С добрым утром, Марина

Тем временем Павел Николаевич, не отрывая взгляда от едва приметной дороги, как-то незаметно перебросил мостик в разговоре к другой теме. На подбородке у него выделилась припухлая складка, брови напряженно изогнулись.

— Раньше, при старом председателе Шульпине и при прежних областных властях, как действовали в Гремякине? Стремились кадры создать, поднять их авторитет. Мол, главная наша сила — выдающиеся передовики. Вот и нажимали, чтобы получить ордена, медали, даже Золотые Звезды… Маяки зажигали, которые бы путь указывали. Ну, а сейчас, понятно, другой взят курс. Я к чему стремлюсь? Надо гремякинскую материально-техническую базу всячески расширять и укреплять. Урожаи у нас вроде подходящие, пшеничка Мироновка здорово выручает, с животноводством подтягиваемся… База — она все дальнейшее определит, на ней все держится. И все вырастет, наберет силу: культура, быт, новые нравы… Словом, перестроим Гремякино, превратим в образцовую деревню — вот тогда не на бумажке, а на деле подтянемся до городского уровня. Такая, брат, у нас программа на сегодняшний день…

За деревянным мостком через размытый половодьем овраг Павел Николаевич притормозил. Лицо у него теперь почему-то было обеспокоенное, растерянное, и у Максима даже промелькнула мысль, уж не нахлынули ли на председателя какие-то сомнения…

— Послушай-ка, поехали ко мне в гости? — внезапно предложил тот; что-то просительное, тревожное таилось в его глазах. — Хоть на часок! Если, конечно, у журналиста не предвидится срочных дел.

— Нет у меня никаких дел, — сказал Максим, не скрывая, что доволен приглашением.

— Вот и хорошо, хорошо! Посмотришь, как живу в новом доме. А то ведь еще ни разу не был у меня…