Агентство «Последний путь»

Верша принял удар на топоры. Чудом масштабирующееся оружие выдержало, а вот руки берсеркера нет. Кости на правом запястье хрустнули, предпльечье вздулось от сместившейся кости, а сам Верша отлетел на несколько метров в сторону.

Динь-дилинь!

Сразу три стрелы ударили в латника, но тот не обратил на них внимания. Он рванул к противнику, занеся клинок над головой, но когда до берсеркера оставалось всего пара шагов, под колено, сзади прилетела стрела.

— Сука... — успел рыкнуть воин, заваливаясь вперёд лицом.

Кувыркнувшись через плечо, он попытался встать, но Верша с затянутой красной пеленой на глазах, с рёвом и переломанной рукой, которой так и не отпустил топорик, уже летел к нему.

Уходя от удара, Краг перекатился вбок, но не успел убрать руку с оружием. Небольшой топорик Верши ударил мгновенно и отрубил кисть, держащую оружие.

— Всосал, сука?!! — рыкнул берсерк и, подскочив снова, кинулся к противнику, целясь в шею.

В этот момент, когда бой почти закончился, из кустов выскочил Леший с мощной алебардой. Занеся её над головой, он собрался ударить по берсерку. Треснула тетива, и от каравана полетели стрелы, но ни одна из них не достигла цели.

Воин сделал несколько шагов к Верше и рубанул оружием со всей дури. То ли воин был неопытный, то ли Верша сумел понять, что происходит, и слегка повернул корпус, пропуская лезвие по касательной.

Удар берсеркера достиг цели. Он перерубил шею Крагу, а вот касательный удар мощной и тяжёлой алебардой пропорол его доспех и кожу с мясом на боку до самых ребер.

В это время со всего каравана вперёд подтянулись бойцы.

— Старшой! — за спиной начальника охраны показались воины с оружием наготове.

— Стоять, суки! — рыкнул он на них. — Не наш бой. Не лезьте. Он пришлый, системный. Луки опустили! Не дай бог попадёте в нашего — шкуру спущу!

Охранники удивлённо переглянулись, лучники опустили луки, а вперёд выскочила Мара. Достав лук, она схватила стрелу с красным оперением и натянула тетеву.

За это время Верша успел увернуться от пары ударов, перерубить древко и упасть на спину, оказавшись под Лешим, который выхватил нож и навалился на берсеркера.

Быстро крутанув головой, и удерживая противника одной рукой, он кинул взгляд на караван. Там за его боем наблюдала вся охрана. Впереди стояла Мара с луком на готове.

— Бей!!! — заорал он со всего душу и, ухватившись поломанной рукой за нож, отодвинул от себя противника.

Фьють!

Тук!

Стрела угодила прямиком в ухо. Мара использовала навык, поэтому войдя в одной ухо наконечник вышел из другого. Тело противника тут же ослабло, и берсерк с шипением и скрежетом зубов отбросил противника в сторону.

С трудом поднявшись на ноги, сплюнув кровь на землю, прихрамывая, он поплёлся к начальнику охраны. С каждым шагом сил становилось всё меньше, а пятно крови на боку всё больше. Красная пелена начала спадать, и когда он подошёл к своей цели, то едва мог стоять на ногах.

— Что же ты, сука, меня одного оставил? — спросил он, глядя в глаза стражнику.

На то, что лучники вдоль дороги превратились в сизые дымки, он внимания не обратил.

— А ты думал, я своих людей на бой с системными брошу? — спросил начальник стражи. — Или ты решил, что я их на смерть пошлю?

— Сука... редкостная ты сука, — пробормотал Верша, после чего закашлялся и сглотнул кровь, заполняющую рот. — Живёшь как сука, так же и подохнёшь...

Верша покачнулся и с трудом удержал равновесие. К нему подскочила Мара и во всю глотку закричала:

— БЭК! БЭК, ВЕРШУ РАНИЛИ!

***

— И что? Так и оставим?!! — возмутилась Шара. — Этот урод просто стоял и смотрел, как Верша бьётся!

— А что ты предлагаешь? Прирезать его? А что потом? С охраной остальной делать? Тоже под нож? — язвительно поинтересовалась убийца.

— И торговца заодно, чтобы без свидетелей, — добавила Мара.

— Нет, но... за такое... Нельзя оставлять это просто так, — немного сдулась магесса. — Это... это как предательство.

— Системных не любят. И бояться, — подал голос Бэк, сидевший у костра с палочкой, на которой висел кусочек хлеба. Мальчишка бережно и осторожно его обжаривал.

— Он прав, — кивнула убийца. — Я уже заметила, что системных... недолюбливают. И стараются в наши дела не лезть. Да и... какой бы он ни был уродом, но он прав. Простых людей этот латник бы просто в капусту покрошил бы.

Шара надулась, сложила руки на груди и умолкла.

— Слушай, может ещё его подлечишь? — обратилась Мара к мальчишке.

Тот неопределенно пожал плечами.

— Не надо, — вмешалась Гара. — Рана на боку зажила, крови нет. Рука тоже с виду в порядке. Только силы Бэка переведём. Пусть до утра поспит.

Мара вздохнула и положила свою подстилку рядом с берсеркером. Подобравшись к нему, она растянула свое одеяло и накрыла их обоих.

— Что вы так уставились? Так теплее.

Гара тут же поднялась и перетащила свою подстилку и положила её с другого бока от Верши.

— Эй! Да вы сговорились! — возмутилась Шара.

— Так действительно теплее, — кивнула головой убийца. — Я слышала, что ещё можно голышом спать. Так совсем тепло будет.

— Правда? — тут же вынырнула из-под одеяла Мара.

— Даже не думайте! — возмутилась Шара. — Это нечестно!

— Ой, да ладно тебе. Он все равно спит, — усмехнулась Гара и, поймав гневный взгляд магессы, вздохнула. — Ла-а-а-адно. Мы просто будем спать.

Шара надулась и взглянула на Бэка.

— Что? — спросил мальчишка, сняв поджаренный хлеб с палки.

— Одеяло тонкое, — буркнула Шара. — Будешь спать со мной?

***

Верша поморщился от луча солнца, ударившего сквозь листья в глаз, и открыл его. Взглянув на голубое небо над головой и кроны деревьев, он вздохнул.

Шелест листьев, лёгкий ветерок, едва слышный шум от возни работников торговца, которые уже готовили завтрак. И легкое сопение справа и слева.

Оглядевшись, он обнаружил на правом плече Мару, а на левом Гару. Обе спокойно спали, посапывая ему в щеки. Приподняв голову, он обнаружил лежащую на нём обнаженную ногу убийцы.

Проверяя свои домыслы, он провёл руками по обнаженным живатом девушек, потянулся повыше и ухватил их за грудь. Прижав к себе посильнее и глубоко вздохнув, он вернул взгляд на небо, по которому неспешно брели белые барашки облаков.

— А ниче так, — тихо прошептал он и слегка улыбнулся.

Конец первой книги.