Куда ведут дороги...

10

Когда Длинный Гирджа закончил проверку билетов и вернулся в свое служебное купе, за окнами уже вовсю бушевал ливень. Что ж, на то и сезон муссонов!

Длинный Гирджа только рад, если во время его дежурства обрушивается муссонный ливень. Потому что тогда на остановках почти не прибывает пассажиров. А кому сходить, те все равно сойдут. В хорошую же погоду в вагон часто залезают разные безбилетники, народ, как правило, нахальный и приставучий. Наговорят с три короба, голову задурят, а под конец еще и деньги суют — устоять трудно, но потом хлопот не оберешься.

Конечно, нет на свете работы без хлопот. В каждом деле свои трудности.

А в работе на железной дороге много и интересного: сколько диковинных людей попадается, сколько невероятных событий происходит! Длинный Гирджа уже не раз думал: хорошо бы завести специальную тетрадь и записывать в ней самое интересное. Ведь со временем многое забывается.

Но никогда ему не забыть те три события, которые произошли во время его работы. Первое — роды. Второе — свадьба. Третье — смерть.

Тогда он был еще совсем молодым и только начал работать проводником. Раздел[37] уже произошел, но между двумя частями Бенгалии еще не встала непроходимая стена. Поезда все время перевозили пассажиров в обоих направлениях.

Миновав Ишурди, поезд, пыхтя, повернул в сторону Сантахара. Далее он должен был следовать до Амингаона[38] через Лалманирхат[39]. Поезд сопровождала усиленная военная охрана. В вагоне было лишь несколько человек индусов. Почти все — старики да старухи. Остальные пассажиры — мусульмане. Среди индусов выделялся одетый в охряную робу бритоголовый садху[40], принадлежавший, видимо, к какому-то миссионерскому ордену. Высокий, широкоплечий, темнокожий, он сидел и все время читал себе под нос шлоки[41] «Бхагавадгиты»[42]. Как только Длинный Гирджа подошел к нему, садху, не дожидаясь вопроса, вынул из сумки, висевшей через плечо, свой билет и предъявил его. Сразу видно — образованный и культурный человек.

Через какое-то время в середине вагона вдруг поднялся шум. Некоторые пассажиры повскакали со своих мест и забегали взад-вперед.

Длинный Гирджа похолодел от ужаса. Но потом увидел, что пассажиры-индусы сидят как ни в чем не бывало, и успокоился: значит, резни не будет. В чем же дело? Люди столпились у одной из скамеек. Длинный Гирджа подумал, что, вероятно, кому-то стало плохо. В его обязанности входило выяснить, что случилось, и, если можно, помочь.

Пассажиры расступились, и он увидел, что на скамейке лежит молодая женщина, а рядом сидит старик отец с седой мусульманской бородкой и в дешевом клетчатом лунги. Женщина лежала на спине, согнув ноги в коленях, и корчилась от родовых схваток, а старик, закрыв лицо руками, беспомощно плакал. Во всем поезде не нашлось ни одной женщины, которая могла бы помочь его дочери. А до следующей станции не меньше двух часов.

И вдруг к скамейке подошел тот самый садху. Сначала на его лице была полная растерянность. Потом он закричал на весь вагон:

— Неужели среди вас нет ни доктора, ни хакима[43], ни повитухи? — Подождал немного и снова крикнул: — Так есть или нет?

В ответ ему никто не отозвался. А женщина на скамейке заметалась и завопила в голос.

Тогда садху сам кинулся к ней со словами:

— Не бойся, матушка, не бойся! — и опустился на колени у ее ног. Лицо его побагровело от напряжения. Обернувшись к Длинному Гирдже, он резко бросил: — Дайте мне нож. Только прокалите его. Быстро!

Длинный Гирджа ринулся за ножом, прокалил его и бегом обратно. Подбежал, сунул нож в протянутую руку и видит: на ладони другой руки уже лежит и пищит новорожденный. А на лице садху — неземной восторг.

Вспомнив эту сцену и как бы вновь пережив ее, Длинный Гирджа улыбнулся счастливой улыбкой.

Странствующий аскет, отрешившийся от женщин и других соблазнов мира, принимал роды! А простая деревенская женщина-мусульманка на глазах у единоверцев и, может быть, даже соседей доверила плод своего чрева неверному индусу! И Длинный Гирджа был тому свидетелем. Разве такое забудешь когда-нибудь?

И разве можно забыть ту свадьбу?!

Длинный Гирджа тогда работал на линии Шеялда — Бахрампур в Западной Бенгалии. Однажды на станции Ранагхат в вагон села молоденькая миловидная девушка, сразу было ясно — из беженцев. Девушка не переставая плакала и никак не могла успокоиться.

С девушкой ехал мальчик, похоже что младший брат. Он гладил сестру рукой по спине, пытаясь утешить. Но та все плакала и плакала, то тихо всхлипывая, то заходясь в рыданиях. И ни на какие расспросы не отвечала, только слезы лила.

Тогда Длинный Гирджа, а с ним еще несколько пассажиров отозвали мальчика в сторону и выспросили у него все. Выяснилось, что девушка жила до сих пор в лагере для беженцев около Ранагхата, в семье своего дяди. Мальчик — ее двоюродный брат. Отец девушки живет в Дхубулии, в другом лагере для беженцев. Он велел, чтобы этим поездом девушка приехала в Дхубулию в сопровождении кого-либо из родственников. Там для нее через посредника нашли жениха, богатого пенджабца. Он хочет сегодня же сыграть свадьбу и завтра утром отправиться обратно на родину. Пенджабец такой богатый, что отцу девушки не придется тратить деньги на свадьбу. Напротив, пенджабец как будто собирается дать ему много денег на покупку земли. Вся тамошняя родня встретит девушку на станции в Дхубулии, и прямо с поезда ее поведут к алтарю. В семье дяди никто этому браку не обрадовался: нехорошо выдавать девушку замуж на чужбину. К тому же она еще очень молода. Могла бы подождать год-другой. Но что поделаешь? Если бы дядя не согласился на этот брак, ему потом самому пришлось бы выдавать племянницу замуж. А у него еще и свои дочери есть.

Услышав про жениха-пенджабца, Длинный Гирджа содрогнулся от ужаса. За других он поручиться не мог, но ему-то все сразу стало ясно. Чем такая «Свадьба», лучше камень на шею — да в воду. На самом деле девушка попадет в лапы торговцев живым товаром, и те запродадут ее в какой-нибудь публичный дом. Длинный Гирджа подумал о своей дочери Кальяни. Она тогда только-только начинала лепетать. Но ведь и Кальяни скоро вырастет, и ее тоже надо будет оберегать от грязных лап и хищных зубов. И еще Длинный Гирджа подумал: столько людей в поезде — неужели они ничем не могут помочь этой девушке?!

То, что произошло потом, похоже было на чудесную сказку.

В вагоне ехала группа крестьян. Очевидно, они возвращались по домам с какой-то большой демонстрации в Калькутте: рядом с ними были свалены в кучу свернутые транспаранты, сложенные полотнища красной материи и древки от знамен. В той же компании были и горожане: господин с портфелем, по виду политический деятель, и несколько образованных молодых людей. Они подозвали к себе мальчика, брата девушки, и долго с ним шушукались. Время от времени к ним подходили другие пассажиры и тоже о чем-то шептались. Длинный Гирджа понял: готовится заговор.

Он пошел проверять билеты в другие вагоны. Примерно через час, когда поезд остановился в Кришнанагаре, Длинный Гирджа вышел на платформу и увидел, хотя было уже темно, что у одного из вагонов толпятся люди и заглядывают в окна. У некоторых в руках была поклажа. Длинный Гирджа признал их: это же пассажиры из того вагона, в котором ехала девушка. В Кришнанагаре им надо было сходить, и они сошли, но почему-то не спешили отойти от поезда.

В Ранагхат поезд прибыл под вечер. Тогда еще только начинало смеркаться. Что называется, свет был как раз для смотрин. А пока поезд доехал до Кришнанагара, уже наступила летняя ночь, и в темноте мало что можно было увидеть.

До Дхубулии еще минут сорок пять. Там уже налаживают виселицу. Палач проверяет веревки и блоки: все ли в порядке, не надо ли смазать маслом поржавевшие места? А девушка будто сидит в камере смертников и затаив дыхание ждет ответа на последнее прошение о помиловании.

Пока поезд стоял в Кришнанагаре, у Длинного Гирджи были дела в других вагонах. Но мысли о девушке не оставляли его. Когда поезд тронулся, Длинный Гирджа, не в силах унять волнение, вскочил на подножку того самого вагона[44]. Пассажиры приветствовали его радостными возгласами:

— Входите, входите! Милости просим!

Первым делом Длинный Гирджа направился к той скамейке, где недавно сидела и плакала девушка. Скамейка была пуста! У Длинного Гирджи сердце захолонуло. Где же девушка? Что случилось?

Его окликнули. Он оглянулся и увидел тех пассажиров, что возвращались с демонстрации из Калькутты. Они стали в круг и, размахивая руками, подзывали его к себе. Внутри круга видны были две свадебные шапки.

Длинный Гирджа подошел поближе и увидел удивительную картину. На полу были расстелены две газеты. На одной из них в свадебной шапке, улыбаясь во весь рот, сидел юноша. На другой газете, тоже в свадебной шапке, сидела та девушка и, опустив голову, все еще плакала. Но одета она была в новое красное сари. И плакала уже по-другому — так, как плачут от радости. Все необходимое для свадьбы было на месте: земля, цветы, листья бильвы, светильники, даже откуда-то привели старого, беззубого брахмана с колокольчиком. Руководитель группы, господин с портфелем, руководил и свадебной церемонией. Совмещая в одном лице и главного дружка жениха, и опекуна невесты, он торжественно восседал с двумя цветочными гирляндами в руках. А мальчик, двоюродный брат невесты, гордо держал в руках раковину и готов был задудеть в нее по первому слову.

Длинный Гирджа обрадовался несказанно. В кармане у него было двадцать рупий, и он вручил их руководителю, сказав, как положено:

— Благословляю!

Беззубый брахман забормотал санскритские мантры[45] и зазвонил в колокольчик, мальчик начал дудеть в раковину, и Длинному Гирдже объяснили, что произошло. От жениха до жреца-брахмана, от свадебных шапок до раковины — все было найдено в поезде, что называется, с миру по нитке. В любом поезде всегда есть пассажиры, которые едут на свадьбы, закупив те или иные свадебные принадлежности. Таких пассажиров разыскали: у одного нашлись свадебные шапки, у другого — раковина, кто сам уступил, кого пришлось поуламывать, но в конце концов достали все, что нужно для свадьбы.

Как только поезд прибыл в Дхубулию, вся свадебная компания с радостными воплями выплеснулась на перрон. Жених, как оказалось, был сам из Дхубулии. Ему и раньше случалось видеть издалека эту девушку. Поэтому он сразу согласился взять ее в жены. По специальности он электрик, зарабатывает неплохо.

В Дхубулии стоянка поезда — одна минута. Длинный Гирджа, не спускаясь с подножки вагона, провожал взглядом свадебную процессию. А на перроне какие-то люди, не обращая внимания на веселую свадьбу, перебегали от вагона к вагону и, вытягивая шеи, озабоченно вглядывались в окна, ища кого-то. Поезд тронулся, и Длинный Гирджа, хоть и был тогда уже солидным мужчиной, крикнул этим людям, как озорной мальчишка:

— Тю-тю, улетела птичка! Не поймать вам ее теперь!

В эту поездку Длинный Гирджа захватил с собой новую книжку под названием «Tryst with tiger». Автор — Шер Джанг. О таком авторе он прежде не слыхал. Наверное, это псевдоним. Ведь слово «шер» значит «тигр». Когда Длинный Гирджа покупал эту книжку, он еще не знал английского слова «tryst». Сегодня утром заглянул в словарь и выяснил: «tryst» значит «свидание». То есть книга называется «Свидание с тигром». Наверное, потому и автор взял себе псевдоним со словом «шер».