Зигзаги судьбы

Школа

Начался учебный год, и мы с волнением переступили порог школы. Что-то нас там ждет? Маша пошла во второй класс, Егор — в пятый, а Вадика мы отвели в садик. Он был общительным ребенком и отнесся к этому спокойно и с интересом.

Влад созвал первое учительское собрание, чтобы познакомиться и рассказать про нашу программу. Учителей оказалось немного: трое вели начальные классы, Екатерина преподавала русский и литературу, математичка вела заодно еще и физику с географией, была учительница пения, эвенкийского языка и молодой физрук. Мне дали уроки природоведения, ботаники, зоологии, анатомии и химии в 4–8 классах, а заодно еще и труд. Кроме того я получила классное руководство в 5–6 классах. Влад должен был вести английский или немецкий по выбору. Самой трудной задачей оказалось составление расписания уроков, чтобы не получалось накладок и все были при деле, и Катерина с этим помогала.

Из-за небольшого количества учеников некоторые классы объединяли, и дети сидели в одной комнате на разных рядах. В моем подопечном пятом классе оказалось двое учеников — Егор и его приятель Пашка, а в шестом — пятеро. Они сидели на разных рядах, и я учила их по-очереди, давая самостоятельное задание одним и объясняя материал другим. В остальных классах картина была примерно такая же — по 4–7 учеников. В самом многочисленном третьем классе было 10 человек. Почти во всех классах были дети, отстающие в умственном развитии, что, по-видимому, объяснялось пьющими родителями.

С приходом осени начались холода, день сильно укоротился. Стало поздно светать и рано темнеть. Электричество обычно давали с 9.00 до 12.00 утра, но иногда свет не включался вообще. Мы сидели некоторое время в потемках, потом кто-нибудь из ребят говорил, что моторист, наверное, пьяный и спит. Тогда я посылала кого-нибудь из старшеклассников растолкать моториста и запустить движок. Минут через пятнадцать свет загорался.

Я с удовольствием вела свои уроки. Детям, выросшим среди природы, этот предмет был близок и интересен, а мне было что рассказать. Если позволяла погода, мы просто уходили в лес, и урок ботаники проходил прямо на природе. Когда на уроках зоологии по теме были птицы, я предупреждала заранее, что мне нужен учебный экспонат, и кто-нибудь из ребят ставил силки и приносил на урок куропатку, которую мы тут же и препарировали и рассматривали в микроскоп строение пера. Нам не нужны были таблицы на стенах. Когда доходили до млекопитающих, ребята ставили петли и ловили зайца. Некоторые с детства были охотниками, и для них это было обычным делом.

На уроках химии мы ставили разные интересные практические опыты, так как всяких химических реактивов было достаточно.

Были у меня еще уроки труда. Что на них делать, я не имела никакого представления. Мастерской не было. В школе имелся буфет, но он не функционировал. Это была небольшая комната с печкой и некоторым количеством посуды. Еще стояли в учительской три пыльные ручные швейные машинки. В шитье я была не сильна. Детей надо было чем-то занимать, и мы решили выращивать зимой зеленый лук в ящиках. Сколотили ящики, наковыряли в них земли. Я купила мешок лука, и мы его посадили. Школа за ночь не успевала вымерзать до минусовой температуры, и лук выживал. Вскоре он вырос большой, зеленый и сочный, и мы стали его продавать местному населению небольшими пучками за какие-то копейки. Все-таки это была экзотика — зелень среди зимы. Вместо срезанного лука подсаживали новый. Детям этот процесс нравился, это был их первый «бизнес», а деньги шли в нашу школьную копилку на дальнейшие трудовые нужды.

Потом мы освоили пустующий школьный буфет и стали печь плюшки и пирожки и продавать их по 5 копеек на переменках, свежие и горячие. Вся школа радостно сбегалась в буфет и вмиг раскупала нашу выпечку. Все ждали уроков труда и спрашивали, что мы будем готовить на этот раз.

Потом нам пришла идея шить для охотников рукавицы и чуни (вкладки в сапоги). Я слетала в Ербогачен и закупила рулон толстого сукна, ниток и иголок. Мы сделали из бумаги выкройки разных размеров, по которым вырезали детали рукавиц и носков и сшивали их сначала вручную, потом на машинке. Рукавицы получались теплые и добротные, и их захотелось как-то украсить. Я пошла к управляющему госпромхозом и спросила, нет ли у него каких-нибудь бракованных шкурок. Шкурки нашлись. Вскоре дети стали притаскивать из дома разные меховые остатки и обрезки от шкурок соболей, лис, белок и зайцев, и у нас образовался целый мешок пушнины. Мы стали обшивать мехом отвороты рукавиц, а на тыльной стороне вышивать бисером какие-нибудь орнаменты. Это уже было почти эвенкийское национальное творчество. Из меха мы также стали делать смешных зверушек-игрушек с бисерными носами и глазами и подушечки для иголок. Всю нашу продукцию с удовольствием покупали. Это уже было настоящее производство, которое приносило пользу окружающим и некоторые деньги в нашу копилку, и дети были этим очень воодушевлены. К весне мы сделали выставку работ по всей длине школьного коридора. К нам приехала комиссия из РОНО и сильно удивилась.

Маша была очень прилежной и ответственной девочкой, училась на пятерки, старательно делала сама уроки. Один раз она пришла домой побитая и сказала, что одна не совсем нормальная девочка кинула в нее стулом за то, что она хорошо учится, и вообще, ее в классе обзывают и обижают. Это повторилось еще несколько раз, и Маша стала с неохотой ходить школу. Их учительница была молодая и неопытная, и ничего не могла поделать. Мы сообщили в РОНО про эту ситуацию и написали заявление о том, что переводим Машу на домашнее обучение. Она стала заниматься дома по программе и раз в неделю приходила в школу после уроков писать контрольные и диктанты.