Белый снег – Восточный ветер

Глава 13

Завершив встречу с Тихим, ротмистр Ясновский не стал заезжать домой на обед и сразу отправился в отдел контрразведки, чтобы доложить Дулепову. Пессимистические прогнозы не оправдались, на явке выяснилось, что после бездарного провала операции в «Погребке» Тихий остался вне подозрений. А ведь это он был свидетелем разговора подпольщика Смирнова с неустановленным лицом о прибытии в Харбин курьера НКВД.

Прошло больше недели, но Смирнов не изменил отношения к Тихому. Более того, после того как Тихий сообщил, что контрразведке удалось восстановить часть радиограмм Федорова, подпольщики поверили ему окончательно. А вчера Смирнов дал Тихому по-настоящему серьезное задание: через связи в жандармском управлении уточнить информацию о подготовке Квантунской армии к наступлению. Хитроумный план Дулепова сработал безошибочно.

Ясновский с легким сердцем поднялся в отдел контрразведки. Там, кроме дежурного, уже никого не оказалось – время было обеденное. Дулепов обычно проводил его в ресторане, и ротмистр, которого распирала радость, решил взять машину и поехать в «Новый Свет».

Шеф оказался на месте, появление зама он встретил недовольной гримасой. Известный чревоугодник, он не любил, когда ему мешали насыщаться.

Ротмистр пробормотал сбивчивые извинения, присел на краешек стула и начал доклад. Уже после первых слов вставные челюсти Дулепова резко замедлили движение, вилка, нацеленная на маринованный опенок, соскользнула, а рюмка, наполненная водкой, так и осталась стоять на столе. Это был первый крупный успех: советская шпионская сеть заглотнула наживку. Теперь уже Дулепова невозможно было удержать за столом, прямо из ресторана они отправились в управление жандармерии.

Полковник Сасо оказался на месте. Он принял их необычайно любезно, поскольку и у него имелись основания для весьма недурственного настроения. Операция по русской разведке шла без сбоев, набирая обороты, деза, запущенная под «крота», сработала, появилась реальная нить – Долговязый. Правда, тому удавалось ускользнуть от наружного наблюдения, но полковник не отчаивался, он не сомневался, что рано или поздно на него выведет Гном, который тоже сидел у них на крючке. Наблюдения показывали, что в последние дни Гном, то ли уверившись в собственной недосягаемости, то ли под давлением Долговязого, все нахальнее и нахальнее совал свой нос в чужие кабинеты и документы. Опыт и интуиция подсказывали Сасо, что операция по захвату вражеской резидентуры приближалась к финалу.

Внезапное, без звонка, появление возбужденных коллег лишний раз подтверждало это. Все свидетельствовало о том, что русские пошли ва-банк. Катастрофически тяжелое положение русских армий под Москвой, равно как и занесенный над Дальним Востоком и Сибирью меч Квантунской армии, выбора не оставляли. Похоже, в НКВД готовы были заплатить любую цену, чтобы узнать планы японского командования. Но осторожный Сасо, опасаясь, что и в белогвардейской контрразведке вполне мог оказаться красный «крот», не спешил делиться последней информацией, полученной на Гнома. Отделавшись общими фразами, он поспешил выпроводить гостей.

Сегодня гораздо больше его занимало другое: в ближайшие часы должна была начаться оперативная комбинация, затеянная против Гнома.

Сасо не выдержал и потянулся к трубке телефона. На звонок ответил полковник Мацуока.

– Объект на месте? – без всяких предисловий спросил Сасо.

– Да! – подтвердил тот.

– Чем занимается?

– Готовит сводный отчет.

– Как ведет себя?

– Ничего необычного.

– Отлично! Приступайте! – отдал распоряжение Сасо, позволив себе улыбнуться.

Теперь оставалось только дождаться результата, и он расслабленно откинулся на спинку кресла.

Рабочий день подошел к концу. Сасо встал, плотно закрыл форточку, накинул плащ и по опустевшему коридору спустился вниз. Сдав ключи дежурному, он вышел на улицу. Напротив мрачной громадой нависало здание штаба, в окнах второго этажа горел свет, за одним из них находился Гном.

В последнее время Ли приходилось работать не разгибаясь: начальник отдела полковник Мацуока завалил его документами, которые большого интереса не представляли, но ими надо было заниматься. Своим каллиграфическим почерком, в свое время спасшим его от передовой, он писал бесконечные справки, сводки и докладные. Несмотря на уговоры сослуживцев отвлечься и посетить милейших девочек мадам Нарусовой, ему часто приходилось засиживаться допоздна.

От изучения карты минных полей близ Уссури его оторвало внезапное появление полковника Мацуоки. Тот редко баловал своим присутствием подчиненных, и Ли засуетился, пытаясь застегнуть верхние пуговицы кителя.

– Да будет вам, капитан, вы не на плацу, – махнул рукой полковник и положил на стол темно-вишневую папку.

Ли эта папка была хорошо знакома, в ней обычно хранились особо важные документы, поступавшие из Генштаба или от командования Квантунской армией.

– Что-то вы засиделись, капитан, – проявил невиданное участие Мацуока.

– Накопилось много работы, господин полковник.

– Да, сейчас по-другому нельзя. Император требует от каждого из нас самоотверженности и преданности великому делу победы над врагами! – В голосе полковника прорезались пафосные нотки.

– Так точно, господин полковник! – Ли даже счел нужным встать.

– Молодец! – похвалил Мацуока. – С такими, как вы, непобедимая Квантунская армия сокрушит русского медведя, и вся Сибирь станет нашей. Мы создадим могущественную империю, равной которой еще не знал мир!

Открыв папку, полковник выложил на стол карту. В глаза бросились размашистая подпись командующего и секретный гриф. Изогнутые синие и черные стрелы – направления главных ударов механизированных корпусов – были нацелены на Читу, Благовещенск и Хабаровск. К карте прилагались таблицы, заполненные цифрами. Непосвященному человеку они ничего не говорили, но Ли хватило беглого взгляда, чтобы понять: в них указано количество боевой техники, которую планировалось задействовать в операции.

У него даже перехватило дыхание – то, ради чего он ежедневно и ежечасно рисковал, пытаясь достать любой ценой, находилось почти в руках. Вот оно, бери и передавай в Центр, но как? Опытный штабист, он не мог ошибиться: это тот самый план наступления, о котором перешептывались в кулуарах, но которого, естественно, никто пока не видел. И ему стоило немалых усилий, чтобы не выдать своих чувств, и он продолжил:

– Как вы знаете, майор Сато выехал в командировку в Хэган и вернется только через четыре дня.

«Поехал к границе выверять на месте детали плана… – сообразил Ли, и внутри у него все затрепетало. – Остаюсь только я… Ну, давай же говори! Приказывай!»

– Завтра ровно к девяти я должен представить план наступления с внесенными изменениями начальнику штаба. Список изменений прилагается. – Мацуока чеканил каждое слово. – Надеюсь на ваше старание, капитан. Времени осталось мало, но, я уверен, вы справитесь.

– Так точно, господин полковник! – Ли снова вскочил.

– Запомните, каждое слово, каждая цифра из этих документов должны быть сохранены в строжайшей тайне. Полагаю, нет необходимости напоминать о важности этого плана. Агенты НКВД отдали бы многое, чтобы взглянуть на него.

– Я понимаю, господин полковник!

– Еще раз напоминаю, капитан, никому ни слова! В кабинет никого не пускать! Документы возвратить лично мне! Все ясно?

– Да!

– Тогда за работу! Проявите свое старание! – отдал последнее распоряжение Мацуока и вышел из кабинета.

Ли в первое мгновение не мог пошевельнуться, шаги полковника уже давно стихли, а он как завороженный смотрел на карту. Немыслимая удача… Он посмотрел на часы. Сделать к утру два абсолютно одинаковых экземпляра? Нет, это невозможно. Размеченное флажками, прямоугольниками и квадратиками, иссеченное стрелами и стрелками бумажное полотнище занимало весь стол, в таблицах содержались сотни цифр…

Пусть и невозможно, но пора было приступать к делу. Капитан встал, закрыл дверь на ключ и плотно задернул шторы. Из нижнего ящика письменного стола достал кальку, которая была приготовлена специально для таких случаев. Чтобы калька не скатывалась с карты, Ли с двух сторон придавил ее блокнотами.

Цветные карандаши стремительно скользили, очерчивая позиции Квантунской армии. Цветная паутина становилась все гуще. Ли работал без перерывов. Когда в коридоре раздавались чьи-то шаги, он снимал кальку и прятал ее в тайник, оборудованный под крышкой стола. К часу ночи копия была готова. От неимоверного напряжения кружилась голова, перед глазами плясали черные мушки, но оставалось еще выполнить поручение Мацуоки – внести исправления в оригинал. Работа над картой была закончена только к трем часам утра.

Пошатываясь, Ли добрел до стоявшего в углу кресла и рухнул без сил. Глаза закрылись сами. Но сон оказался недолгим. Разбудили его отрывистые команды в коридоре. Четыре… Смена караула… Как? Уже четыре?! Но еще не сделаны таблицы, не менее важные, чем карта!

Ополоснув лицо холодной водой из графина, Ли возвратился к столу.

Пять часов… Шесть… Семь… В восемь сорок пять калька с картой и приложения к ней были надежно запрятаны в потайном кармане, а оригинал положен в сейф.

На сон уже времени не оставалось. В коридоре все чаще слышались голоса, штаб постепенно оживал. Слышно было, как к подъезду одна за одной подъезжали служебные машины.

Случайно увидев свое отражение в зеркале, Ли ужаснулся. На него смотрело землисто-серое, поросшее густой щетиной лицо с глубоко ввалившимися глазами. Считаные минуты, остававшиеся до появления Мацуоки, он потратил на то, чтобы привести себя в порядок.

Полковника он встретил гладко выбритым, в застегнутом на все пуговицы кителе. Мацуока был немногословен, похвалил за работу и, проявив редкое благодушие, разрешил отдохнуть до обеда.

Ли посчитал, что удача сопутствует ему и дальше. Отпущенных Мацуокой шести часов вполне хватало, чтобы найти Ольшевского и передать ему сведения – оставлять их при себе было небезопасно.

Заперев кабинет, Ли сбежал по лестнице вниз. Находиться в штабе было невыносимо. На пристальный взгляд дежурного сердце отозвалось барабанной дробью. Пока тот рассматривал пропуск, казалось, прошла целая вечность.

Наконец все формальности были соблюдены, и Ли вышел на улицу. Улица показалась ему раем, свежий морозный воздух наполнил легкие, ноги сами понесли к конторе, где работал Павел.

Обычно они встречались на набережной или в аптеке Резника, расположенной вблизи вокзала; о явке следовало предупредить заранее, но сегодня был особый случай. Подобный произошел несколько лет назад, когда к нему в руки случайно попали наброски из меморандума Танаки. Риск тогда оправдался, материал высоко оценили в Москве – сам нарком выразил ему благодарность. Конечно, это приятно, но он никогда не работал ради благодарностей, руководствуясь совсем иными целями, среди которых долг был прежде всего.

Карта, лежащая в потайном кармане, не имела цены. Детальный план наступления Квантунской армии – о таком можно было только мечтать! Это означало, что будут спасены сотни, тысячи жизней советских солдат. Через связников или иным путем, но карту надо доставить в Москву немедленно!