Огненный адепт

— Уважаемый Рохмиро, объясняешь ты понятно, — кивнул Дилль. — Скажи только, чем мы провинились?

— А то не знаешь! — прорычал кабатчик. — Кто корчил из себя благородного господина? Я что ли?

Король уставился в полу-обгрызенную курицу и молчал.

— Так ведь я сказал: дядька мой иногда не в себе бывает, вот и несёт невесть что. Но разве это запрещено? — Дилль откровенно недоумевал.

— Не притворяйся, что не знаешь о мечтах Линды! — рявкнул Рохмиро.

Компания ремесленников в полном составе повернулась в сторону назревающей ссоры. Девицы лёгкого поведения, обиженные потерей внимания и возможной потерей заработка, тут же принялись обнимать клиентов. Два мужика вернулись в русло прежней беседы, а ещё двое продолжили пялиться на разгневанного Рохмиро.

— Послушай, милейший, — Дилль поднялся. — Объясни-ка по-человечески, что у твоей Линды за мечты, и причём тут мы.

— Да ведь всем в округе известно, что моя племянница мечтает выйти замуж за благородного, — сказал Рохмиро уже не столь громогласно. — Эта дурёха спит и видит, как приедет принц на белом коне и заберёт её в свой замок.

Поддатые ремесленники заухмылялись. «Дурёха» стояла поодаль и, судя по сердитому выражению милого личика, была весьма недовольна характеристикой дядюшки.

— Хорошая мечта, что тут такого? — пожал плечами Дилль.

— А то, что прохиндеи, как вы, уже не раз пытались таким образом обольстить девчонку. Тоже мне, дворяне нашлись! Особенно ты, доходяга.

Вот тут Дилль разозлился, а почему, он и сам не понял.

— Между прочим, это я спас Неонин от дракона, — заявил он. — Так что не смотри на внешность, кабатчик.

— Скажи ещё, что это тебя чествовали пару месяцев назад, — хмыкнул Рохмиро. — А кто облапошил Джилбруна: драконоборец или маг? Или ты в тот раз монахом представлялся?

— Странный народ, — Дилль уселся на место. — Говоришь правду — не верят.

— Да тебе даже юродивый не поверит! Ну какой ты драконоборец, ты на себя посмотри, — Рохмиро, кажется, немного успокоился, но продолжал сверлить сердитым взглядом Дилля. — Ты же обычный мелкий мошенник, пробы негде ставить. Удивительно, что твой нос ещё на месте.

— Даже если и так, нечего на меня орать, — Дилль демонстративно куснул куриную ногу. — Ни перед тобой, ни перед твоей племянницей мы не виноваты. Ну, выражается иногда дядя Юлиус, как благородный человек, что тут такого? Ты и сам, Рохмиро, не похож на человека, который вырос в кабаке, но это же не повод клеить тебе баронский титул.

Кабатчик бросил странный взгляд на Дилля — в нём смешались удивление и недоверие.

— Уважаемый, а за что ты так не любишь людей благородного происхождения? — подал голос король.

— Потому что каждый должен знать своё место. Благородные — у королевского трона, а место служанки — у плиты с кастрюлями. И нечего девочке голову забивать разной ерундой. В общем, я предупредил: ещё раз попробуете подкатить к Линде со своими баснями, и вышвырну вас, как котят. Ночуйте и утром проваливайте из моего заведения!

Рохмиро удалился, за ним, шурша юбкой, ушла и Линда. Нетрезвые ремесленники, поняв, что представления не будет, вернулись к своим кружкам. Дилль посмотрел на короля, который не сводил глаз с девушки, и вздохнул.

— Э-э, дядя Юлиус, похоже ты с одного взгляда втрескался.

— В смысле? — Юловар ощутимо покраснел, прекрасно поняв, на что намекает Дилль.

— В том самом. Самое время, что и говорить! На нас облавы по всему городу, в любой момент нас могут голов лишить, а у дядюшки Юлиуса на уме красотка из кабака.

— Ну, она в самом деле красивая.

— Красивая, — согласился Дилль. — И рука у неё тяжёлая — к счастью, на себе не испытывал, но лично видел. Однако, Рохмиро прав: служанка ровня торговцу шерстью, а вовсе не… Или ты готов остаться торговцем? Я понятно объясняю?

— Злыдень, — вздохнул Юловар. — Будь в ней хоть толика дворянской крови…

— А без толики слабо? — не удержался Дилль.

Король серьёзно посмотрел на него.

— Нет, не слабо. Знаешь, когда-то давно я полюбил прекрасную девушку. Розанна была всего лишь дочерью захудалого дворянина из Гридеха. Я… — Юловар опустил голову, тяжко вздохнул и продолжил: — Я был вынужден подчиниться требованию отца и оставил её. А по пути обратно в Гридех она погибла.

Юловар поднял голову и посмотрел в глаза Дилля.

— Больше я подобной ошибки не совершу. Я только увидел Линду, сразу понял, что эта женщина — моя вторая половина. И вопреки всему готов возвести её на… ну, ты понял.

— У-у, мозги окончательно набекрень. Я, конечно, не думаю, что наш хозяин будет против, когда всё вернётся на свои места, но…

— Наш хозяин что-то скрывает, — проворчал король. — Уж слишком наглядно он демонстрирует свою нелюбовь к дворянскому сословию.

— Ну сколько раз говорить: не привлекай внимания и выражайся проще, — простонал Дилль. — Скажи «темнит» вместо «скрывает». Скажи «ненавидит благородных» вместо…

Дилль, не закончив, замолк, уставившись на стену, где в самом дальнем углу висел небольшой декоративный щит с красным крестом и перекрещёнными мечами. А ведь он уже слышал об этом гербе! Вот те раз, оказывается, и от лекций Шетерна есть польза.

— Что случилось? — король с удивлением посмотрел на него.

— Надо спрашивать «ты чего»? — машинально поправил его Дилль. — Да так, мысль образовалась. И я её думаю.

— И о чём эта мысль? — полюбопытствовал король.

— Вспомнился мне один старичок. Не знаю, где он жил, но иногда появлялся в таверне мамочки Августины. Так вот, по рассказам был этот старичок мелким бароном, но во время чумного поветрия все его деревни вымерли. А соседи его окончательно разорили.

— А что с ним стало?

— Не знаю. Пропал он и больше не появлялся. Помер, наверное, — равнодушно сказал Дилль. — Я это к чему? Помнится, очень ругал этот старичок всё благородное сословие: от баронов до самого короля. Совсем как Рохмиро. Вот я и думаю, а не проверить ли нам наличие той самой толики крови у любезного хозяина и его племянницы?

— Но как? — оживился король.

— Как — не вопрос. Вопрос — вышвырнут нас сразу или всё-таки сначала выслушают? Ночевать-то придётся на улице.

— Может, до утра подождём?

Дилль поглядел на «дядюшку» — глаза горят, и, судя по виду, он готов даже на ночлег на улице, лишь бы поскорее узнать правду.

— Ладно, попробуем прямо сейчас, — вздохнул он. — Может, Рохмиро всё-таки не такой зверь, каким кажется.

Дилль дождался, когда Линда вновь появится в зале и жестом подозвал её.

— Говорите только по делу, — предупредила она. — Я не хочу, чтобы из-за меня такие благородные господа ночевали на улице.

Говорила она про двоих, а смотрела на короля. Дилль понял, что процесс «втрескивания» прошёл обоюдно, и вздохнул. Видимо, судьба у него такая — быть на вторых ролях. Когда Гунвальд был рядом с Диллем, дамы не сводили с каршарца глаз, игнорируя его тощего и нескладного товарища. Теперь вот Линда предпочла ему короля, несмотря на то, что он — прославленный драконоборец, а Юловар представился всего лишь торговцем. Ну и ладно, какие его годы…

— Ну, разумеется. Нам ещё бутылочку этого же вина и какую-нибудь солёную колбаску. И вот ещё что: милая девушка, ты случайно ничего не слышала о некоем бароне, который обеднел настолько, что был вынужден податься в кабатчики?

Глаза Линды стали большими и испуганными. Она ойкнула и замотала головой.

— Нет, нет, ничего не слышала.

— Я ведь тебе говорил, что я — маг. И скрывать от меня истину, это как прятать иголку в кармане — она всё равно вылезет наружу. Напряги память.

— Ничего не знаю. Вы нас с кем-то путаете.

Не «его», а «нас». Оговорка девушки убедила Дилля, что он на верном пути. Он напыжился и начал вращать кистями рук над столом.

— Вижу, — утробным голосом продолжил он. — Вижу славного предка, чьё имя овеяно легендами. Вижу!

Линда потихоньку отступала от стола, соседи прекратили галдеть и уставились на бесплатное представление. Из дверей в кухню появился Рохмиро и с недоумением смотрел на странное действо.

—…потом наступила чума. И обеднел баронский род, и разрушился древний замок. Наступил голод, а ненасытные соседи по кусочкам захватывали баронские земли. И покинул последний барон родовое гнездо, забрав с собой малолетнюю племянницу…

Рохмиро решительно направился к нарушителям с явным желанием вышвырнуть их из кабака.

— А ну пошли вон отсюда! — заорал Рохмиро. — Все вон! И девок своих забирайте!

Дилль пригнулся, ожидая, что сейчас разгневанный кабатчик закатит ему оплеуху. Но к его удивлению вопль Рохмиро относился вовсе не к нему, а к притихшей компании.

— Мне, что, повторить?

— Но, хозяин, мы ещё даже не расплатились, — удивлённо протянул один из ремесленников.

— Потом расплатитесь. Убирайтесь!

Ремесленники подхватили девиц и исчезли, пока кабатчик не передумал насчёт оплаты. Когда они ушли, Рохмиро закрыл дверь на засов и повернулся.

— А звали предка — барон Кадьяк, — завершил сеанс провидчества Дилль.

Линда опять ойкнула, король вздрогнул и посмотрел сначала на девушку, потом на кабатчика. Сам же Рохмиро нехорошо прищурился.

— Шантажировать нас вздумал, щенок?

Дилль поглядел на здоровенный тесак, вдруг возникший в руке кабатчика, и понял — шансов нет. Магия ему не подвластна, а король, хоть должен уметь фехтовать, но безоружен. К счастью, в дело вступила девушка.

— Дядя! Не смей!

— Да я их не буду сильно резать. Просто свяжу и сброшу в канализацию — пусть муары с ними разделаются.

— Дядя!

— Отойди. Я не позволю всяким проходимцам марать славное имя Кадьяков.

— Они не проходимцы. Ты же видишь, один из них маг, а второй — обычный торговец.

— Он такой же маг, как я. Просто этот прощелыга откуда-то узнал о нашем прошлом и заявился сюда, чтобы стрясти с нас денег за молчание.

— Позволь, Рохмиро, но ты не прав, — поскольку кабатчик не кинулся в драку, а вступил в разговор, к Диллю вернулось хладнокровие. — Если ты так истово хочешь сохранить тайну своего происхождения, то сначала сними и спрячь вон тот маленький щит. Любой знаток геральдики знает красный крест с мечами.

— Но никто не знает, что мы с ней — потомки этого древнего рода. И никто уже об этом не узнает, потому что эту тайну вы унесёте с собой в могилу.

— А откуда ты знаешь, что мы не оставили сообщников? — поинтересовался Дилль. — Которые, если мы завтра не вернёмся, растрезвонят на весь Тирогис, что потомки славных Кадьяков содержат какой-то жалкий кабак.

— Нет у вас никаких сообщников, — нерешительно сказал Рохмиро, — я же знаю.

— Ты маг-всевидец? Ну, тогда попробуй нас прикончить.

— Дядя, перестань! Ты же видишь, что они приличные люди, а вовсе не шантажисты, — Линда встала перед кабатчиком, не давая ему приблизиться к жертвам.

— Они — приличные мошенники, особенно этот, с зелёными волосами.

— Сударь, — король выступил вперёд. — Поверьте, мы не злоумышляли против вас и вашей досточтимой племянницы. И можете быть уверены, мы не скажем ни слова о том, что сейчас стало достоянием гласности.

— Эк ты загнул, — буркнул кабатчик. — Словно заправский королевский писарь.