Ярмарка Поворотной ночи

Глава 2

2

Другая пожилая женщина на месте Бабы Яги могла бы и в обморок упасть, услышав страшную новость. А колдунья встрепенулась, глаза сверкнули грозным волчьим блеском:

– Рассказывай!

Ворон Воронович доложил, что на дальнем краю ярмарки разбили лагерь оборотни, твари подозрительные, к таким у порядочных людей доверия нет ни на грош. Костры жгут, греются. Ворон сам слышал, как четверо из них меж собой обсуждали дельце, которое удалось удачно обстряпать. Заплатил им некий людоед, чтоб украли для него девчонку. Они и украли. Заказчику пока не передали, прячут на чердаке заброшенного дома.

– В сказках людоедов – что мышей в хлебном амбаре, – хмыкнула Баба Яга. – Не назвали заказчика?

– Нет.

– Ну и черт с ним. Главное – Васёну оттуда вытащить... Погоди-ка... оборотни? Не замешан ли тут наш знакомец, Медный Змей?

– Р-разве что р-разведывал, – усомнился ворон. – Те четвер-ро – лисы.

– Лисы? Коль и впрямь они Васёнку украли – на воротник их пущу, куроедов блохастых! Да чтоб мне по гроб жизни в распоследних феях горе мыкать, ежели вру! Сейчас... только возьму, что в дороге пригодится.

Яга шагнула к массивному сундуку, занимающему половину избы. Откинула крышку и принялась с остервенением рыться в сундуке.

На пол поочередно вылетели: пара валенок, карта неведомого острова с крестиком посреди и с ненашенской надписью «Treasure Island», старая меховая безрукавка, гусли с одной струной, затрепанная рукописная книга, изумрудное ожерелье, новехонький лапоть, лубочная картинка «Морской царь и Садко», шапка-ушанка без завязок на ушах и бронзовый кувшин с горлышком, залитым воском.

Наконец Яга с победным воплем выхватила из горы барахла холщовую суму, кинула туда клубочек и пучок травы. После чего свистнула в два пальца, да так, что Соловей-Разбойник, услышав этакую трель, сгорел бы от стыда.

Из-за печи с готовностью выпорхнула метла, зависла в воздухе. Баба Яга погладила ее с нежностью, какой трудно было ожидать от свирепой людоедки.

Метла была для колдуньи не только средством для полета, но и давней боевой подругой. Осиновая рукоять была остро заточена, и про то ходили страшные слухи среди упырей Чернолесья, да и заморские вампиры об этом кое-что слыхали. А в прутья из колючего терновника хитрая старуха вплела серебряные нити, и ни один оборотень не хотел бы получить таким помелом по сусалам!

Яга распахнула дверь и лихо вскочила на метлу.

– Эй, изба, слушай хозяйский приказ! Дверь запри, чужих не впускай! Да сама жди меня здесь, никуда не уходи! Ежели опять, как прошлый раз, потащишься в ряды, где птицей торгуют, на бойцовых петухов полюбоваться, я тебе ноги переломаю!.. Ладно, Ворон Воронович, летим. Покажешь дорогу. Эти похитчики у меня узнают, где Лихо Одноглазое зимует!

* * *

Это снизу ярмарка казалась безграничной. А сверху было видно: свет, как колпак, накрывает большой кусок земли. В центре всё сияло и сверкало, там стояли лавки, кружились карусели, звенела музыка и толпился разномастный народ. Чем дальше от середины, тем больше сгущался сумрак и не толпы гуляли, а скользили тени. То там, то тут горели костры. Яга смекнула, что здесь, пожалуй, устроились те, кто прибыл на ярмарку не продать или купить, а разжиться сомнительными способами.

Счастливая метла словно танцевала под хозяйкой. Она уже пылью покрылась от безделья: это сейчас Яга оседлала ее для скорости, а обычно брала в путь ступу.

Ах, ступа летучая, великое изобретение русского ума! Пусть заморские ведьмочки, особы несерьезные и субтильные, кувыркаются на метлах, кокетливо помахивая в воздухе ножками! Русской колдунье, женщине солидной и степенной, надо чувствовать что-то прочное и надежное под... ну, скажем, под ногами.

Впрочем, Яга порой сбрасывала с себя солидность и степенность – и тогда могла так порезвиться в небесах, что у тех, кто глядел снизу на это воздушное безобразие, начинала кружиться голова.

Свой последний триумф метла пережила как раз год назад, на прошлой ярмарке Поворотной ночи. Тогда сошлись за беседой любители полетов из разных стран и времен, толковали о коврах-самолетах, о гигантских ручных птицах, об аэропланах. А рыжий паренек в мантии и четырехугольной шапочке рассказал о своем дружке по имени Гарри Поттер, который, мол, несравненно летает на метле. И обернулся к Яге: «Бабушка, а в ваших землях слышали про фигуры высшего пилотажа?»

Вместо ответа Яга призывно свистнула метле, оседлала ее – и пошла метаться черной молнией над головами восхищенных зрителей, выписывая самые невероятные петли, повороты, головоломно снижаясь к самой земле и даже пролетев два раза сквозь костер. При этом она лихо вопила на всю ярмарку:

«Эх, пике-распике твою двойную бочку штопором! Кубинской восьмеркой мы вашего Гарри Поттера, да лаптями кверху, тудыть-растудыть, да через вертикаль в петлю Нестерова!..»

Как же тогда была счастлива метла!..

* * *

Следуя за вороном, метла мягко скользнула вниз на самой окраине. Поворотная ночь пестрела там кострами, а у костров грелся подозрительный народ самого разного вида: прилично одетые господа сидели рядом с оборванцами. По рукам ходила большая глиняная бутыль, а разговор время от времени прерывался грубым хохотом.

Один из таких костров горел у входа в полуразрушенный дом: дверь сорвана с петель, окна зияют черными провалами, крыша полуразобрана (наверное, на дрова для костров), а сам дом в полутьме до того походил на гигантскую жабу, что Яга с тоской вспомнила про нераспроданную бочку квашеных лягушек.

Это воспоминание мелькнуло и сразу исчезло, потому что до чуткого, как у совы, слуха старой колдуньи донесся визг.

Помело, заложив крутой вираж, бесшумно опустилось на крышу, рядом с большим проломом. Ворон сел рядом.

Яга, стоя на четвереньках, заглянула в пролом. Во тьме колдунья видела по-звериному. Разглядела в углу чердака мешок. Оттуда и несся пронзительный визг.

– Чего она так надрывается? – недовольно шепнула старуха ворону. – Да без передышки! И голос не сорвала! Да если она теперь замолчит, то эти, внизу, встревожатся и придут посмотреть, в чем тут дело.

Яга бросила быстрый взгляд вниз, на костер у входа.

– Четверо... С четверыми мы бы потягались, Ворон Воронович. Но они же остальных на подмогу кликнут. Всю шайку бить – кулаков не хватит.

Ученица была рядом, это успокоило Ягу настолько, что она добавила рассудительно:

– А коли учиним буянство на всю ярмарку, то в следующую Поворотную ночь нам сюда дорога будет закрыта... Карауль тут, а я слетаю, быстро обернусь. Принесу замену нашей Васёнке. А ежели кто из лис на чердак полезет – бей клювом по глазам.

Вернулась Яга и впрямь быстро. Через рукоять метлы был перекинут мешок, в котором трепыхалось что-то живое.

– Свинью поймала, – шепотом объяснила колдунья ворону, – и наложила заклятье молчания. Сейчас сниму заклятье, пусть повизжит вместо Васёны.

Ловко, как молодая, Яга спрыгнула в пролом на чердак. Склонилась над мешком с пленницей. Сказала:

– Я тебя выручать пришла. Замолчи.

Пленница тут же умолкла. Яга провела ладонью над вторым мешком – и тот откликнулся таким пронзительным визгом, что содрогнулись стены дома.

Яга поспешно выпихнула мешок с пленницей на крышу, затем сама выбралась с чердака. Привычно вытащила из-за голенища черного валенка нож, одним взмахом распорола мешок... и охнула.

Из мешка выбралась незнакомая девочка – помладше Васёны, в измятом платьице и сбившейся в комок красной шапочке, которая чудом держалась на русых волосах.

– Ой, – пискнула она. – Спасибо, бабушка. Без вас бы меня волк съел!

Яга тихо зарычала. Она поняла главное: спасена не та девчонка! А подробности старуху не интересовали, как не интересовала и судьба незнакомки.

– Летим отсюда, – скомандовала она Ворону Вороновичу. Протянула руку к метле... и снова охнула.

Змеиная кожа, которой были связаны прутья, порвалась. Прутья рассыпались по крыше.

Ворон огорченно каркнул.

– Худо дело, – сказала ему старуха. – Кожа-то прочная была, я метлу в порядке содержу. Это чье-то зловредное колдовство, врагов-то у меня много... Ничего, сейчас починю метлу. А ты не теряй ни мгновения. Лети, узнай про Васёну!

Ворон молча сорвался с крыши и исчез в темном небе.

Яга наскоро связала узлом змеиную кожу и принялась собирать прутья, разлетевшиеся по крыше. Незнакомая девчонка помогала ей и быстро, тихо, сбивчиво рассказывала:

– Этот волк уже пытался съесть нас с бабушкой. Мы спрятались, он не нашел... Потом люди сочинили сказку... что он нас проглотил... и что лесорубы ему разрубили живот и нас спасли... Волк узнал, рассердился... поклялся взаправду съесть... нанял оборотней...

– Цыц, – перебила ее старуха. – Идут.

Девчонка разом замолчала.

Как Яга ухитрилась сквозь непрерывный визг свиньи и лепет девчушки услышать шаги на лестнице – это останется тайной колдуньи. Но по лестнице действительно поднялись трое оборотней. Старуха в пролом наблюдала, как они встали у мешка. Один сказал громко, стараясь перекричать визг:

– Всех уже замучила, глотка луженая! И не устанет ведь, паршивка... А ну заткнись!

И пнул мешок.

Тут же визг оборвался. Тонкий, пронзительный голос заорал из мешка:

– Жить надоело, уроды? Да вы хоть знаете, на кого пасть разеваете? Я вам не кто-нибудь, я вам Ниф-Ниф! Думаете, братаны меня не найдут? Они ж вас на холодец пустят, на ветчину! Отбивных из вас понаделают!

– Вот это влипли! – встревоженно бормотнул один из оборотней и нагнулся над мешком. – Прошу простить, господин поросенок, недоразумение вышло... я этому дурню Куцему уши оборву по самые плечи! Сейчас развяжу, сейчас, не извольте гневаться... Да что ж Куцый таких узлов-то навертел... Готово, вылезайте, господин Ниф-Ниф. Пойдемте, провожу вас, чтоб кто по незнанию не пристал...

– Ты чего это хвостом развилялся?.. – начал было второй оборотень.

Но третий двинул его локтем в бок и прошипел:

– Молчи, дурак!

Шаги оборотня и стук поросячьих копытец затихли на лестнице.

Двое оставшихся глядели вслед. Наконец послышалось тихое, недоуменное:

– Нет, Куцый, понятно, сглупил. Вместо Красной Шапки поймал поросенка... Но раз уж поймал, так чего б нам поросятинкой не полакомиться?

– Угу, полакомиться... потом зубов бы не досчитались. Это ж известная семейка, братаны́-кабаны! Они до того лихие – волков в котле варят! А ихний старший, Наф-Наф, живет в неприступной крепости... Пошли лучше, настучим Куцему по башке, раз он такой болван!

– Ну... пошли, если так...

Баба Яга ухмыльнулась вслед оборотням. Проворно связала змеиной кожей прутья. Бросила взгляд на девчонку.

– А, ладно, так и быть! Садись позади меня и держись крепче!

Метла хоть и с трудом, но подняла обеих и унесла из опасного места.

Старуха высадила спасенную девчушку позади большого ярмарочного балагана. На попытки поблагодарить отмахнулась:

– Уйди, не зли меня еще больше...

Понятливая малышка тут же исчезла в толпе.

Яга ей вслед и не глянула: так захватила ее новая мысль: «Да что ж я сразу не смекнула? Ой, верно люди про таких говорят: век прожил, а ума не нажил! Совсем голова прохудилась... Клубочек-то волшебный при мне!»