С добрым утром, Марина
- Автор: Андрей Фесенко
- Жанр: Советская проза
- Дата выхода: 1971
Читать книгу "С добрым утром, Марина"
Виктор как-то сразу поутих, насторожился. Обычно подвижной, бойкий, беспечный, он вдруг неловко затоптался, нахмурился, что несколько удивило Марину. Уж не о телеграмме ли он хотел ее спросить? Она потащила к дверям хромоногую скамейку.
— Ты что тут делаешь? — произнес он, оглядывая клубный зал.
Она объяснила, что решила избавиться от поломанного старья, так как скамейки больше нетерпимы в клубе. Может, председатель колхоза скорее купит недостающие кресла, тем более что обещал.
— Правильно! — одобрил Виктор, опять веселея. — Так и надо нажимать на начальство. Давай-ка помогу тебе…
И он принялся выносить из клуба одну скамейку за другой. Марина лишь на минуту засомневалась, на чем же будут сидеть люди, когда в зале набьется полным-полно народа. Но Виктор уверил ее, что надо во всем проявлять настойчивость и решительность, если хочешь добиться цели. И она, вздохнув, стала наблюдать, как он легко, ловко подхватывал скамейки.
Потом они сидели во дворе под маленькой липой. У Виктора было еще часа полтора свободных.
— Знаешь что? — предложила Марина, осененная внезапной мыслью. — Пойдем ко мне. С теткой Лопатиной познакомлю. Чайку попьешь на дорожку…
— А можно? — встрепенулся он и глянул на девушку как-то по-особому, с затаенной надеждой.
— Вот чудак! Конечно, можно.
Отчего-то Марине представлялось теперь крайне важным, чтобы Виктор Шубейкин непременно побывал у нее в доме, чтобы люди увидели их на улице среди белого дня. Парень-то он, в общем, неплохой, дай бог каждой девушке такого! Она тут же забыла о клубе, о скамейках, о Павле Николаевиче, к которому хотела зайти сегодня еще раз, подхватила Виктора под руку, и они пошли улицей, мимо школы и магазина.
Они не спешили, разговаривали о том о сем; впрочем, больше говорила Марина, а Виктор лишь поддакивал да улыбался, как бы захмелев от счастья. Почему-то она повела его на Советскую улицу, хоть переулок, где жила Лопатиха, был недалеко от клуба. Ах, как хотелось Марине, чтобы их провожали любопытными взглядами хозяйки из-за заборов! Но во дворах никого не было — гремякинцы находились на работе. Лишь под окнами краснокрышего дома сидел в тени худой лысый старик и строгал ручку для грабель.
Возле этого дома Марина замедлила шаги и еще оживленней, громче заговорила с Виктором, всем своим видом показывая, как ей хорошо и весело. Потом она разом примолкла и, остановившись, бросила через забор:
— Здравствуйте, дедушка! Грабли мастерите?
— Да вот сломались, прилаживаю, — отозвался дед Блажов, не прерывая работы.
Марина выждала с минуту, косясь на дверь, на окна, — там никто не появлялся. Виктор, чувствуя под мышкой ее ладонь, послушно и терпеливо ждал. Она сказала все так же бодро и громко:
— Ко мне гость приехал, дедушка! Помните, меня на залетных привозил? Это ж он, Виктор Шубейкин, из Суслони.
— Как же!.. Хорошая деревня, знаю, — кивнул дед и принялся стучать молотком по ручке.
На крыльцо никто не выходил, Марине вдруг стало скучно с Виктором, она выдернула руку, даже отступила от него. Дед Блажов спросил ее, когда теперь будет новый кинофильм; она ответила и тут же, поникнув, распрощалась со стариком.
Теперь они шли молча, не зная, о чем разговаривать. Уже у калитки Виктор спросил:
— Ты что, Маринка? Вроде кто обидел тебя…
— Нет, я ничего, это тебе показалось!
Тетка Лопатиха кормила кур возле сарая. Марина представила ей Виктора, хозяйка понимающе переглянулась с ней и, сняв грязный фартук, засуетилась, пригласила гостя в дом. Виктор держался скромно, полюбовался крыльцом, похвалил двор, а когда вошли в большую, обставленную цветами комнату, стал внимательно разглядывать фотокарточки на стенах, расспрашивать, кто на них снят. Тетке Лопатихе пришлось это по душе; она совсем подобрела, растрогалась, рассказывая о погибших на войне сыновьях, о Сергее Сергеевиче, смотревшем со стен то вместе с круглолицей женщиной, то с сынишкой на коленях. Виктор сосредоточенно слушал, кивал белесой головой.
Потом Марина показывала ему свою комнату. Он потрогал осторожными руками почти каждую вещь, как бы убеждаясь, надежна ли этажерка с книгами, прочен ли стул, высунулся по пояс в раскрытое окно, посмотрел направо-налево, посидел за столиком и сказал с одобрением:
— Для одиночки терпимо, а, скажем, для двоих — негоже.
— Да зачем же для двоих? — рассмеялась Марина.
Виктор пожал плечами:
— Между прочим, ты мою телеграмму получила?
— Вон в книге лежит.
— Что ж ты скажешь теперь?
— А чего отвечать? — произнесла Марина и неловко стихла.
Тем временем тетка Лопатиха загремела на своей половине тарелками, решив попотчевать гостя холодной окрошкой. Она несколько раз слазила в погреб, сбегала за луком и огурцами на огород, а когда Марина вызвалась помочь ей, заговорщицки шепнула девушке:
— А ничего парень! Обходительный и вежливый. Он, что ли?
— О чем вы? — удивилась Марина, потому что этих слов меньше всего ожидала от хозяйки.
— Ну тот, по ком вздыхаешь…
— Да что вы, Дарья Семеновна!
— Ладно, ладно! Сама была молодой. Дело-то житейское. Окрошка бы только понравилась…
Тетка Лопатиха подумала немного, затем быстро собралась и куда-то ушла, прихватив с собой хозяйственную сумку, — на улице замелькал ее белый платок. Вскоре она вернулась с бутылкой портвейна, позвала гостя к столу. Виктор не стал церемониться, уселся у окна, будто это было его любимое местечко. Марина села рядом. Тетка Лопатиха сама разлила по рюмкам вино и после недолгой паузы задумчиво и чуть торжественно провозгласила:
— Ну, чтоб хорошо жилось, крепко любилось, чтоб были счастливы. Будьте здоровы!
Она быстро выпила, даже не вздохнула, не причмокнула губами, будто приняла привычное лекарство, — так обычно пьют вино пожилые вдовы, и степенно, с деловым видом принялась есть окрошку. В знак полного согласия с хозяйкой Виктор наклонил голову, глянул на Марину, словно хотел убедиться, как та восприняла тост, и тоже выпил, но неторопливо, с мужским достоинством. Марина отпила полрюмочки, зажмурилась и протестующе замахала руками, как бы заверяя, что больше ей нельзя ни глоточка.
— Постойте, а кому это вы тут, Дарья Семеновна, желали счастья? — спросила она; только теперь до ее сознания дошел смысл провозглашенного тоста.
Хозяйка все так же сосредоточенно ела окрошку, будто ничего важнее для нее в эти минуты не было и не могло быть.
— Как — кому? Понятное дело, тебе и Виктору.
— Да при чем тут мы? — изумилась Марина, и глаза ее округлились.
— Парочка-то больно подходящая.
— Я такой тост принимаю, — сказал Виктор, как-то сразу освобождаясь от мешавшей ему за столом скованности.
— Ты это серьезно, Виктор? — прошептала Марина.
Тетка Лопатиха опять наполнила рюмки:
— Прежде-то помолвку объявляли. Как хорошо было! Он и она привыкали друг к другу, да и люди знали: жених и невеста… Вот и сегодня пущай вроде помолвки будет. Старые-то обычаи не все плохие…
— У нас в Суслони почти полгода Куделин увивался за Любашкой! — сказал Виктор, благодарный хозяйке за то, что та облегчила ему сегодняшний разговор с Мариной.
Марина не ожидала такого поворота, сидела теперь смущенная и неловкая. Тетка Лопатиха по-своему истолковала эту перемену в настроении девушки. Ей вдруг подумалось, что у квартирантки ничего нет, кроме единственного чемодана, с которым она приехала в Гремякино. Ни своей чашечки, ни своей кастрюльки. Как молодоженам начинать совместную жизнь? У парня, видать, тоже нет золотых гор, живет-то у многодетной тетки. Уж не это ли смутило и расстроило Марину? Вон какие невеселые у нее глаза…
«Ей-богу, отдам ей сундук в приданое!» — внезапно решила хозяйка, испытывая прилив светлых, добрых чувств, отчего ей захотелось обнять и Марину и Виктора.
Сундук стоял в углу, накрытый льняной скатертью. Был он старинной работы, с секретным замком и достался Лопатихе от ее матери, туго набитый разным тряпьем — юбками, кофточками, платками, отрезами, но во время войны все было изношено. С тех пор сундук уж никогда не наполнялся до отказа добром, хранилось лишь кое-что, остальное висело в платяном шкафу, купленном сыном Сергеем перед отъездом в Сибирь…
Тетка Лопатиха выпила еще одну рюмку, потом выбралась из-за стола, сдернула с сундука скатерть — сундук блеснул черным лаком и ярко-красными маками на стенках, массивный, тяжелый, как банковский сейф.
— Вот глядите, какие маки! — воскликнула хозяйка, любуясь сундуком. — Дарю на счастье. Девушке выходить замуж без сундука негоже. А ты, Марина, вроде дочки мне стала.
Тетку Лопатиху переполняло великодушие, желание сделать людям добро, тем более таким молодым, как ее квартирантка и этот симпатичный парень. Она обняла их за плечи и поцеловала: Марину — в щеку, Виктора — в висок; потом, подбоченясь, затопала, закружилась перед ними, приговаривая со смехом:
— Эх, и погуляем на свадебке! А песен, песен уж попоем!
Когда запыхавшаяся хозяйка вновь предложила выпить, Марина сказала с опущенными глазами:
— Свадьбы не будет, Дарья Семеновна. Так что спасибо за доброту. Пусть стоит себе сундук сундукович, как стоял. Это же для вас память о молодости и прожитом. А я… я и без сундука обойдусь, без такой старины…
— Отказываешься? — ахнула тетка Лопатиха и в растерянности посмотрела на Виктора.
Тот молча катал пальцами хлебные шарики на столе. Уши у него от волнения раскраснелись, он не знал, что сказать, что сделать. Марина поднялась из-за стола. Сундук с красными маками и это внезапное сватовство Виктора вдруг развеселили ее. Она рассмеялась неудержимо и громко, будто увидела комический кадр на экране, и тут же выбежала из комнаты. Через несколько минут во двор вышел и Виктор.
— Я ведь серьезно надумал, Марина, — сказал он, нервно кусая губы. — И телеграмма серьезно, и мои приезды в Гремякино серьезно. Все серьезно! Давай поженимся. Твоя хозяйка правду сказала: чем мы не пара!..
Марина чувствовала, как он тяжело, сдавленно дышал за ее спиной. Теперь она даже не улыбалась, стала строгой и задумчивой.
— А где же мы жить будем?
Он заговорил торопливо, горячо, как бы боясь, что его перебьют на полуслове:
— Я уже перебросился с нашим-то словцом! Обещал председатель все устроить. У нас же в Суслони дом для молодоженов как раз построили. Электросвет, водопровод, участок под огород… А то могу к вам в Гремякино перебраться. Не пропадем! Дарья Семеновна сказала, что можно пока у нее жить, а там построимся. У вас ведь тоже стройка началась, помогут… Я буду работать как черт! Вдвоем мы горы свернем. Заочно учиться начнем…
Виктор задохнулся от избытка чувств, положил ей на плечо руку, заглянул в глаза пристально, с надеждой. Марина отстранилась, покачала головой:
— Ах, Виктор, Виктор! Нелепо все это, ни к чему.
Она вышла за калитку и почти побежала в сторону клуба, ни разу не оглянувшись на Виктора. Ей хотелось побыть одной, наедине со своими мыслями. Почему так получается: думаешь об одном, а происходит в жизни совсем другое? С каждым ли человеком такое случается или только с ней?..
«Никого, никого мне сейчас не надо!» — твердила она себе, стараясь подавить возникшее чувство одиночества и сиротства.