Ярмарка Поворотной ночи

Паренек глядел ясно, доверчиво, голос его был мягок и полон грусти. Матерая мошенница Яга нутром чувствовала подвох. Но золото есть золото, и сорвать сделку из-за подозрений было бы обидно...

И тут Ягу осенило. Она бросила быстрый взгляд на мешок у своих ног.

Конечно, от Зеркала Правды толку мало: оно говорит только о том, кто отражается в стекле. Но ведь это как спросить! И что отразить!

Старуха быстро вытащила из мешка круглое зеркало. Вышла из-за прилавка, подхватила растерявшегося паренька под руку и вскинула перед собой зеркало так, чтобы в нем отразились и она сама, и покупатель. Заговорила нараспев:

Свет мой зеркальце, скажи,

Да всю правду доложи:

Что же это за лицо

Притащило мне кольцо?

Я ль на свете всех мудрее,

Всех лукавей и хитрее?

Мне ли хвастаться умом,

Коль заплатит он кольцом?

И покосилась на покупателя.

Зеркало откликнулось приятным женским голосом:

Я скажу тебе в ответ:

Ты лукава, спору нет.

Но коль примешь эту сделку,

За товар возьмешь безделку,

Больше хитростью не хвастай:

Есть хитрец куда опасней –

Это Ри́ши Медный Змей,

Жулик, вор и лиходей.

Парнишка дернулся было бежать, но у Яги хватка была посильнее, чем у иного стражника:

– Да стой, дурень ползучий, ты куда? Тебе что, не нужна сон-трава? А вот мне деньги нужны. И твою бабушку мне жалко – мается, бедная, не может уснуть... И ведь я не спрашиваю, как зовут твою бабушку, носит ли она усы и бороду и чью сокровищницу охраняет. Ты, гадючье отродье, настоящую цену назови! Кстати, тебе точно не нужна квашеная лягушка?

Торг был яростным, но недолгим. От квашеной лягушки Риши отбился, за сон-траву заплатил серебром.

На прощанье Яга спросила его:

– Слышь, Медный Змей... не мое, конечно, дело, но любопытственно мне: а что не так с кольцом?

– Да всё с ним в порядке – здесь, на ярмарке, – белозубо ухмыльнулся Риши. – А как кончится Поворотная ночь, так кольцо истает лунным светом...

* * *

Когда покупатель растворился в ярмарочной суматохе, Ворон Воронович одобрительно каркнул:

– Кр-рута! И Зер-ркало Пр-равды к делу пр-ристроила!

Яга довольно улыбнулась, но уточнила:

– А все-таки от зеркала надо избавиться. Правда – она завсегда невыгодная. А это зеркало, как я слыхала, нельзя ни разбить, ни потерять, ни подарить. Только украсть или продать. Уж лучше б ты, Ворон Воронович, тот браслет своровал, который гламурный, из розового золота. И то меньше хлопот было бы!

Ворон пригорюнился, сунул клюв под крыло.

А Яга вернулась в избушку, позвала:

– Васёна, подмени-ка меня!

Никто не отозвался.

Яга огляделась.

На стене угольком из печи было выведено: «Я на минутку».

Яга всплеснула руками. Вот паршивка! Все-таки убежала! Но и то сказать, чтоб девчонка побывала на ярмарке – и сидела всё время взаперти? Тогда это не девчонка, а квашня ленивая! Но все же надо поглядеть, куда ее занесло...

Старуха вытащила из сундука серебряное блюдечко с чеканным узором по краю. Бросила на него мелкое яблоко-дичок – не такое уж наливное, привяло, усохло среди зимы, но дело свое хорошо делает. Привычно забормотала:

– Ты катись-катись, яблочко, по серебряному блюдечку! Покажи ты мне Васёну, ученицу мою нерадивую!

Яблочко послушно покатилось по блюдечку... и тут началось что-то странное.

Поверхность блюдца стала белой, словно оно до краев наполнилось молоком. И по этой белизне поплыли извилистые черные полосы.

Озадаченная колдунья снова и снова бросала яблоко на блюдце. Для пробы пожелала узреть царя Аникея – и тут же увидела спальню, освещенную тусклой масляной лампадкой. От широкой кровати доносился двойной храп. Из-под пышного, как перина, одеяла торчала босая царева нога и чья-то рыжая коса.

Но едва Яга снова потребовала показать ей Васену, как блюдце снова побелело.

Старуха встревожилась. Вышла на крыльцо, приказала ворону:

– А слетай-ка, поищи эту негодницу. Сверху, чай, виднее, а ты глазастый...

И вновь принялась во весь голос нахваливать свой товар:

– А вот кому сапоги-скороходы сафьяновые! Бегут, не споткнутся, вокруг света обернутся! Так бегут, что мо́ря перед собой не замечают!.. Дядя, убери серебро, ты бы мне еще медь на прилавок высыпал! Где ты еще такой товар сыщешь? Я за него золотом беру, и никак иначе! Что значит «каблук немодный»? Что значит «такие сейчас не носят»? Да никто и не разглядит, каблук у тебя или еж живой под пяткой – так ты быстро мимо пронесешься... Ну то-то! Давай свои денежки, дядя. А квашеная лягушка тебе не нужна?..

И торговля пошла живее, и денежки веселее зазвенели на прилавке, а только радости Яга не чувствовала. Не унималась тревога: где Васёна? Мало ли что с дитём малым на ярмарке может случиться?

Всучив очередному покупателю свечу, при свете которой можно видеть призраков, Яга ушла в избу – чаю заварить да успокоиться.

Но успокоиться не получилось, и чаю выпить – тоже. Потому что в оконце влетел Ворон Воронович с истошным воплем:

– Кар-раул! Укр-рали нашего р-ребенка! Хотят сожр-рать!