Терра. Часть 2. Война племен

Кристина продолжала смотреть на дверь, пока, наконец, не заплакала.

***

Дети прыгали вокруг Галины и требовали у нее еще яблок.

— А ну все сели и рты закрыли! — гаркнула она.

Маленькие Птаховы как по команде юркнули на диван и повесили головы.

— А когда мама вернется? — пожаловался самый старший из них.

— Как только сможет, так и вернется, — ответила Галина, присаживаясь напротив них.

— А моя мама? — спросил другой. — Почему она оставила меня здесь?

— Вы должны быть сильными, — Галина разгладила складки на юбке и начала разливать горячий компот по кружкам. — Ваши мамы дали вам слово, что как только смогут, сразу заберут вас. Дядя Гелиан это подтвердил. Поэтому, вы должны вести себя достойно, вы же Птаховы, в конце концов.

— А вы — тетя Галя Реброва, — промямлил самый младший — сын Василия. — Вы мама Авроры. Но у Авроры есть еще одна мама… И папа у нее другой есть. Они предки. Но они намного моложе вас, тетя Галя…

Галина не заметила, как разлила компот мимо кружек. На выцветшей скатерти расползлось темно-багровое пятно.

— Тетя Галя! — позвал ее старший сын Петра. — Вы компот пролили! — дети тут же захихикали.

— Мама, — сын подошел к ней и обнял. — Не слушай этих Птаховых. Чушь какую-то мелят. Давай я скатерть застираю.

— Спасибо, сынок, — Галина поставила глиняный графин. — Давай, лучше, я сама.

***

Южное поселение.

Полина сжала плазмар в руке и открыла. Начальник охраны Птаховых южного поселения тут же вошел внутрь и запер дверь за собой.

— Госпожа, — он поклонился, и Полина опустила плазмар. — Докладывай, что узнал.

— Корабль вашего мужа по-прежнему в туннеле. Наши люди пытаются к нему прорваться, но…

— Люди Кенерии будут отбиваться до последнего, — Полина стерла со лба и шеи пот. — Как только странности с куполом прекратятся, они заберут у нас элементы питания климакола, которые сами же и вернули.

— Госпожа, воины собирают людей, — охранник едва не задыхался, произнося это.

Полина тут же поняла, в чем дело, и прошла на кухню, чтобы намочить полотенце и вручить его ему. Он с благодарностью принял его из рук госпожи и тут же уткнулся в холодную ткань лицом. Вытер голову, промокнул шею и оставил его висеть на рубахе.

Полина взяла в руки веер и начала им обмахиваться.

— Такой жары в середине осени я не припомню, — пожаловался охранник, лицо которого уже побили солнечные ожоги.

— Сколько сегодня градусов?

— Сорок шесть. Люди замертво падают на улице. Озеро и речка пересыхают. Если загорятся леса и болото — нам точно конец.

— Вы начали запасать воду, как я просила?

— Да, госпожа. Но если вода закончится в кранах, надолго запасов питьевой воды у нас не хватит.

— А растение? Вы выкопали все, что нашли?

— Выкопать-то выкопали, но цветы чахнут от такой жары.

— Тогда поливайте их постоянно. Эти — цветы — наше спасение от эпидемии, которую предки могут сюда принести. Гелиан настаивал, чтобы мы позаботились об этих цветах. В восточном поселении ничего не осталось. Пропадут цветы, тогда и мы погибнем не в бою, а от болезни. Людей уводите из домов в туннели. Пусть пережидают жару под землей. А предки, засевшие в корабле, пусть попробуют продержаться без запасов воды еще хотя бы несколько дней, — она взглянула на охранника. — Обезвоживание способно убить не только нас, но и их, — Полина улыбнулась и снова стерла пот со лба.

***

Западное поселение.

Настя стояла на смотровой вышке и смотрела в пустошь. Вот уже второй день за стеной шел снег. Купол перед глазами продолжал переливаться и испускать красный луч света, который устремлялся прямо в небо, озаряя все вокруг кроваво-красными переливами.

— Госпожа, вам не холодно? — спросил один из охранников.

— Нет, — Настя поправила шубу на плечах. — Урожай от заморозков спасти успели?

— Не весь. Треть фруктов и овощей померзла. Зерновые пока целы.

— А цветы? Что с ними?

— Вянут, несмотря на то, что мы постоянно их обогреваем.

— Те, что погибают, начинайте сушить. Запасы сонной лапки должны уцелеть. Должны, — повторила она.

— Госпожа, никто не понимает, что происходит. Никогда доселе мы не знали таких заморозков, да еще посреди осени. Минус тридцать шесть, госпожа… В поселке перемерзли трубы. Люди палят костры прямо во дворах, чтобы согреться. Ветряки стали. Двигатели в котельных перемерзают и не заводятся.

Настя прижала варежки к красным потрескавшимся от обморожения щекам и стерла слезы, которые в мгновение превратились в льдинки.

— Усильте рейды по поселку. Всех, кто замерзает на улице, определите в дома. Мы не можем замерзнуть до того, как начнется решающий бой. Этой привилегии врагу мы не предоставим.

***

Северное поселение.

Аврора начала клацать зубами. Анна растирала ее руки. Радомир хотел отдать Анне и Авроре еще и свою шубу, но Аврора запротестовала.

— Минут пятьдесят два! — гаркнула она. — Кто потом тебя лечить будет?!

— А тебя? — ответил Радомир, ломая последний деревянный стул в доме, чтобы его сжечь.

— Хорошо еще, что здесь печь есть, — справедливо заметил Петр.

В дверь дома заколотили. Хозяин открыл и впустил Юзефа и Париж.

— Ну что?

Париж бросилась к печи, едва ли не припадая к ней всем телом. Ее волосы, торчащие из-под шапки, были покрыты инеем.

— Все будто вымерли, — Юзер присел напротив печи рядом с Париж. — Люди грабят чужие дома в поисках всего, что может гореть. Оборотни их даже не трогают. Похоже, они тоже мерзнут. По крайней мере, сейчас на улицах их практически не видно.

— Что с остальными девушками? — спросил Август у Париж.

— Пока что живы. Но Вилда и остальные…

— Люди сказали, что всех в Блудном доме убили, — ответил за нее Юзеф. — Ребята, что нам помогали, прячутся со своими семьями неподалеку от ветряков. Мы слышали, что кто-то из них замерз…

— Мне очень жаль, — Август сжал плечо Париж.

— Мне тоже, — ответила она.

— Нужно менять укрытие, — произнесла Аврора. — Мы и так здесь задержались.

— Она права, — согласился Василий. — В любую минуту сюда может заявиться рейд. Сейчас им легче проверять постройки, ведь если из дымоходов валит дым, значит, внутри есть люди.

— И куда мы пойдем? — поинтересовался Петр.

— Есть одна идея, — откликнулся Юзеф. — Я схожу, проверю.

— Ты куда? — не понял Август.

— Скоро вернусь.

***

Юзеф остановился на улице, вглядываясь с черные клубы дыма над Блудным домом. Он оказался прав: кто-то в нем остался жив.

Юзеф постучал в дверь. Подождал. Еще раз постучал. Дышать в такой мороз было практически невозможно. Горло и грудь буквально сводило судорогой при каждом вдохе.

Дверь перед ним отворилась. Женщина в цветной шубе и шарфом, закрывающим все лицо, кроме глаз, внимательно посмотрела на него.

— Чего вы хотите? — спросила она на языке предков.

— Что бы вы мне помогли, — ответил Юзеф на ее языке и приоткрыл лицо.

Женщина опустила шарф. Он ее узнал. Она его, явно, тоже.

— Заходите, — ответила знакомая незнакомка и впустила его в дом.

Юзеф запер дверь и пошел следом за ней.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Тильда. А вас?

— Юзеф.

— У вас очень странный акцент, Юзеф. Но хорошо, что мы с вами еще можем общаться.

— Что стало с женщинами из этого дома? — спросил он и остановился посреди увеселительного зала, где на замершем полу виднелись замерзшие следы от луж крови.

— Их убили. Патрик — мужчина, которого вы тоже спасли, — не в состоянии ничего делать. Мне пришлось выволочь их тела на улицу и оставить у парадной двери. Они все лежат там.

— Поэтому в парадную дверь к вам никто не стучит? — Юзеф поднял на Тильду глаза.

— Я не смогла их остановить, — она указала рукой на дверь на кухню. — Там натоплено. И есть еда. Хотите есть, Юзеф?

— Кто вы, Тильда?

— Я? — она улыбнулась. — Смутно помню, если честно. По-моему, я — человек.

— Мне и моим друзьям нужно сменить укрытие. Вы поможете нам?

— Выши друзья — это Птаховы, которых разыскивает Кенерия Дагди?

Юзеф молчал.

— Что ж, — Тильда пожала плечами. — Это последнее место, где их станут искать, ведь только дураки придут просить помощи у своих врагов, не так ли?

— Милосердие — это последнее напоминание людям перед лицом смерти о том, что они люди, а не животные, — ответил Юзеф. — Так спросите себя, кто вы такие, и кто такие мы?