Диверсанты

Они выпили коньяк, поговорили о пустяках, о зале, о людях, сгрудившихся за столиками в полумраке, и собрались уходить. Бармен тут же назвал точную сумму, отсчитал Виктору до копейки сдачи, улыбнулся и пригласил:

– Приходите еще, всегда вам рады!

«Если Гале сказать, где я был и что я пил без служебной необходимости… – думал Рыбалко. – Нет, этого я ей не скажу».

– Кретин! – тихо ругнул он себя, поправляя свою яркую цветастую рубашку. – Швейцар нас засветил бармену как фотобумагу, осталось только сунуть в проявитель. Но я ему сейчас испорчу на весь вечер настроение, этому бородатому стражнику!

Они подошли к двери, и швейцар стал торопливо открывать задвижку, но капитан шагнул к тумбочке, слегка приоткрыл ее и увидел с десяток бутылок с вином. Повернувшись к испуганному швейцару, он жестко сказал:

– Чтобы я не видел больше твоего винно-водочного бара в тумбочке, если не хочешь на старости лет… – Рыбалко пошел к двери, сопровождаемый Виктором и испуганно-подобострастной улыбкой швейцара.

– Витя, я пошел спать. Завтра много работы, а я чувствую себя усталым, каким-то разбитым. Ты иди, пользуйся своей молодостью, привлекательностью. Я видел, как на тебя смотрят девушки, парень ты интересный. Даже Вера глаз не сводила. По нашему словесному портрету в тебя бы вряд ли влюбилась какая-нибудь девушка. Рост выше среднего, примерно 180 сантиметров, широкоплеч, лицо овальное, губы полноватые, рот средний, уши, прилегающие к голове, глаза карие, нос прямой, средний, брови широкие, черные, скошены чуть вверх, зубы ровные, белые, подбородок слегка заостренный, с ямочкой. Вот и весь твой портрет. Для девушек ничего не значит, а по такому портрету специалист тебя быстро найдет.

Они дошли молча до входа в гостиницу. Рыбалко вскинул руку со сжатым кулаком и коротко бросил:

– Салют! – и скрылся за дверью.

Виктор постоял несколько секунд, размышляя над тем, что ему предпринять, куда податься и как устроить сегодняшний вечер, и будто случай подслушал размышления Шмелева, – он сразу решил его проблемы, предоставив приятные развлечения до самого утра.

Из дверей гостиницы вышли три девушки, точнее не вышли, а буквально выпорхнули, – так это было просто и легко, – с оголенными плечами, загорелой кожей и прекрасным настроением. Следом вышел респектабельный мужчина в легких брюках беж и спортивной рубашке. Виктор даже не поверил своим глазам, но это было именно так: мужчина оказался не кто иной, как Филипп Саблин. Быстро оценив ситуацию, девушек с Саблиным, вспомнив красавицу Юлю, его жену, он решил не смущать его и попытался отвернуться, чтобы не быть узнанным. Однако зоркий глаз Филиппа успел перехватить и удивление журналиста, и попытку уклониться от встречи. И хотя Саблин не понял причины, но уходить от встречи с Виктором не пожелал. Он придержал девушек и направился к Шмелеву.

– Тебя что, смущает наша компания? – тихо, с насмешкой в голосе спросил он.

– О-о-о! – выразил неподдельную радость Виктор. – Такая встреча! Задумаешь – не получится! – он протянул руку Саблину.

– Привет, старик! – засмеялся Филипп. – Девочки, идите сюда! Я вас познакомлю с замечательным парнем.

Девушки подошли, и Виктор уловил едва заметный аромат вина. Они были прекрасны, как могут быть прекрасны молодые, загорелые, полные сил и энергии, радующиеся жизни и отдыху девушки.

– Ольга! – протянула ему руку брюнетка с мелкой модной завивкой. – По праву первенства он теперь мой! – воскликнула она и взяла Виктора под руку. – Думаю, возражений нет! Это Зоська!

Они все пошли к машине, потом оказались в горах, где праздновали чей-то день рождения. Ольга усиленно подливала ему вина, и Виктор вскоре подравнялся со всей компанией новых друзей. Его приняли здесь как старого знакомого, как друга Макса. Они почему-то все называли Саблина Максом. Виктор пел вместе со всеми, танцевал и плясал. Рядом с ним была Ольга, потом появилась девица с огромными, как у Веры, глазами – то ли Алина, то ли Галина – он так и не понял, когда знакомился. Но ему понравилась длинноногая блондинка с конским хвостом. Виктор начал было за ней ухаживать, приглашая ее подняться с ним на вершину горы, но она оказалась женой бородатого киношника, и восхождение в горы не состоялось.

Кто-то бросил клич, и вся компания – веселая, радостная и счастливая – беззаботно вывалила из-под навеса, где стояли столы с винами и закусками, и отправилась на рассвете купаться в море.

В гостиницу Виктор вернулся, когда первые лучи солнца осветили тяжелую морскую гладь. Не раздеваясь, он упал на кровать и крепко заснул.

Капитан Рыбалко тихо посмеялся над своим «доктором Ватсоном», снял с него туфли и пошел в ванну. Он даже обрадовался, что Виктор теперь будет спать до обеда, и он может заняться своими делами.

Прежде всего Рыбалко отправился в гостиницу «Интурист». Здесь в холле было довольно людно. Из двух автобусов выгружали чемоданы, увешанные и обклеенные английскими и французскими ярлыками и табличками, и все это несли в середину холла. Сами владельцы этих кожаных и синтетических вещей разбрелись по всему обширному помещению, обступили киоски, скупали марки, открытки, конверты, иностранные газеты, сигареты. Они держались вольно, независимо и несколько развязно, вероятно, считая, что за свои деньги можно позволить себе и такую форму поведения. Капитан, обогнув эту разноцветную чемоданно-сумочную гору, вошел в дежурную комнату, где сидел молодой лейтенант милиции, и представился.

– Меня интересует вот этот человек, – показал Рыбалко фотографию Шкета. Возможно он здесь бывал. Его могли видеть в ресторане, в кафе, баре. Личность непримечательная, без особых примет, кроме маленького роста. Давность – месяца четыре назад.

Лейтенант, стоя по стойке смирно, внимательно выслушал капитана.

– Можно задать вопрос? – спросил он.

– Да, да, давайте без формальностей!

– Какие сроки?

– Вчера будет поздно! – улыбнулся Рыбалко.

– Все сделаем, все, что сможем! – с готовностью ответил лейтенант. – Всех опросим, всем покажем снимок.

– Ну, может быть, всех и не надо, а только тех, кто мог бы видеть этого человека. Например, швейцар, официанты, бармен. Если видели, то с кем, когда. В общем, сами понимаете, что меня интересует. Звоните мне в гостиницу или дежурному по городу и оставьте свои координаты. Я на вас полагаюсь, тут ваша сфера, лучше вас никому не разобраться.

Капитан положил перед офицером фотографию Шкета, пожал ему руку и вышел.

Теперь ему предстояло связаться с Ковалем, но до условленного времени, когда подполковник будет ждать его звонка, оставался еще час, и Рыбалко решил зайти к начальнику уголовного розыска города.

Встретил тот его прямо-таки прохладно и без энтузиазма. Для капитана было понятно настроение майора: своих дел масса, происшествия в курортный сезон – явление обычное, людей не хватает, а тут еще…

– Мне звонили насчет ваших забот, – сказал майор, торопливо досматривая какую-то бумагу. – Людей у меня сейчас, сами знаете…

– Люди мне не нужны, практически мне самому еще нечего делать. Есть у меня фотография, надо ее размножить и раздать. Имеются основания полагать, что месяца четыре назад этот человек был здесь, в вашем городе. Недавно его нашли застреленным из пистолета.

– Он по какой части специализировался?

– Мелкий фарцовщик, а потом переключился на «фанеру», тут его и убили.

– Тогда вы не здесь ищете. Если он переключился на иконы, то искать надо…

– Нет, нет! – перебил его капитан. – Тут все ясно. Полагаю, что он был здесь, но и убийца, вероятно, жил в вашем городе в это время. Какой он, что собой представляет – понятия не имею. Возможно, тот, кто видел покойного, видел и убийцу. Все это пока версия. Снимок надо показать участковым, постовым, в ресторанах. Трудно рассчитывать на успех, прошло четыре месяца, но такова уж наша работа.

– Да, работа, – вздохнул начальник и слегка распустил галстук на рубашке. – Сегодня в три у нас совещание, будет много народу, к этому времени подготовим снимки. Что еще? – он не переставал поглядывать на бумаги, одновременно снял трубку телефона и отдал распоряжение относительно фотографии Шкета.

– Этот человек в прошлом отбывал наказание, так что старые привычки могли сохраниться, а может быть, приобрел новые там, в колонии. Вот я и хотел выяснить, не было ли и вас в городе в тот период каких-либо происшествий: ну там хищений вещей, денег, возможно квартирная кража, которые зависли, как нераскрытые? Он мог здесь купаться, а между делом…

– Наш город как мед для мух, сюда стекается всякая публика, и уж, конечно, представители уголовного мира. С этими гастролерами у нас больше всего мороки. Каждый – мастер, у каждого – свой класс, свой почерк, своя специализация. Не всегда удается разыскать преступника. Век авиации! Пока поступит заявление о хищении, преступник уже за тысячу верст. Вы можете посмотреть такие дела, я распоряжусь – смягчился под конец беседы майор.

Рыбалко быстро отобрал то, что относилось к апрелю – маю. Таких дел было немного. Одни не содержали никакого намека на личность преступника, в других в качестве подозреваемого фигурировала женщина, и только два дела в какой-то мере заинтересовали капитана, хотя характер преступления никак не вязался с личностью Шкета. В первом случае преступник напал на продавщицу газированной воды и выхватил у нее сумку с мелочью – серебра и меди рублей на пятьдесят. Во-втором хозяин дома внезапно умер от сердечного приступа, когда неизвестный находился в его доме.

Разговор с подполковником Ковалем ничего не дал, данных экспертизы по гильзе и пуле пока не было, Волнянский продолжает изучать связи Шкета, Лузгина этапируют не раньше чем через неделю. С этими новостями Рыбалко и вернулся в гостиницу, намереваясь разбудить Виктора на обед. Но, к его удивлению, журналист уже был на ногах, чисто выбрит, аккуратно причесан и одет для прогулки по городу.

– Я уже думал, что ты и к вечеру не поднимешься! – заметил капитан.

– Это почему же? – улыбнулся Виктор.

– Хорош был утром. Наверное, на бровях приполз.

– Я притворялся, иначе бы меня увезли на озеро Рица, а я здесь по другому случаю. Так уж получилось, встретил друзей…

– Обедать пойдем?

– Пойдем, только я буду пить минеральную воду.

– Хорошо! Тогда пойдем в киоск газированных вод. Пока я побеседую с продавцом, ты напьешься до отвала, за мой счет, – добавил капитан после паузы и улыбнулся.

– Так, так! Пока я спал, на горизонте уже появился продавец газированных вод.

– Пойдем, дорогой расскажу. Я тут два дела посмотрел в горотделе: продавца ограбили, и смерть старика. В обоих случаях человек был маленького роста. Шкет тоже маленький.

Они перешли улицу и стали в очередь под стеклянный навес кафе. Получив блины, кофе, уселись за столик, и Рыбалко принялся есть.

– Так что продавец газированной воды? – спросил Виктор.

– Около одиннадцати ночи, когда она закрывала палатку, кто-то вырвал у нее хозяйственную сумку. Там было мелочи рублей на пятьдесят – серебра и меди. Во втором случае – хозяин дома, старик, привел домой парня, а сам ночью умер от сердечной недостаточности. Соседка старика говорит, что паренек тот был маленького роста.