Вернуть Боярство 8

Глава 24

Тихо потрескивали поленья в большом очаге, разбрасывая щедрые искры и противно чадя — сырые дрова, что принес служка с улицы, загорались медленно и с неохотой. Передо мной стояла миска со здоровенным куском хорошо прожаренного мяса, рядом стояли кувшин и глиняная кружка, в которой плескалась простая, крепкая хмельная брага.

Соседями по столу служили десяток моих гвардейцев во главе с командиром-магом, в ранге Ученика. Седоусый чародей лет пятидесяти, годившийся в отцы, а то и деды моему нынешнему телу, завис на самом краю третьего ранга — регулярные приемы усиливающих зелий, воздействие ауры моего Источника Магии в поместье, навыки и мастерство, обретенные на службе мне в совокупности подводили его к пределу, до которого ему и до этого было недалеко.

Володя, вроде бы… Ему явно очень хотелось задать мне вопрос, и догадаться о том, что он связан с возможностью взятия следующего ранга сумел бы любой. Но видя моё задумчивое и угрюмое состояние, воин молчал и лишь грозно поглядывал на остальных гвардейцев, дабы те не слишком повышали голос — начальство думает, понимать надо!

И за это я ему и правда был благодарен. После затянувшегося до ночи собрания я не хотел идти в выделенные мне Серовыми покои — как никак, я был в числе самых почетных гостей, а потому апартаменты мне выделили соответствующие. Но находиться там я не пожелал и вместо этого отправился в город. И, видимо, слишком сильно задумался, раз не сразу заметил, как за мной увязался десяток моих же воинов…

Матвеевы, к сожалению, не могли увеличить контингент своих сил в губернии — Императору требовались солдаты, и покорные его воле центральные и западные провинции Империи вынуждены были посылать своих воинов на усиление регулярной армии. Дворянское ополчение под руководством генералиссимуса Алексея Романова, нашего дражайшего цесаревича, отправилось на восточноевропейский театр военных действий — османы и немцы, соединив силы, изрядно потеснили наших в Болгарии, да и часть болгарской аристократии внезапно перешла на сторону врага. Предали, братья славяне, как только учуяли, что чаша весов склоняется на сторону врага…

— Старшему брату, Петру, тоже едва не пришлось отправиться, — поведал мне уже после собрания Иван Матвеев, мой дядя и отец Никиты. — Но тут уж отец, на правах Главы Рода, настоял на том, что бы он остался. И ему хватило возможностей и личных связей, что бы это устроить — ведь брат первый Архимаг в семье, да и взял ранг лишь семь месяцев назад, так что ещё до конца не освоил новые силы. Благодаря твоему отцу ему, благо, вообще есть что осваивать…

В этом не сомневаюсь — пусть не афишируя своих деяний, но отец изрядно помог средней руки дворянскому Роду, из которого взял супругой мать. Среди Матвеевых были одаренные маги — но не было знаний и умений, а так же весьма дорогостоящей алхимии. Всем этим Николай Шуйский их и одарил, назвав это выкупом за невесту… Впрочем, умалять заслуги семьи матери тоже нельзя — он лишь дал им возможность, а дальнейшие успехи, в виде Старших Магистров и своего Архимага, уже заслуга их собственных стараний.

В общем, ситуация на европейском театре военных действий тоже оставляла желать лучшего — Империя билась с врагами от Черного до Балтийского морей, на множестве фронтов, огнём и мечом отстаивая право именоваться первой среди великих держав. А союзники отнюдь не торопились влезать в боевые действия… Более того — английский флот весьма подозрительно группировал свои силы, якобы для помощи нам, у берегов Швеции. Швеции, с которой испокон веков Империя воевала и которую именно Россия сбила на взлете, в двадцатилетней войне подорвав накопленный для вхождения в число Великих Держав потенциал… Разгром и позорный мир, который был вынужден заключить Последний Викинг, как прозвали Карла Двенадцатого, северяне едва ли забыли. И пусть официально напавший на Александровск Род был в числе пиратов и изгоев, это всё равно накладывало свой отпечаток…

Поэтому отсутствие значимых подкреплений из центральных регионов объяснялось не глупым раздором в семействе Романовых — уже нет. Внутренние дрязги, насколько я понял из слов Ивана, отступили на второй план, ибо государство теперь действительно билось на пределе сил. Япония и Китай, в котором правила династия Цинь, оказались меньшей из бед, и потому Сибирь оказалась с ними, фактически, один на один.

— Петропавловск-Камчатский осажден японцами и китайцами, — просветил меня родич. — Благовещенск, Хабаровск, Южно-Сахалинск, Магадан и целый ряд городов и крепостей помельче потеряны. Дворянство вместе с остатками гарнизонов, сумевшими чудом вырваться из окружения, откатились в глубь лесов, возвели в лесах сотни больших и малых острогов — но основные их силы потеряны. Китайцам и японцам изрядно помогают многие местные племена, что сильно затрудняет положение дел… Однако якуты, ханты, манси, чукчи и ряд племен помельче — на нашей стороне, и лишь это спасает наших от полного истребления. Слава Христу, предыдущий Император согласился выполнить условия конкретно этих племен для их вхождения в состав Империи, даровав им автономию — без них бы там всех вырезали, а так отбиваются. Да как отбиваются! Кочевники схлестнулись друг с другом так, что только щепки летят, и остаётся лишь хвалить Александра Николаевича за то, что он помимо автономии ещё и даровал право и возможность самым талантливым кочевникам обучаться в наших чародейских училищах и академиях классической магии… Но даже так — это лишь вопрос времени, когда их там всех выловят… Эх, жаль цари не дозволили боярам в тех краях селиться — будь там какие-нибудь Шуйские да десяток Родов поплоше из тех, чьи представители так любят меховые шапки, они бы задали жару Китаю… Небось и города б до сих пор не пали! Вон они, бояре, сейчас весьма лихо Речь Посполитую да несколько групп армий Германского Рейха безо всякой помощи Императора не просто держат, а ещё и теснить умудряются… Ляхи, того и гляди, взвоют от такого напора — из Кёнигсберга борские гвардии да дружины быстро Сувалкский коридор они уже весьма лихо успели занять…

Выходило так, что лишь сопротивление Владивостока и Петропавловска-Камчатского, отнимавшее большую часть внимания нашего соседа, и тот факт, что Цинь сами оказались не слишком готовы к подобным успехам на фронте и потому не успели до конца развернуть свою военную машину, оставляли нам какие-то шансы выстоять. Но даже так — требовались подкрепления, а их пока взять было неоткуда. Каждый, кто был способен сплести боевое заклятие или выстрелить из винтовки, нужен был в других местах — причем нужен ещё вчера.

И это не говоря о разгроме Второго Тихоокеанского Флота Империи и большей части тамошних воздушных сил… Империя, слишком долго почивавшая на лаврах, слишком много о себе возомнившая, сейчас расхлебывала последствия десятилетий правления откровенного слабого Императора. Настолько слабого, что у меня кулаки сжимались — он сам, Маг Заклятий, да его двор и ближайшие царедворцы, которые являлись Старшими Магистрами, Архимагами и даже ещё несколькими Магами Заклятий, пока не спешили выдвигаться из Петрограда, дабы возглавить бьющихся на рубежах государства воинов. Якобы для того, что бы в случае внезапного удара по столице та не осталась без защиты… Как будто Петроград, в который вложены триллионы золотых рублей, в этом так уж нуждался — атакуй его враги теми же силами, что Александровск, гарнизон крепости и каскады защитной магии столицы и без высших магов разгромили бы неудачников, что позволили бы себе подобную авантюру. Одна Академия Оккультных Наук чего стоила! Да тамошние студенты с преподавателями, деканами и ректором сами по себе стоили больше, чем любой отдельно взятый Великий Род со всей его мощью!

Империя, которую я успел полюбить, пылала со всех концов. Будь я на пике своих сил — я бы без раздумий отправился на границу с Цинь, возглавил бы все уцелевшие войска, поставил бы во главе кого-то, кто действительно хорошо соображает в тактике и стратегии — я себе не льстил, как военачальник я за счет опыта выше среднего, но отнюдь не гений — обрисовал бы ему предел своих возможностей и устроил бы вторженцам кровавую баню. Я бы жег города и армии, я бы испепелял Драконьи Корпуса и отряды Цзиньи-Вэй, элиты военных сил Императора Цинь, я бы не дал пощады ни одной японской псине, громил бы и крушил! Да я бы!

Но. Это проклятое «но»…

Как говаривал один мой старый знакомый вервольф, все, что сказано до слова «но» — дерьмо собачье. Реальный смысл имеется лишь в словах, сказанных после «но»… А потому необходимо было погасить рвущуюся наружу ярость уязвленного патриота и думать. Матвеевы обещали выслать мне караван грузовозов с провиантом и боеприпасами, бытовые и ремесленные артефакты, дабы появилась возможность поручить десяткам тысяч простаивающих людей работу — в общем, они могли и согласны были дать мне всё, кроме боевых магов да гвардейцев. Зато и винтовки пришлют в достаточном количестве, что бы организовать из сидящих без дела мужиков народную милицию — по крайней мере отстреливаться от слабых монстров зачарованными пулями сумеют. И то хлеб…

Обуреваемый мрачными мыслями, я отправился в городок. В минуты тяжелых размышлений в былые дни я любил побродить среди простолюдинов неузнанным. Посидеть в какой-нибудь пивнушке, харчевне или таверне, смешаться с людьми, стать частью безликой массы. Возможно даже напиться и, не выходя за пределы доступного простым смертным, подраться с пьяными мужиками — мне так пару раз даже рожу начистить сумели, ибо если угрозы жизни не было, я из образа не выходил.

Хах… Знали бы мужики в ныне разрушенной боевой магией, в том числе и моей, Диканьке, что иной раз некоторые из них давали по роже в пьяной кабацкой драке тому, перед кем трепетал их генерал-губернатор и вся тамошняя высшая аристократия… Да что там — тому, кого и Император, как оказалось, боялся до судорог, раз пошел на моё подлое убийство… Поглядел бы я на рожу Микулы-кузнеца, доведись ему узнать, что он раза четыре в год раз на раз выходил против человека, способного стирать с лица земли армии и которому в ноги кланялись самые знатные люди Империи! Наверное, тогда бы он даже рад был бы, что я на сеновале с его дочкой кувыркался несколько раз — Лада была справной девицей, красивой, стройной и крепкой, с толстой, в руку взрослого мужчины толщиной русой косой и яркими синими глазами. Как же хорошо, что я успел телепортировать всё население села и окрестных хуторов.

Воспоминания унесли меня в позабытое уже прошлое, в иную жизнь. Простая харчевня, в которой вечерами собирались далеко не самые богатые мещане, охотники, помощники алхимиков да младшие приказчики, заставила меня погрузиться в ностальгию, и как ни странно это помогло мне. Успокоило метущуюся от осознания своего бессилия душу, охладило пылающий злостью разум, заставило остыть и перестать кипеть от мысли, что я лишь жалкий Старший Магистр.

Медленно сделав глубокий вдох, а затем и выдох, я окончательно расслабился и огляделся. И невольно усмехнулся — вокруг нашего стола образовалось пустое пространство, ибо занять столы по соседству с нами никто не решился.