясно, когда спустя год Аргалор сформировал облик духа уже наполовину, а Асириус, в лучшем случае, топтался на одной восьмой, если не одной десятой всего процесса.

Оценив тенденцию и подсчитав, сколько времени у кобольда уйдет лишь на создание облика, Аргалор решил пойти на серьёзный шаг.