Крестница

***

Через метафору про цветы можно описать любое состояние. Грусть — я завяла как цветы. Радость — тогда я расцвела. Страх — пронесся по моему телу душа цветы надежды. Но в тот момент я чувствовала себя не так, как во всех приходящих мне в голову метафорах, а так, будто была увядающей росянкой, словно я все же оставалась цветком хищником, но ловить насекомых не могла, словно ко мне пришла хорошая добыча, которую не хотелось убивать, но и спугнуть её я не могла себе позволить, из-за чего была вынуждена скрывать свою личность. Только вот мне приходилось скрывать и держать в себе все накопившиеся внутри вопросы, после вчерашнего вечера я не понимала, почему Агафон убежал, когда я сказала про Асмодея. Из-за этого я выжидала нужный момент для начала «допроса», чтобы моя любимая добыча отреагировала нормально, осталась со мной, а не убежала как в прошлый раз. Есть совершенно не хотелось, за то Агафон с радостью ел блины, запивая их вином и заедая сырной нарезкой. Парень воодушевлено рассказывал про успехи Килиана Мбаппе на чемпионате мира по футболу, а я, иногда кивая и поддакивая, крутила в руке бокал давно допитого вина.

— Тебе интересно? Мы можем поговорить про что-то другое. — я прикрыла глаза и аккуратно вставила ладонь перед собой давая понять, чтобы он продолжал. Все равно меня не интересовала никакая тема кроме Асмодея, моего видения и экзаменов, которые он чудом решил за меня.

— Я же вижу, что ты не слушаешь. Что случилось? — я глубоко вдохнула и налила себе бокал вина, в этот момент, да и почти сразу, как мы слезли с мотоцикла, на меня напала тяжесть, лень и желание быть унесенной ветром. Сделав глоток, я дотронулась к, почти стершемуся, крестику с мыслями, что пора сказать Агафону то, что я думала.

— Асмодей случился. — парень сжал челюсти сжал кулак, пару раз слегка ударив воздух.

— Хватит, я не хочу говорить про такие темы. — «Не хочет он». В мою голову, будто попал разряд боли.

— Ты единственный близкий человек для меня, поэтому я и говорю все тебе. Зачем ты вообще сдал за меня экзамены? — вдруг он встал, из-за стола и, кинув на стол около трех сотен долларов, подошел ко мне и схватил за руку, после чего потащил прочь из ресторана. Я хотела оттолкнуть его и начать ссору, но вновь не смогла двигаться и говорить. Мне хотелось рвать и метать, но я просто молилась, чтобы могла дышать. Агафон подтолкнул меня, чтобы я села на мотоцикл, как вдруг я увидела, что за его спиной стоит Изольда — моя бабушка. Она приложила палец к своим губам и стала бесшумно говорить, слова были не четкими, шепот пожилых людей было тяжело понять, но четко выделялись слова.

— Умрешь, коли сядешь. Скинет, гора скинет, тот живет, а гора скинет. Беги к Богу, крест, стертый. — я мельком посмотрела на Агафона и в его глазах читалось что-то животное, ужасное, больше не родное. Как вдруг Изольда толкнула его в спину и парень ударился головой о мотоцикл и упал без сознания, после чего бабушка уже в слух повторила:

— Стертый крест — грех..- и исчезла, а меня ужасно тянуло в магазин под названием «Религия наше все». В нем я видела разные браслеты, платки под колени(когда молятся Шаукату, то встают на специальные платки), множество книг про историю от первого Шауката до нынешнего и я, совсем позабыв, что другая религия запрещена, вновь смогла двигаться, после чего вбежала в магазин с фразой.

— Можно мне свешенный крест?.