Ты мне принадлежишь

Глава 29

Суббота, 2 августа

17:55

Легкий вечерний ветерок гнал рябь по водной глади бассейна. Где-то среди густой листвы цветущей гортензии чирикал пересмешник, выводя одну за другой мелодичные трели. Из дома доносилось легкое и такое уютное позвякивание посуды – мама и бабушка готовили вечернее чаепитие. Дневная жара к вечеру немного спала, но над землей все еще переливалось теплое марево.

Все это – и бассейн возле родительского дома с теплой прозрачной водой, и поющий пересмешник, и звон фарфоровых чашек, - создавало такое приятное и давно забытое ощущение покоя и умиротворения.

Тейлор повернула голову и посмотрела на Троттла, полулежащего на соседнем шезлонге. Казалось, он задремал. На нем были лишь светло-синие шорты, и она невольно залюбовалась его крепким статным торсом. То, что этот торс покрыт рыжеватой шерстью, ее давно перестало смущать. Напротив, это стало казаться абсолютно нормальным, естественным и таким родным. Ей безумно нравились те тактильные ощущения, которые она испытывала, прикасаясь к нему, - и это не шло ни в какое сравнение с контактом с обычной гладкой кожей земного мужчины. Троттл был особенным, необычным, не похожим ни на кого, и ей даже невероятно льстил тот факт, что этот в прямом смысле неземной мужчина выбрал ее.

«Но я ему об этом не скажу!» - подумала Тейлор и улыбнулась собственным мыслям.

На террасе появилась Меган в яркой тунике, накинутой поверх купальника. Помахав Тейлор, она направилась к бассейну.

«Крис, наверное, сидит дома и втыкает в монитор компьютера или планшета. Он ненавидит жару», - Тейлор обожала брата, несмотря на то, что они были совершенно разные во многих привычках.

Она любила лето, теплую погоду, воду и возможность расслабиться и позагорать. Прикрыв глаза, она уже почти окунулась в приятные воспоминания о детстве, Крисе, родительском доме, однако с досадой ощутила уже ставший привычным укол внезапной тревоги. Как бы она не запрещала себе думать об этом, а все равно страх и ужас, пережитые за те несколько дней, все еще были слишком свежи. Месяц – это совсем немного, чтобы перестать возвращаться к этому вновь и вновь. Со временем боль притупится, но забыть ей вряд ли удастся. Это останется с ней на всю жизнь. Как и шрамы от пуль Ника Озборна на теле Троттла.

Она много раз представляла себе, что было бы, если… Если бы все вышло совсем не так. Если бы Ник сразу же воспользовался ее беспомощностью и заточением. Если бы ей не удалось сбежать. Если бы он запер ее в этом подвале на всю оставшуюся жизнь. Если бы с ним что-то случилось, и он не вернулся бы к ней в один прекрасный день. Никто не знал бы, где она находится, и она просто умерла бы с голоду в муках и одиночестве. Или ей не удалось бы выбраться из его машины, чудом открыв дверцу, и утонуть в реке вместе с ним. Она легко могла погибнуть – если не захлебнуться в воде, то получить травмы, несовместимые с жизнью, или переломать позвоночник и ноги-руки и навсегда остаться инвалидом.

Но она выбралась, выжила и даже обрела счастье, во что ей самой пока с трудом верилось.

По коже пробежал озноб, и девушка невольно поежилась. На самом деле, все это вполне могло бы произойти, если бы не воля случая и не помощь друзей – Келли и Троттла.

«Кстати, нужно напомнить Келли про апелляцию для Барри МакКинли, - подумала Тейлор и покосилась на телефон. – Нет, не сейчас. В понедельник. Келли наверняка сейчас где-нибудь с Дэвидом. Зачем мешать? Бедный Барри…»

Семь лет жизни невиновного человека, проведенных в тюрьме с ее подачи, вернуть невозможно, как и невозможно воскресить его несчастную мать, безвременно почившую. Тейлор чувствовала свою ответственность за все произошедшее в семье Барри и потому решила сделать все, что в ее силах, дабы как-то помочь ему и хотя бы частично искупить свою вину.

Он по-прежнему работал в кондитерской в центре Уокигана, куда она и пошла сегодня утром. Троттл отправился с ней, но тактично остался снаружи.

- Привет, Барри, - обратилась она к молодому человеку, стоявшему за прилавком.

- Здравствуй, Тейлор, - ответил он, как ей показалось, вполне дружелюбно. – Желаешь купить торт? Или пирожные? Могу порекомендовать вот эти эклеры. Самые свежие!

- Спасибо, но в этот раз я пришла по другому поводу, - сказала она и, убедившись, что вокруг никого, продолжила: - Я хочу извиниться перед тобой за все, что произошло. Это чудовищная ошибка! И произошла она по моей вине. Не знаю, сможешь ли ты простить меня, но мне бы очень этого хотелось, потому что продолжать жить с таким грузом на сердце невозможно.

- Тейлор… - Барри выглядел растерянным. – Я даже не знаю, что сказать. Я давно простил тебя. Мне известно, что с тобой недавно произошло. Это куда ужаснее. Как ты?

- Спасибо, Барри, со мной все в порядке, - заверила она его. – Знаешь, я подумала, что для тебя будет крайне важно юридически оформить твою невиновность, а также получить компенсацию за годы, проведенные в тюрьме. Я уже обратилась к адвокату. В ближайшее время она все сделает и сообщит тебе. Я понимаю, что это ничтожно мало, но мне бы очень хотелось тебе как-то помочь.

- Ох… Не стоило беспокоиться, Тейлор! – воскликнул Барри. – Конечно, это было бы здорово, но я, правда, не держу на тебя зла. Просто так получилось.

- Прости еще раз, - она улыбнулась и осторожно коснулась его руки.

- Вот, возьми все же эти эклеры! – Барри вытащил из-под прилавка картонную коробку и положил туда несколько пирожных. – Угостишь родных, да и твоей фигуре это абсолютно не повредит! За счет заведения!

- Спасибо, хоть я и не заслужила, - взяв коробку, она быстро вышла, чтобы Барри не успел заметить навернувшиеся на глаза слёзы.

«Интересно, у них еще остались эти эклеры? Они были божественны!» - подумала Тейлор, потягиваясь на шезлонге, и решила по пути в Чикаго снова заскочить к Барри.

Из бассейна доносился легкий плеск. Приоткрыв глаза, Тейлор увидела Меган с блаженным выражением лица возлежащей на надувном матрасе. Крис и родители по-прежнему скрывались дома.

«Как хорошо, что все позади. Весь этот лютый кошмар… Я жива, и этот ублюдок ничего не сделал со мной…» - мысли о произошедшем не отпускали ее, несмотря на то, что вся эта история благополучно закончилась еще месяц назад. Но что такое месяц по сравнению с тем, что ей пришлось пережить?

Ник Озборн был мертв – это засвидетельствовала полиция. Он был кремирован и похоронен. Однако ощущение преследования, граничащее с паранойей, еще долго не отпускало ее.

Она помнила, как лежала на берегу реки. И руки Троттла, придерживающие ее. Потом была «скорая», больничная палата, осмотр врача, бинты, повязки. Затем полиция, дача показаний. Желание заснуть и проспать как минимум сутки.

Родители категорически были против того, чтобы она возвращалась в Чикаго, поэтому сразу после больницы она отправилась в их дом, где провела неделю. Она помнила, что первые несколько дней ей было очень хорошо и радостно от того, что кошмар остался в прошлом, но потом это настроение сменилось совершенно другим – вернулись страх, тревога, депрессия, панические атаки, и она, не желая, чтобы родители, которые и так натерпелись из-за нее, видели все это.

Найдя в себе силы, она сообщила, что хотела бы вернуться домой, и они не стали препятствовать. И вот там, в Чикаго, ей как никогда нужен был Троттл.

Разумеется, он все время был на связи, пока она жила у родителей, звонил и постоянно писал такие нужные и ободряющие слова. Когда он узнал, что она вернулась, то в тот же вечер был у нее.

- Я боюсь ночевать одна, - призналась она, впуская его в квартиру.

Обычно она никогда и ничего не боялась. Или же просто не признавалась в этом даже самой себе. Но сейчас ей действительно было плохо, и она очень нуждалась в поддержке.

В ту ночь они долго не ложились спать. Тейлор словно специально оттягивала этот момент. Ей хотелось как можно дольше вот так вот сидеть рядом на диване, обнявшись или склонив голову ему на плечо, пить легкое розовое вино, слушать его приятный ласковый голос.

- Ты устала, тебе нужно прилечь, - наконец, сказал он.

- Ты не уйдешь? – забеспокоилась девушка.

- Нет, я не уйду. Я всегда буду рядом, – он сказал это так, что она поверила каждому слову, каждому звуку в этой фразе. – Если хочешь, я могу остаться здесь, в гостиной, чтобы не мешать тебе.

- Нет. Ты же сказал, что будешь рядом.

В тот вечер, уткнувшись носом в его крепкую грудь, убаюкиваемая звуком его голоса, под нежные поглаживания сильных рук, Тейлор впервые спокойно уснула.

Но и теперь, спустя столько долгих дней, ей снова и снова хотелось тактильно ощущать его присутствие. Для уверенности. Для спокойствия.

Протянув руку, она коснулась ладони Троттла.

- Я здесь, не волнуйся. Я всегда рядом, - негромко проговорил он, улыбнувшись и легонько сжав ее пальцы. – Все в порядке?

Сколько раз за последние недели он произносил эту такую нужную для нее фразу… Фразу, ставшую символом их близости, единения и его защиты. И каждый раз, слыша ее, она испытывала небывалое спокойствие и благодарность за то, что он есть.

- Да, все хорошо, - заверила она его. – Как ты себя чувствуешь?

- Первичный шок, кажется, миновал, - ответил Троттл. – Вроде бы, твои родители были не очень мне рады. Но их можно понять.

Да, разумеется, не многие отреагировали бы на такое спокойно. И хотя Тейлор заранее предупредила, что приедет на этот уикэнд с не вполне обычным молодым человеком, такого они точно не ожидали.

В тот день мотоцикл Троттла остановился возле ворот, и пока Тейлор возилась с пультом управления, чтобы их открыть, успела заметить, что вся семья Хилл, включая бабушку Грейс, уже вышли встречать их на крыльцо.

Первый шок случился, едва Троттл снял шлем. Мама и бабушка тихонько ахнули, а папа лишь нервно кашлянул и сдержанно пригласил гостей к столу, накрытому на террасе. Сперва все хранили неловкое молчание, лишь изредка мама предлагала попробовать то или иное блюдо, приготовленное специально к их приезду.

Набравшись смелости, бабушка Грейс спросила:

- Простите, как ваше имя, юноша?

- Троттл, мэм.

- Мэм – это лишнее! – воскликнула бабушка, с неподдельным скептицизмом разглядывая его неземные черты лица. – И давно вы с Тейлор знакомы?

- Пару месяцев, - ответил он.

- Не так уж и много, - заметил мистер Хилл. – Но раз Тейлор уже решила нас познакомить, значит, у вас все серьезно?

- Более чем! – Тейлор уверенно кивнула.

Неловкая пауза повисла вновь.

- Все очень вкусно, - Тротлл искренне похвалил мамину стряпню, чем вызвал у нее довольную улыбку. – За пару лет в Чикаго мне ни разу не доводилось есть что-то подобное.

- Я старалась, - призналась она. – У вас на Марсе так не готовят?

- На Марсе! – снова встрял папа, не дав возможности Троттлу ответить. – Раньше было модно выйти замуж за иностранца, а теперь… За инопланетянина?!

- Папа! – воскликнула Тейлор возмущенно.

- А что папа? – продолжал мистер Хилл. – Я, конечно, в курсе всей этой истории с троицей пришельцев в Чикаго, поскольку моя дорогая дочь во всем этом участвовала, но мне все же интересно, каким образом вы, молодой человек, собираетесь зарабатывать себе на жизнь?