Дочь полка. Часть 3

ЧАСТЬ 2

Глава 1

«Вести»

Февраль – самый последний месяц суровой зимы. Он бывает очень непредсказуем, прям, как весна в начале. То приласкает всё живое теплом, пустит на небо солнце, даст попеть наивным птицам, то пустит такие морозы, что нос на улицу боишься лишний раз высунуть. Но сегодня у него, неверное, было хорошее настроение. Солнце правило на голубом чистом небе и заставляло блестеть снег на ветках елей. Катя перебирала рукой небольшую горсть треугольных писем в почтовой сумке. Рядом сидела Пуля, поджав хвост. Девочка мельком взглянула на неё:

– Сейчас-сейчас, – сказала она и продолжила рыться.

В сумке оставались в основном только конверты тех, кто был сейчас на задании и тех, кто уже никогда не дождётся весточки из дома. Но Катя сейчас искала не их. Где-то там лежало письмо для товарища командира. Девочка нахмурилась и повернулась к собаке:

– Она же не могла не написать, – обратилась к животному она. – Почта и так задержалась, письмо должно быть. Мне два пришло!

Пуля наклонила голову вбок и подняла уши. Она подошла к хозяйке и сунула морду в сумку. Помочь, наверное, хотела. Но девочка такой подмоге не сильно обрадовалась. Она взяла собаку за ошейник и увела в сторону:

– Не надо мне сюда слюни пускать! Неудобно потом будет перед бойцами, – она внимательно присмотрелась ко дну сумки и прищурилась. – Так вот ты где! – с этими словами Катя достала треугольный конверт, и развернув, прочитала вслух. – Вот: А. С. Резанцеву. Ну всё, Пулёк, пошли.

За это письмо девочка волновалась не просто так. Она была в курсе от кого оно пришло, а самое главное – откуда. И Катя понимала, что этот небольшой свёрнутый тетрадный лист – не просто весть от родного человека. Это ещё и знак того, что он жив, что всё в порядке. Ей приходили такие письма от покойного отца. Каждый раз, когда доставляли почту, в доме начинался настоящий праздник. Мать читала строки, написанные главой семейства вслух со слезами на глазах, а после сворачивала бережно бумагу и повторяла: «Жив». Но вестей от него пришло совсем немного. Последнее, что пришло в их дом по адресу, была похоронка. Её мать уже читала молча, уйдя подальше от детей в сарай. Письмо с фронта – другое письмо. Девочка узнала о положении командира ещё где-то месяц назад при очередной раздаче почты. Катя заметила, что Резанцев как-то иначе реагировал на письма, стал каким-то задумчивым. Хоть он это при ней и не показывал, девочка поняла, что что-то случилось. Случилось не здесь, а на домашнем фронте. Катя даже предполагала, что у него кто-то умер. Но нет. Поговорив с Сорокиным, она узнала о том, что у него не так давно невеста ушла добровольцем на фронт. Поэтому он и переживал. Но уже с тех пор прошёл месяц, и командир стал к этому спокойнее относиться. Но всё – равно вестей ждал, а вместе с ним ждала и сама Катя. Вот какую ценность порой несут обычные бумажки. Девочка спустилась к землянке Александра и обратилась к Пуле, которая с надеждой смотрела на неё своими верными карими глазами. Катя помотала головой:

– Нет, Пулёк, тебе туда нельзя, – сказала она, – жди здесь.

Собака заворчала и опустила морду вниз. Девочка немного постояла, а затем, вздохнув, постучалась в дверь. Ответ не заставил себя долго ждать. Через секунду послышался глухой голос Резанцева:

– Входите!

Катя открыла дверь. В лицо сразу же ударил тёплый приятный воздух. Она зашла внутрь и закрыла за собой дверь, чтобы не пускать холод. В землянке был только Александр. Он, как обычно, работал у себя за столом. Катя, по всем традициям фронта, выпрямилась и отдала честь:

– Товарищ командир, разрешите обратиться!

– Разрешаю, рядовой Камышева, – поднял на неё взгляд тот. – Докладывай.

Катя улыбнулась и перешла со звонкого громкого голоса на более спокойный:

– Письмо вам пришло, товарищ командир.

– Пришло? – оживился Резанцев.

Девочка прошла к столу и вручила ему конверт. Александр взял его и, перевернув бумагу другой стороной, нахмурился.

– Адрес поменялся? – догадалась Катя.

– Да, – ответил тот.

Наверное, самая страшная опасность в почте – потерять адрес. Это не страшно, если твой родной человек проживает в одном и том же месте и никуда не переезжает. Но если он также, как и ты воюет и перемещается с одной местности на другую, наступают сложности. Резанцев отложил письмо на край стола, понимая, что читать его прямо сейчас будет неуместно и обратился к девочке:

– Ну, как жизнь фронтовая? – кивнул он.

– Как у всех, товарищ командир, – пожала плечами Катя. – Работа для меня ещё есть?

– Я тебя позову, если что, – убрал карандаш с карты Александр.

Вдруг в дверь настойчиво и громко постучали.

– Войдите! – крикнул Резанцев.

В помещение практически вломился Дымов Олег. Боец выглядел взволнованным. Катя быстренько сделала несколько приставных шагов в бок, чтобы не мешать. Пришедший отдал честь:

– Товарищ командир, срочно!

Александр встал из-за стола:

– Что случилось, Олег? – настороженно спросил он.

– Товарищ командир, полковник на линии!

– Сейчас, – взял с лавки телогрейку Резанцев и, даже не надев её, быстрым шагом направился на выход.

Катя поспешно вышла за ними на улицу. Она знала, полковник – человек важный и серьёзный. Его ждать заставлять не стоит. Девочка проводила взглядом Александра и Дымова и мысленно пожелала им удачи. Тут она почувствовала тёплое дыхание на правой руке. Катя опустила голову вниз. Это Пуля жалась к ней. Было видно, она очень устала всё утро носиться за хозяйкой, ждать на морозе, пока все оттанцуют эти письма. Уморительное это дело – быть собакой бойца, хоть и маленького. Честно сказать, Катя и сама устала. Она ласково погладила животное по голове и сказала:

– Пошли отдыхать, Пулёк.

* * *

В блиндаже, где работали связисты, было четверо: сами связисты – Артементов Игорь, Сеньчук Владимир и помощник командира – Антон Шевченко, и заместитель – Иван Сорокин. Внутри царила абсолютная тишина, которую нарушал треск огня в печке. Внимание всех было приковано к Владимиру, который держал возле уха огромную телефонную трубку. Он первым ответил на поступивший звонок и стоял до сих пор. Тут за дверью послышались приближающиеся шаги. Наконец, дверь отворилась и внутрь зашёл Резанцев вместе с Дымовым. Все сразу же встали со своих мест. Сеньчук обернулся на пришедших и быстро проговорил в трубку:

– Товарищ полковник, он здесь, – с этими словами боец быстро передал телефон командиру.

Александр взял трубку и приложил её к уху:

– Здравия желаю, товарищ полковник, – поприветствовал главнокомандующего он.

На другом конце провода раздался низкий голос:

– Здравия желаю, Резанцев. Я буду краток, поэтому слушайте меня внимательно. Вам нужно как можно скорее прибыть в штаб. И девочку вашу возьмите.

Александр впал в ступор. «Девочка?» – подумал он. – «Зачем полковнику нужна Катя? Может он что-то другое имеет ввиду?». Командир машинально взглянул на Сорокина, который сидел возле буржуйки, подперев голову руками. Он тоже наблюдал за товарищем, сосредоточенно нахмурив густые брови. В блиндаже была гробовая тишина. Никто не осмеливался даже шептать при таком разговоре. Резанцев бы тоже с радостью помолчал, но именно у него была трубка. После небольшой паузы, он неуверенно сказал:

– Простите, я немного вас не понимаю.

Сорокин поднял голову и вопросительно посмотрел на друга.

– Камышева – воспитанница из вашего батальона? – сказал полковник.

«Значит всё-таки Катя», – подумал Александр и ответил:

– Да, из моего.

Голос в трубке стал громче и грубее:

– Тогда что вам не понятно? Приведите её ко мне. К вечеру буду вас ждать.

– Так точно, товарищ полковник, – кивнул машинально Резанцев и положил трубку.

Глава 2

«В гостях у полковника»

Здравствуй, доча. Это письмо мы писали вместе с Васей. Сегодня ночью у нас была метель. Дверь завалило снегом. Пришлось открывать окно и выкидывать Ваську на улицу. Он большой молодец – откопал выход. Мне самой вылезать не пришлось. Я тут подумала, если у нас дома заваливают, то у вас в батальоне что творится? Вы же в землянках, да в блиндажах живёте. Как вы откапываетесь? …

Катя прервала чтение и улыбнулась:

– Ну, нас пока ни разу не заваливало, – ответила вслух она, как будто Агафья могла её услышать и продолжила читать.

… Ну ничего, зима скоро кончится. Дальше весна. Теперь, правда нас не завалит, а затопит. Как у тебя вообще дела? Ты не особо много пишешь. Всё про жизнь бойцов, дрессировку твоей Пули, как немцев отбили, а про себя ничего…

Девочка опять прервалась:

– Да что тут расписывать? – сказала она и осмотрела тёмную землянку. – Почта, поручения, помощь в медпункте… Да Пулёк? – кивнула Катя животному, которое отогревалось возле буржуйки. – Обычная фронтовая жизнь, – она опять вернулась к письму. – Ладно, что там дальше…

… У нас всё потихоньку, помаленьку. Ждём тепла, чтобы огороды посадить. А то запасы уже кончаются. Следующее письмо Вася обещался написать сам. Ты там береги себя! Я, конечно, понимаю, что ты боец, но всё же. И сама пиши. Мы вестей очень ждём.

Катя опустила голову к худой, уже скомканной подушке и закрыла глаза. «Ну, значит, буду писать больше. И о медпункте, и о поручениях», – подумала она. Тут в дверь постучали. Девочка быстро села на колени и взялась руками за голову. Всё вокруг закружилось. Не надо было так резко подниматься. Пуля тоже вскочила на лапы и навострила уши. Стук повторился.

– Сейчас! – крикнула Катя и надела валенки. – Бегу!

Она потёрла лицо рукой и подошла к выходу. За ней подтянулась и собака. Девочка открыла дверь и сразу же прищурилась от солнечного света и холода. Она подняла взгляд и вздрогнула от неожиданности – на пороге стоял Резанцев.

– Товарищ командир? – удивилась Катя.

– Собирайся, – сказал тот.

Девочка оторопела:

– Куда? – не поняла она. – Зачем?

– К полковнику пойдём, – ответил Александр.

– К полковнику? – прислонила ладонь к лицу та.

– Одевайся теплее, я тебя жду, – взялся за дверь командир. – Всё, закрывайся, холодно на улице.

С этими словами дверь закрылась и Катя снова осталась один на один с Пулей. Она повернулась к собаке:

– И что это сейчас было?

* * *

Сорокин открыл картонную коробочку. На него призывно выглядывали несколько белых папиросок. Но Ивану курить сейчас не хотелось. От вида табака ему было тошно. Но он всё-таки вытащил одну папироску и протянул её Резанцеву:

– Держи, Сань.

– Спасибо, – взял табак тот.

– И всё же, зачем ему Катя понадобилась? – задумчиво произнёс Иван.

– Я подозреваю зачем, – поджёг папиросу командир. – Другого варианта нет, – он вздохнул и нахмурился. – Нужно было её всё-таки отправить в тыл. Я знал, что так будет. В тылу ей было бы лучше.

– Не волнуйся ты так, – взглянул под ноги Иван, – может он совсем по другому делу её вызвал. А ты уже, как обычно, завёлся.

– Она под моей ответственностью, – сказал Александр. – И она не совсем солдат. Ребёнок ещё, а на неё уже столько свалилось, – он кивнул. – Теперь ещё и полковник вызывает.