Белый снег – Восточный ветер

Глава 9

Грозный окрик «Всем оставаться на местах! Проверка документов!» застал разгоряченную публику врасплох.

Аплодисменты, подобно угасающей морской волне, откатились в глубь зала и быстро стихли. На эстраде, печально всхлипнув, замолкла скрипка, музыканты бочком попятились в сторону кулис, ушел и Вертинский. В зале воцарилась напряженная тишина, нарушаемая лишь пьяными всхлипами напившегося в стельку мужчины в помятом костюме, который сидел за одним из столов и которому было уже все равно, что происходит в ближайшем к нему пространстве.

Разбившись по парам, полицейские двинулись в зал. Дмитрий напрягся, он видел, что свободным оставался лишь выход на кухню. Дервиш, перехватив его вопросительный взгляд, молча кивнул.

На лице резидента не дрогнул ни один мускул, только в глазах появился настороженный блеск. За последние месяцы «Погребок» ни разу не подвергался проверкам, и сегодняшняя облава не могла быть случайной. Многолетний опыт разведчика подсказывал, что она напрямую связана с их встречей. Об этом говорило и то, что за ходом проверки внимательно наблюдали два японца в штатском, стоявшие у входа в зал.

Вместе с тем он не мог понять, почему контрразведка, если она действительно участвует в облаве, действует столь грубыми методами. Лобовой «армейский» наскок совсем не в духе полковника Сасо. Тот предпочитает многоходовые комбинации, тонкие, как и принято на Востоке. Возможно, у него просто сдали нервы? Армия находится в боевой готовности, в этих условиях трудно смириться с тем, что у тебя под боком действуют советские резиденты, и с ними решили покончить любым путем.

Но откуда они узнали о нашей встрече? – пытался понять Дервиш. Дмитрий привел за собой хвост? А может, действует «крот»? Нет, не похоже, в этом случае хитрый Сасо постарался бы убедить начальство продолжить игру…

Так что же им известно? Наверное, немного, раз пошли в штыковую.

Должно пронести, документы в полном порядке. Сколько раз проверяли, и все сходило, успокаивал он себя. Ау моего собеседника? Он только что приехал в Харбин… Ну, хорошо, паспорт смотрел патруль при посадке в поезд, но там, если в «липе» и есть какие-то недочеты, могло сойти. А здесь? У полицейских с жандармами глаз наметан. Сыпанется на мелочи, и полный провал. Провал? Стоп! Только не паниковать! Какой же выход? Оставаться на месте? А если Дмитрий засветится? Выходит, надо прорываться, если что, ребята прикроют!

– Дима, уходишь первым, через кухню! – тихо прошептал Дервиш. – Во двор не рвись, там наверняка засада, уходи через чердак по крышам.

Дмитрий, чуть склонив голову, возразил:

– Только вместе.

– Делай, что говорю!

Незаметно для окружающих Дервиш подал знак двум парням, занимавшим соседний столик. Один из них с видимым трудом оторвался от стула и на заплетающихся ногах, покачиваясь, побрел к выходу. По пути он едва не сшиб дородную даму, сидевшую на его пути.

– Миль пардон, миль пардон, мадам, – запрыгал перед ней парень и, не удержав равновесия, полетел лицом прямо в роскошный бюст.

Дама взвизгнула на весь зал и принялась лупить парня веером.

– Стоять! Рюськая свинья! – прозвучал грозный окрик, полицейский мгновенно напружинился и потянулся к кобуре с пистолетом.

На парня это не подействовало. Отлипнув от дамы, он с идиотской улыбкой на губах попер прямо на полицейского, вероятно, собираясь заключить тщедушного китайца в свои объятия. Тот не выстрелил, но рукояткой пистолета исхитрился ударить парня по физиономии. Из рассеченной губы брызнула кровь. От благодушия здоровяка не осталось и следа.

– Ах ты, обезьяна узкоглазая! Мне, русскому офицеру, в морду? Получай, тварь! – прорычал он и ринулся на полицейского.

Полицейский отшатнулся, кажется, он собирался стрелять, но не успел – жесточайший хук отбросил его в сторону. Зал взорвался яростным ревом, бывшие офицеры, изрядно подогретые водкой, повскакивали с мест, самые отчаянные схватились за спинки стульев. Дамы с отчаянным визгом шарахнулись к стенам. Назревала грандиозная драка. Ее не могли остановить ни окрики полицейских, ни даже выстрелы в потолок, так как стрелять на поражение во время проверки документов патрулям было запрещено. Святое правило «один за всех и все за одного!», усвоенное большинством из присутствующих еще с кадетской юности, сработало без осечек. В ход пошло все, вплоть до тарелок, которые так удобно было разбивать о головы служак.

Воспользовавшись суматохой, Дервиш с Дмитрием ринулись на кухню. Дорогу им, ловко орудуя кулаками, прокладывал второй парень из группы прикрытия. В кухне они заметались по коридорам и наконец влетели в кладовую. Дремавший на мешках с рисом пожилой кладовщик ошалело уставился на нарушителей спокойствия.

– Полиция! Где выход на чердак? – рявкнул Дервиш, наставив на кладовщика пистолет.

Тот что-то нечленораздельно промычал и ткнул рукой в сторону двери. Парень-телохранитель схватил мужчину за шиворот и выволок в коридор.

– Там, там, – показал он куда-то в конец. – Прямо и направо.

На ветхой двери висел замок, однако открыть ее не составило труда. Из темного провала пахнуло сыростью. Телохранитель шагнул на лестницу первым, вслед за ним шел Дмитрий, замыкал цепочку Дервиш. На чердаке могла быть засада. Ступеньки предательски скрипели под ногами, но, как оказалось, тревога была напрасной – чердак был пуст, только под крышей беззаботно ворковали голуби и в углу тонко пищала мышь. Уже не таясь, они прошли к слуховому оконцу, через которое можно было выбраться на крышу.

По разгоряченным лицам хлестнул порывистый ветер. Снизу доносился шум. Отборный русский мат заглушал визжащую китайскую скороговорку. У входа в «Погребок» собралась толпа. Полицейские, орудуя бамбуковыми палками, распихивали арестованных по машинам. Тут и там мелькали магниевые вспышки фотоаппаратов – это не дремали газетчики, охотившиеся за жареными фактами.

Дервиш присмотрелся. Во внутреннем дворике и в проулке, примыкающем к ресторану, мелькали чьи-то серые тени.

– Заразы, все перекрыли! – ругнулся он.

– Может, через Китайскую попробуем? – предположил телохранитель.

– Давай, – согласился Дервиш.

Прячась за фронтоном, они проползли до противоположного края крыши, свесились вниз и внимательно осмотрели улицу. Здесь полицейского оцепления не наблюдалось, но внимательный взгляд парня подметил в подворотне напротив тлеющий огонек папиросы. Выбора не оставалось. В лунном свете холодно блеснула сталь ножа. Зажав нож зубами, телохранитель соскользнул по водосточной трубе и исчез в темноте. Больно обдирая руки о зазубрины, за ним скатился Дмитрий. Дервишу повезло меньше, старая труба не выдержала, ионе трехметровой высоты рухнул на землю.

– О, черт! – не удержался он от вскрика, но все же нашел в себе силы встать и с помощью парня двинуться вперед.

В несколько прыжков они пересекли Китайскую и нырнули в подворотню. За спиной послышались пронзительные полицейские свистки.

– Володя, прикрой! За мной, Дмитрий! – крикнул Дервиш и, прихрамывая, ринулся в глубь двора.

Полицейские свистки сменились выстрелами. Перестрелка, затихая, покатилась в сторону. Телохранитель отвлекал погоню на себя.

Пробежав пару сотен метров, Дервиш остановился перевести дыхание. На его костюм, как и на костюм Дмитрия, налипла грязь.

– Погоди, Дима, в таком гардеробчике дальше первого полицейского не проскочишь, – с ожесточением сказал он и принялся отряхиваться.

– А как Владимир? – спросил Дмитрий.

– За него не переживай! Он парень опытный, ему не впервой. Вот куда бы нам теперь податься?

– Может, к Свидерскому?

– После «Погребка» не знаю, что и думать, – покачал головой Дервиш. – Вдруг там засада?

Проходившая мимо парочка бросила на них удивленный взгляд.

– Ладно, Дима, идем к Свидерскому! Но на всякий случай запомни – дом купца Оборина… Квартира три. Пароль: «Я привез посылку от ваших родственников из Гирина». Отзыв: «А мы вас ждали еще вчера».

Дмитрий понял, что Дервиш говорит о запасной конспиративной квартире.

– Сейчас двинемся к ресторану «Новый Свет», а там перехватим такси! – распорядился Дервиш.

Стараясь держаться подальше от газовых фонарей, они быстрым шагом направились к ресторану.

Сегодня им определенно везло. То ли шумная облава в «Погребке», то ли разыгравшаяся непогода – холодный дождь вперемешку со снегом лил и лил, не переставая, – но полицейских словно корова языком слизнула. Улицы были пустынные. На полпути к «Новому Свету» им попалась пустая пролетка. Дервиш, не раздумывая, сделал кучеру знак остановиться. Доехав до магазина «Каплан», они вышли и дальше добирались пешком.

Слабо освещенная фонарем, показалась знакомая фигурка Асклепия над входом. Дмитрий оглянулся – никого, однако он знал, что в любую минуту ночную тишину может взорвать трель полицейских свистков, а если совсем уж дела плохи, то и грохот пистолетных выстрелов. Знал об этом и Дервиш, поэтому они прошли мимо подъезда, свернули на боковую улицу и зашли к дому со стороны двора.

Дмитрий хотел шагнуть под арку первым, но Дервиш мягко придержал его за плечо. Достав из кармана пистолет, он замер, напряженно вслушиваясь в ночную тишину. Потом короткими перебежками пробрался к черному входу. Прошла минута, другая, и Дмитрий услышал скрип дверных петель. После этого наступила тишина. Кажется, обошлось, облегченно выдохнул Дмитрий, но все же, когда он шел к дому, под ложечкой неприятно посасывало.

Очутившись в коридоре, он еще раз прислушался. Где-то под лестницей пел сверчок, сверху доносились спокойные неясные голоса, из-под двери пробивалась узенькая полоска света.

Не выпуская из руки пистолет, Дмитрий поднялся на второй этаж.

– Заходите, Дмитрий! Все нормально! – выросла перед ним богатырская фигура Свидерского.

Они вместе прошли в кабинет. Там уже находился Дервиш. Дмитрий почувствовал, что его бьет озноб – сказалось напряжение, и к тому же он сильно замерз. Резидент выглядел не лучше.

Свидерский озабоченно зацокал языком:

– Кажется, вам нужна моя помощь.

Он вышел, но вскоре вернулся с бутылкой водки и аппетитным копченым салом.

Нарезая сало тонкими ломтиками, он приговаривал:

– Сейчас я вас подлечу. С таким компрессом все как рукой снимет.

Дервиш по-хозяйски достал из шкафчика три мензурки, открыл бутылку и разлил водку. Свидерский пододвинул к ним тарелку с салом, поднял мензурку и, хитровато прищурившись, сказал:

– Думаю, коммунисты на меня не обидятся, но сегодня с вами был сам Господь Бог.

– Не знаю, как там с Божьим промыслом, но то, что мы с Димой родились в рубашках, это факт, – согласился Дервиш и одним махом выпил.

Дмитрий присоединился к ним. Водка оказалась отменной, теплой волной она согрела грудь. За первой мензуркой последовала вторая, потом третья, и градус волной ударил Дмитрию в голову. Кабинет поплыл перед глазами, по телу разлилась приятная истома. Неприятный инцидент в «Погребке» казался уже не более чем эпизодом из жизни разведчика, и без того полной опасностей. Веки отяжелели. По настоянию Свидерского Дмитрий переместился на мягкий диван и, опустив голову на подушку, задремал. Сквозь сон до него доносились обрывки спора. Дервиш, несмотря на уговоры Свидерского остаться, засобирался в город – ему не терпелось узнать, насколько ощутимым для разведывательной сети оказался удар жандармов и полиции. Дмитрий порывался присоединиться к нему, но, повинуясь приказу Дервиша, он остался и вскоре окончательно уснул.