Газогенератор

— Константин Яковлевич, да вы только скажите, что надо, я спать не буду, я все сделаю…

— Ладно, ладно. Не о том разговор. Разговор о том, могу ли я тебе доверять?

— Товарищ полковник, клясться не хочу, но не враг же я сам себе!

— Молодец! Понимаешь, что в твоих собственных интересах. Значь так, этого разговора не было. Не было для особистов, не было для секретчиков, не было для твоего факультетского командования и профессорско-преподавательского состава любой кафедры. А главное — его не было для твоих друзей! Если ты где случайно сболтнешь чего, то наши отношения прекратятся раз и на всегда, но даже в этом случае ты должен будешь всё свалить на своего друга, Володьку Черныха, как единственного источника информации. Я с ним не говорил, но стопроцентно знаю, что о моей системе его папочка, генерал Черных ему пару слов уже рассказал. Если не дай бог что выплывет, то это и будет твоей единственной гнилой отмазкой. Но лучше до этого дело не доводить. Лучше просто молчать, а то оба сядем в места холодные и отдаленные. Понял?

— Понял.

— А раз понял, то ответь мне на такой вопрос, что ты знаешь о НИЛ-5?

— Ничего не знаю. Знаю, что есть какая-то Научно-Исследовательская Лаборатория в самом Министерстве над ЦВМУ, и того, кто там рабоет, называют «ниловцами».

— Уже не мало. Но для моего предложения недостаточно. Придется мне чуть-чуть разгласить государственную тайну:

НИЛ-5 не существует в природе. Нет, это ни некая сверхсекретная лаборатория, такой организации действительно нет. Она существует только как кодовое название нескольких очень важных государственных програм по созданию и возможному применению неконвенционного оружия массового поражения. В материальном плане вся «Пятерка» умещается в паре сейфов в Генштабе и МО. Формальным её начальником сейчас является маршал Ахромеев, всеармейский зампотылу самого Министра. А вот в реальной действительности НИЛ-5 объединяет десятки тысяч людей и много разных министерсв с секретными «ящиками» в виде закрытых НИИ, лабораторий и производств. Например Минмедбиопром с его «Биопрепаратом» это кузница биологического оружия, ИВС — Институт Высокомолекулярных Соединий в купе с некоторыми биоцентрами большой Академии Наук занимаются биотоксинами, Министерство Среднего Машиностроения разрабатывает средства доставки, боеголовки и подвесные газогенераторы. Да и много всего прочего. Десятки разных организаций, каждая из которых живет якобы независимо и под собственной секретной прикрышкой. Тебе, да и мне, всего знать не надо.

Видишь ли, ты не зря мою кандидатскую в Фундаменталке не нашел — нет её там! Засекретили и изъяли, как изъяли мой автореферат, и кучу докладов. Остались лишь некоторые статьи в открытых журналах. Для Академии Медицинских Наук я больше не существую. Причина же простая — в своем диссере я совершенно случайно откопал иммунные отклонения у людей со специфической черепно-мозговой травмой. Точнее чуть приоткрыл кой-какие общие аутоимунные процессы. При определенных условиях наша иммунная система, система «свой-чужой», что в норме борется с микробами и мутировавшими клетками, начинает воспринимать определённые тонкие структуры собственного мозга, как чужеродные. Против этих структур вырабатывается аутоиммунный ответ, по просту говоря, свои же лимфоциты избирательно уничтожают мозги собственного тела. Да так тонко, что никаким скальпелем не сделаешь! А вот дальше начинается самое интересное — в зависимости от типа ответа человек может стать психопатом-органиком, эпилептиком, идиотом или… Или остаться почти нормальным. Но покорным и неагрессивным! Вот у кого-то в верхах и родилась идея начать тему ОПП — Оружия Патологической Покорности. Ну а дальше пока только командные перетрубации — я формально всё ещё остаюсь в Академии, хотя тут никому не подчиняюсь. Мой начальник сидит в розовом здании, что недалеко от проходной 49-го Городка. Там у входа две небольших вывески «Центр Крови и Тканей» и «НИЛ-5 ВМА». «Центр Крови и Тканей» — легальная ширма, хотя там действительно очень много тканевых и муннохимических исследований проводится, а вот «НИЛ-5 ВМА» это и есть представителство этой самой НИЛ в стенах Академии. Своего рода незаметный координирующий межкафедральный центр, объединяющий воедино любую научную разработку, прямо или косвенно касающуюся проблемы неконвенционного оружия. Хоть с «детской» кафедры Анатомии, хоть с секретнейшей Токсикологии. Офицеры-разработчики в основной массе даже не знают, от кого исходят и как используются их, казалось бы мирные и сугубо медицинские, исследования. Хотя Военно-Медицинская Академия и важная база, но весьма второстепенная в нашем деле. Кстати, у тебя уже в 49-й Городок допуск есть?

— Да я не знаю… Вот недавно новых печай понаставили.

Гурьев взял у Феликса пропуск. В крайнем правом углу стояла синяя звездочка с номером 49 в центре. Всё в порадке, допуск открыт. Гурьев с удовлетворением кивнул головой и продолжил:

— Теперь слушай, зачем мне всё это надо и твои задачи. Я хирург, хоть и занимаюсь тонкой антигенной картиной мозга с самой курсантской скамьи. В силу моей первичной специализации мне многого в НИЛ-5 не светит, если я начну работать в одиночку. Ну напишу докторскую, дорасту до полковника, а потом уйду с со своих третьих ролей на пенсию. Такой вариант меня совершенно не устраивает, но и переломить ситуацию сил пока нет. Пока. Мне нужны масштабные исследования и своя научная школа. Создать такое в НИЛе сейчас невозможно, но возможно создать это вне НИЛа в станах Академии, а потом готовую систему перетащить в НИЛ. Этим я и хочу заняться с твоей помощью. Мне нужны преданные рабы, которые были бы способны провести тонны тематических исследований в самых различных областях. Пока я могу гарантировать их будущую карьеру только своим словом, однако в случае успеха наша группа будет стоять очень высоко. С нашей руки Советское Государство решит проблему воспитания нового человека, а то и вообще будет править миром. И пойми, это не мания величия, я знаю на какой золотой жиле мы можем оказаться. Будете генералами, профессорами и большими начальниками. Конечно в очень отдаленной перспективе и при условии самотверженной научной работы.

Ты пойдешь на Кафедру Гистологии углубленно осваивать мирную науку о структуре тканей. К военным преподавателям не подходи. Найди кого из гражданских, ту же Хиловскую, например. Мотив понятен, мальчик хочет экзамен успешно сдать, вот и прогибается в научном кружке. Там от тебя требуется основательно освоить все доступные нейрогистохимические методики — чтобы знал, как мозги под микроскопом смотреть. На методах, что есть в учебной программе, особо не задерживайся, иди на «протравку» лектинами с пероксидазой и коллоидным золотом, на радиоизотопные методы — короче стань спецом в чисто лабораторном деле. Никакого материала себе не собирай, не трать на эту бузу времени, материала на кандидатскую к шестому курсу я тебе на блюдечке подам. Защитишься и не заметишь, да всего в двадцать пять лет, да по спецтеме! После Гисты пойдёшь на Патан. Там одни офицеры, но недавно пришел один толковый капитан по фамилии Сидоркин, приклеешься к нему. Цель таже — методики изучения тканей мозга. После Патологической Анатомии пойдешь на Судебку и Токикологию без смены темы.

Ну а параллельно зайдешь к нам. Завтра зайдешь. В НИЛовский отдел тебя не пустят. Туда необходим спецдопуск, который для тебя мне не выбить раньше третьего-четвёртого курса. Зато можно прийти в «Центр Крови и Тканей», в нашу «ширму». Сейчас там ни одного слушака-ВНОСовца нет, никто не знает эту шарашку, так что флаг тебе в руки. Найдешь там одну бабку, зелёную юбку, по фамилии Зайчик, а по званию полковник медицинской службы. Зовут её Алефтина Ивановна, но по характеру она далеко не зайчик, а скорее волк. Попросишься к ней под научное руководство. Полковничиха эта самый крутой спец в Академии по определению аутоаллергических реакций, доктор наук и очень сильный иммунолог. Работает она только по межкафедральным темам и формально подчиняется Академии. Никакой официальной секретности, хоть и сидит со мной в одном и том же здании. Не ссылаясь на меня, тебе надо к ней влезть в доверие и освоить ВСЕ её методы исследований. А это крайне сложное дело, так как иммунологию тебе придется выучить куда лучше, чем её знают твои преподаватели. За такое поведение курсу к четвёртому к тебе прилипнет кличка «попрыгунья-стрекоза», как называют всех занимающихся наукой, кто не способен усидеть на одной кафедре. Ты не переживай. Чёрт с ними, с кафедрами. Направление то у тебя будет одно, плюс курсе на четвёртом я тебя вообще за пределы Академии выведу — в режимных институтах будешь основную науку делать. Рано ещё об этом говорить. Но если всё получится, то я тебе засекречу твою конкурсную работу, припишу ей не много ни мало, а два нуля. Результат — курсе этак на пятом пройдешь спецсобеседование, гарантирующее целевое распределение — устрою прямиком к себе в отдел начальником Патогистохимической Лаборатории. Слабо лейтенантом на полковничью должность? Так что думай…

Ещё одну задачу я тебе поставлю — ты должен выбиться в научные активисты курса. Это легко, нормальный научный работник ненавидит бюрократией заниматься, конкуренции на эту общественную должность нет. Надо тебе это лишь с одной единственной целью — знать каждого курсанта, перспективного с научной точки зрения. У наиболее ярких будешь брать конкурсные работы, научные рефераты и тезисы докладов, а потом их тихонько таскать мне — нам ведь ещё с десяток человек рекрутировать придется, правда в их случае я надеюсь обойтись без подобных откровений. Да, блатников сразу обходи стороной — нам с ними не по пути. Короче, работы — две академии за один срок закончить! Ну а если все это не по тебе, тогда что ж… Ты без блата — выпускаешься на общих основаниях в войска, а потом сам выбиваешься куда сможешь. Зато будут шесть ярких лет в Академии — музеи и театры, девочки и пьянки. Хорошее, кстати, время. Так что выбирай.

— А я уже выбрал. Я в рабы хочу. К вам.

Пачка сигарет опустела. Гурьев скомкал её и затоптал в сугроб. Потом подвёл к своему новенькому «Жигуленку», пока грелся мотор, поучил ещё пять минут Фила уму-разуму и отвез его прямо к общежитию первого курса. Когда Феликс наконец добрался до кровати шёл четвёртый час ночи.