С добрым утром, Марина

— Ты чего, Людмила? — повернулся к ней встревоженный Павел Николаевич. — Опять Юрия вспомнила? Да не стоит он тебя, не стоит. Поверь мне, я отец, знаю его, прохвоста…

Она встрепенулась, заставила себя улыбнуться:

— Ничего, это я так, по глупости… А Юрия не ругайте. Каждый находит свое счастье.

— Ну, а слезы почему?

— С мамой не поладила… Я тоже хочу повстречаться со своим счастьем, а она навязывает свое.

— Вот как! Рассказывай, в чем там у вас дела.

Павел Николаевич вернулся к столу и, облокотясь, захватив пятерней подбородок, приготовился слушать — так он обычно вел серьезные, трудные разговоры. Но Люся уже овладела собой, приободрилась, поспешила из кабинета. Не меняя позы, председатель с минуту раздумывал о странностях жизни. Конечно, девушка права: каждому хочется найти свое счастье. Только в чем оно, это счастье? Почему обходит стороной такую милую, добрую девушку, как Люся? Да и вообще, кто скажет, как надо жить, какую надо избрать для себя дорожку, чтобы пройти положенное тебе с наименьшими ошибками и потерями, увидеть вокруг и узнать больше, полнее?

«Да-да, пусть Людмила повстречается со своим счастьем, пусть уезжает на курсы, нечего ей томиться в конторе!» — подумал Павел Николаевич и хотел было опять позвать девушку, чтобы дать ей окончательный совет.

Но тут его взгляд снова устремился в окно, на улицу, и председатель сразу как-то напрягся, подтянулся. По улице неторопливо и важно вышагивал мужчина с массивным портфелем — с такими нынче разъезжают по командировкам солидные деловые люди. Он был все такой же внушительный, представительный, этот Ведерников.

Помрачнев, тотчас же позабыв о Люсе Веревкиной и о своих раздумьях по поводу человеческого счастья, председатель поспешил из кабинета к выходу. Ему вовсе не хотелось встречаться в колхозной конторе с человеком, которого он нисколько не уважал, хоть и скрывал это от чужих глаз.