Путь Гекаты

* * *

– Да! Да! Ну наконец-то! – не удержавшись, перебила фарию археологиня. – Ну наконец-то хоть какие-то факты, совпадающие с научными! Ты описываешь классические «длинные дома» славян времен неолита и Античности! Шириной пять-десять метров, от полусотни до ста метров в длину! В большинстве случаев строились на песчаных возвышенностях, что обеспечивало хорошее дренирование почвы. То есть в них не бывало мокро, вода всегда уходила вниз. Посреди таких домов делался один большой очаг. Очень большой открытый очаг! Жар от него расходился в стороны, а дым вытекал через продыхи в концах конька. Иначе это называлось волоконными оконцами. Крыши почти всегда делались двускатными, с большим числом центральных опорных столбов!

– Вы собираетесь рассказывать вместо меня, уважаемая Дамира Маратовна? – склонила голову набок «деловая» ипостась Гекаты.

– Прошу прощения, – вскинула ладони хозяйка квартиры. – Просто не вынесла душа историка столкновения с реальными фактами! То есть, вернее, подтверждения гипотетических теорий реальностью.

– Нет, подождите! – вмешался в разговор Варнак. – Почему это вдруг наши предки строили дома офигенного размера? А как же русские избы, русские печи, терема с резными лошадьми на коньках? Как же Русь изначальная?

– Понимаешь, мой дорогой полуволк, – ласково обратилась к нему «лягушонка», – отношение к обработке древесины у человека с бензопилой и у человека с каменным топором очень сильно разное. Если тебе начикать пару кубов березы на полешки в локоть длиной для маленькой буржуйки – это раз плюнуть и отвезти домой на мотоблоке – это плюнуть снова, то в мое время, чтобы просто завалить сухостоину в половину обхвата, уже требовалось попотеть не меньше часа! Еще столько же – на отделение каждого пригодного для переноски чурбака. Кромсать дрова на куски меньшего размера – это был бы уже откровенный мазохизм. Посему в очаг укладывали хлысты метра по три в длину, штук по пять разом. Горели они хорошо, жарко и долго. Большому дому тепла хватало.

– Добывать бревна для строительства, поверь, тоже было корридой еще той, – добавила толстуха. – Большая семья с крепкими мужиками еще могла забабахать опять же большую избу поверх нижнего дома. Но только большую! И большая семья! Срубить же себе личную маленькую избушку до появления стальных топоров не мог никто и нигде. Пупок развяжется! А большой дом семья из пятнадцати-двадцати человек тянула без проблем. Три-четыре мужика дровами занимались, еще три-четыре – жратвой, ну и еще три-четыре – прочими хлопотами.

– А жили они тогда как? Тоже по пятнадцать-двадцать скопом?

Геката триедино глубоко вздохнула, и «деловая» ипостась повернулась к археологине:

– Уважаемая Дамира Маратовна, объясните, пожалуйста, нашему челеби, что такое людская.

Еремей тоже с интересом повернулся к ученой.

– Где-то до середины девятнадцатого века, – слегка растягивая слова, ответила ученая, – людской называлось помещение, где ночевали… э-э-э… слуги. Вернее все обитатели дома, кроме хозяев. Скопом.

– Свальным образом? – с подозрением уточнил Варнак.

– Понимаете… Еремей… – тщательно подбирая слова, попыталась ответить археологиня, – в реалиях восемнадцатого века и ранее иметь свою постель было для человека признаком очень, очень большого богатства. В замках, дворцах, усадьбах спальни строились поштучно, несмотря на огромное количество челяди. В ремесленных мастерских кровать имели только хозяева, а работники спали где придется. Еще в начале двадцатого века в той же Англии сдавались спальные места на веревках, где вы могли за пару пенсов за ночь выспаться, сидя на узкой лавке и свесив руки через канат. Могу предположить, что половина европейцев того периода предложение переселиться в описанные богиней гнездовья змеиных богов восприняли бы за величайшее счастье! Собственная норка каждому – это для среднего европейца было очень круто!

– Поклон вам, Дамира Маратовна, от имени древних богов! – синхронно поклонилась Геката всеми своими телами.

– Таким образом, Еремей, – подвела итог археологиня, – общее место для сна в большом теплом помещении можно считать признаком достаточно высокого уровня жизни даже для европейского Средневековья. А уж для неолита так и вовсе являлось высочайшим возможным комфортом! Я особо упираю на «европейскость» не из расизма, а потому, что в регионах с теплым климатом не имелось проблем с отоплением. Так что можно было обойтись для проживания любым шалашом.

– Стоп-стоп! – вскинул ладони Варнак. – Насколько я помню, все крепостные имели собственные дома. Не то что постели, а целые дома! Но они при этом являлись фактическими рабами. Разве не так?

– Ну-у-у… – пожала плечами Дамира Маратовна. – Надо признать, что уровень жизни крепостного крестьянства в целом обычно сильно превышал средний уровень достатка в обществе…

– Так они были рабами или нет?

– Как бы на это ответить, чтобы сразу и кратко, и доказательно, и доходчиво… – погладила подбородок Дамира. – Ну, к примеру, скажу, что в 1845 году государь Николай I издал манифест «О порядке приобретения дворянства службою», согласно которому представители низшего сословия могли стать потомственными дворянами, только достигнув звания майора. Картину «Сватовство майора» помните? Так вот она как раз посвящена крепостному сыну, выслужившемуся в высшие чины. Причиной появления манифеста стало засилье в дворянстве выходцев из крепостных крестьян. Сиречь крепостные крестьяне были таким хитрым рабским сословием, которое при наличии желания массово переходило в наследственное дворянство.

– Не могу отделаться от ощущения, что в школе на уроках истории мне очень изощренно морочили голову! – мрачно ответил Варнак.

– Это вы еще всего того, что я изучала, не знаете, – ехидно ухмыльнулась ученая.

– Хорошо, задам вопрос иначе. Крепостными можно было торговать?

– Крепостными – нельзя! – четко отрезала археологиня. – Работорговля – это виселица. А вот деревнями вместе с ними, выездами с кучерами, мастерскими со швеями – можно.

– А в чем разница?

– Неужели непонятно? – удивилась Дамира. – Ну тогда отвечу еще конкретнее. В наше время вы точно так же не имеете права продать соседу отдельно токаря или литейщика со своего завода. Но при этом легко можете продать завод сразу с двумя сотнями токарей и литейщиков!

– Но токари и литейщики являются лично свободными!

– Мы живем в двадцать первом веке, Еремей! В наше время системы порабощения низшего сословия куда более развиты и комфортны. Тебе рассказать, чем отличаются обязанности банка перед заемщиком от обязанностей помещика перед крепостным?

– Не-не, хватит, – отмахнулся спецназовец. – Обратно в школу больше не хочу. Хочу к фарии в серебряный век! Хоть в твоем мире, Геката, никто никому не врал?

– Врали, – вздохнула богиня. – И по большей части это была я…