Дочь полка. Часть 3

Глава 7

«Опасность дышит в спину»

Голые ветки больно били по лицу, ноги проваливались в снег. Катя пробиралась по лесу, отталкиваясь руками от деревьев. Бежать было всё труднее. А дышать всё тяжелее и тяжелее. Девочка остановилась и опёрлась на трясущиеся от усталости колени. Гриша, который всё это время был впереди, замедлился и обернулся на напарницу:

– Катя, бежим!

Тут послышалась приглушённая череда выстрелов. Она эхом отразилась где-то там вдали, заставив всех птиц неподалёку с криками взмыть вверх. Дети обернулись на шум и замерли.

– Бабушка… – прошептала Катя и прикрыла рот рукой. Она повернулась к товарищу. – Они о нас знают!

Гриша стоял в нерешительности. Он смотрел то в даль, то на девочку, кусая губу. Тут мальчик опять взглянул на напарницу:

– Нужно бежать дальше! – решительно произнёс он. – Как можно дальше!

С этими словами они вновь поспешили вперёд, вглубь леса. Катя обернулась и взглянула на протоптанную ими дорожку:

– Мы оставляем следы! Они нас найдут!

Гриша остановился и тоже посмотрел на снег:

– Твою ж, – сквозь зубы проговорил он. – Времени заметать нет.

Мальчик свернул влево и повёл их по другому пути. Катя старалась не отставать и следовать за напарником, который, непонятно по какой схеме, постоянно сворачивал и менял путь.

– Ты хочешь их запутать? – догадалась Катя.

– Да, – убрал ветку от лица тот. – Фрицы должны были уже выдвинуться за нами. У нас мало времени.

Вдруг послышались отдалённые голоса немцев. «Они уже здесь! Они рядом!» – с ужасом подумала Катя. Сердце забилось, как бешенное, тело охватил страх. Враг стремительно нагонял их. Такое напряжение девочка испытывала в последний раз тогда, когда за ней гнался Ханс. И тоже не знаешь куда деться, куда бежать и где остановиться. Только, в прошлый раз, как оказалось, было гораздо легче. Было жаркое лето, снег не мешал бегать, на тропе не оставались следы, и немец был один. В такие моменты очень остро хочется жить, просто жить в этом мире. Катя очередной раз ощутила себя жертвой перед хищником. Они беспорядочно метались с Гришей по лесу, словно мышь от кота в большой комнате. Страшно. Девочка уже давно не обращала внимания на дорогу. Все заросли ей казались одинаковыми. Гриша тем временем всё менял и менял направление. Было такое ощущение, что они запутали не немцев, а уже себя. А враг всё приближался. Резкие голоса не отдалялись ни на шаг. «Догонят», – пронеслась пугающая мысль в голове у Кати. – «Рано или поздно, они нас догонят!» Она огляделась по сторонам. Вдруг она заметила неподалёку склон, который круто уходил к канаве. Девочка схватила Гришу за ватник:

– Туда! – прошептала она.

Мальчик с сомнением взглянул в ту сторону, куда показывала его напарница, но всё равно последовал за ней. Теперь уже направляющей была Катя. Она надеялась, что в канаве им будет где спрятаться. Бесконечно бегать по лесу тоже не вариант. Нужно было где-нибудь переждать. И девочка не ошиблась. Когда они подошли к краю, то увидели внизу множество поваленных деревьев, раскиданных по всей канаве. Голоса немцев всё приближались. Гриша взглянул на Катю краем глаза, но ничего не сказал. Без слов было понятно, что нужно делать. Они стали поспешно спускаться. Склон был крутой, неровный и скользкий из-за льда. Тут нога Кати съехала вперёд и она, упав на спину, покатилась вниз. Спустя несколько секунд тоже самое случилось и с Гришей. Они оказались в канаве. Но думать о неудачном спуске не было времени. Фашисты приближались и двигались они прямиком по их следам. Не вставая, дети быстро заползли под две, наваленные на друг друга, ели:

– Откуда здесь столько деревьев? – удивился Гриша.

– Какая разница? – сняла с себя варежки девочка и стала опускать колючие ветки.

На них сверху обрушился снег. Маленькие разведчики прижались к мёрзлой земле и притихли. Было слышно только их частое, тревожное дыхание. Ветки ели постукивали им по спинам. Катя опустила лицо на твёрдую, не покрытую снегом землю. Волосы её вместе с шерстяным платком неприятно зацепились за иголки дерева. Но она не осмелилась ничего поправить. В данный момент ели служили их единственной защитой.

– Катя! – послышался шёпот Гриши сбоку.

Девочка аккуратно повернула голову влево к напарнику:

– Что?

– Если будут стрелять – молчи, – сказал тот. – Они могут так проверять нас.

Внутри Кати всё похолодело. Она знает это ужасное чувство, когда неожиданно рядом в землю или дерево врезается пуля. Очень трудно не вскрикнуть. «Молчать»… Легче сказать, чем сделать. Девочка прислонилась потным от волнения и бега лбом к земле, пальцы сжались в кулак, ногти процарапали почву. Она закрыла глаза и стала ждать. Ждать немцев. Гриша тоже невольно зажмурился. Голоса оккупантов стали совсем близко. Они ходили недалеко от склона:

– Sie sind hier natürlich mit Füßen getreten. Sie versuchen uns zu verwirren. (Натоптали они здесь, конечно. Пытаются нас запутать).

– Ich erschieße sie trotzdem. Sie werden nicht lange laufen. (Я их всё равно пристрелю. Долго бегать не будут).

– Hast du sie überhaupt gesehen? (Ты хоть видел их?)

– Ich sah, wie diese Großmutter mit jemandem sprach. Ich habe den Partisanen nicht gesehen. (Я видел, как та бабка с кем-то разговаривала. Партизан не заметил).

– Aber sie sind definitiv keine Erwachsenen. Geringer Abstand zwischen den Gleisen, die Kinder laufen. (Но это точно не взрослые. Расстояние между следами маленькое, дети бегают).

– Sogar einfacher! (Ещё проще!)

Катя в этот момент забыла даже как дышать. Всё её тело дрожало от страха, даже голова тряслась, не желая плотно прилегать к земле. Девочка пыталась изо всех сил перевести речь немцев. У неё это получалось, но, правда отрывками. «Здесь… пытаются запутать… видел их… видел партизана бабушку… не заметил… не взрослые… бегают дети… просто», – переводила она у себя в голове. Но не одного слова про их место положения. Катя и Гриша давно установили некий зрительный контакт. Никогда ещё девочка на своём опыте не общалась одним взглядом. Никогда. Она и не думала, что это вообще возможно, пока не попала в такую ситуацию. Дети читали друг друга по взгляду, или думали, что читают. Но по крайней мере так было немного спокойнее. Но тут немцы произнесли фразу, от которой у них пробежали мурашки по коже:

– Vielleicht sind sie in einem Graben? (Может они в канаве?)

Вот эти слова Катя поняла полностью. Глаза Гриши резко сделались шире, он тоже перевёл. «Они узнали где мы есть!» – подумала испуганно девочка. – «Они всё узнали!» Но паниковать было нельзя. Они ещё больше прижались к земле и стали прислушиваться, ожидая с ужасом того, что будет дальше. Может пронесёт. Вдруг раздался выстрел. Катя содрогнулась, но не издала ни звука, сдержалась. Она только зажала дрожащей рукой рот. Выстрел. На этот раз пуля угодила рядом с ними. Она пробила землю в нескольких сантиметрах от головы Гриши. Подбородок мальчика затрясся. Как заворожённый, он осторожно выковырял из земли пулю, повертел её в пальцах и зажал. Опять выстрел. На этот раз пуля вонзилась в одну из веток. Дальше ещё. Но на этот раз немцы били по другим частям канавы. Но маленькие разведчики не выдали себя.

– Gegangen. (Ушли), – наконец раздался голос фрица.

– Nein, prüfen wir. Sie konnten nicht so schnell gehen. (Нет, давай проверим. Они не могли так быстро уйти).

Тут дети услышали, как немцы спускаются вниз. Катя обречённо взглянула на товарища. Теперь им точно не жить. Они погибнут на месте. Прям здесь, в этой канаве. Девочка чувствовала сильную вину. Не нужно было сюда тащиться. Может было бы, и правда, лучше дальше метаться по лесу. Она медленно повернула голову и обомлела. Прям над ними стоял немец. Прям над ними! Их разделяло расстояние в несколько сантиметров. Несколько сантиметров оставалось до встречи с чудовищем. «Ох, мама!» – подумала Катя. Она, не моргая наблюдала за немцем. Он был настолько близко, что она могла разглядеть его форму, перчатки, а самое страшное – автомат, из которого эти твари расстреляли невинную бабушку. Сколько партизан убило это оружие? А сколько мальчишек и девчонок? И она с Гришей будет следующими. Фриц нагнулся и приподнял ветки. Свет проник внутрь укрытия и остановился возле Кати. Дети остались в тени. Они сжались и зажмурились. Всё, им конец. Но тут, неожиданно, оккупант бросил ветки назад и отошёл. На маленьких разведчиков вновь посыпался снег. Катя открыла глаза. «Это что было?» – не верила она. – «Это как?» Её мысли прервал голос фрицев:

– Niemand! Hast du irgendwas? (Никого! У тебя что-нибудь есть?)

– Auch leer. Diese Bastarde konnten entkommen! Allerdings flink. (Тоже пусто. Эти гады успели скрыться! Шустрые, однако).

– Wir müssen sie töten. Es darf ihnen nicht gestattet werden, mit einem ihrer eigenen Kontakt aufzunehmen. (Мы должны их убить. Нельзя допустить, чтобы они связались с кем-то из своих).

– Wir müssen unsere erfüllen. Vielleicht haben sie sie bekommen. (Нужно встретиться с нашими. Может они их перехватили).

С этими словами фрицы стали отдаляться. Катя с Гришей, которые уже приготовились к смерти, продолжали лежать, не шевелясь. Что это было? Они их не заметили? Враг просто не полностью поднял ветви, и они остались невредимыми. Вот это везение. Только когда голоса немцев окончательно стихли, они стали двигаться. Катя громко выдохнула и опустила голову на руки. Её всю трясло от сильного перенапряжения. Она уже была уверена, что её застрелят. Девочка даже увидела оружие, из которого и вылетит роковая пуля.

– Боже! – сжала кулаки она и прерывисто вздохнула. – Боже!

Её коса, вместе с платком, наконец отцепилась от ветки и упала ей на плечи. Катя лежала лицом вниз, из глаз на землю падали слёзы. Конец был так близок. Она уже ощутила запах своей смерти, но попробовать её, слава Богу, не удалось. Гриша лежал бледный как мел. Его глаза непрерывно смотрели куда-то вдаль, пальцы намертво зажали фашистскую пулю. Он перевёл пустой взгляд на Катю и, наконец, словно очнувшись, произнёс:

– Всё, хватит. Хватит. Нужно выбираться отсюда.

Катя приподняла голову и вытерла слёзы, размазывая грязь по лицу. Земля была везде: в волосах, под ногтями, на потрескавшихся на морозе губах. Но она этого не замечала. Девочка снова опустила лоб на ладони и кивнула:

– Надо, – шмыгнула носом она, – пошли.

Они стали выползать наружу. Туда, где несколько минут назад их искали ненасытные оккупанты. Дети поднялись и прищурились резкому, непривычному свету.

– Теперь куда? – обернулась на их укрытие Катя.

– Сначала нужно выбраться отсюда, – поправил шапку тот, – дальше посмотрим.

С этими словами он сделал шаг вперёд и стал карабкаться по склону. Но высоко залезть не удалось. В один момент, соскользнув с ледяной поверхности, мальчик съехал назад. Катя, всё это время наблюдавшая за ним, оглядела канаву:

– Нужно найти другой выход.

Она побрела вдоль углубления, перешагивая ветки поваленных деревьев. «И в самом деле, почему их так много?» – задалась вопросом девочка. – «Как будто специально натаскали». Катя, не глядя вниз, спрыгнула с ветки ели и, вдруг, провалилась под землю. Девочка с криком рухнула на жёсткий, деревянный пол. Она открыла глаза и поняла, что находится в очень маленькой землянке. Откуда здесь она? Кто её построил? Тут сверху послышался взволнованный голос Гриши:

– Катя! Катя, ты где?

Девочка вскочила на ноги:

– Я внизу! Иди на мой голос!