Артур Пеппер и загадочный браслет

— Это дело прошлое. Ты переживала. Ты попрощалась с ней как могла. — Артур говорил это, уже простив Люси, хотя ее поступок причинил ему страшную боль и желание узнать, в чем же была причина, терзало его.

— Я плохо себя чувствовала. Но дело было не только в этом. Прости, пожалуйста…

И тут Люси расплакалась. Артур застыл, не зная, что делать. Она ведь уже не маленькая девочка… надо ли обнять ее? Артур послушался сердца. Он выбрался из кресла, встал, на секунду превратившись в черный силуэт на фоне солнца, а затем встал на колени и крепко обнял дочь — как не делал никогда, пока она росла. На мгновение Люси замерла, а затем обмякла, как марионетка, у которой перерезали ниточки, и обняла отца в ответ, уткнулась ему в грудь. И так они сидели, не в силах оторваться друг от друга.

— Ну, расскажи, что произошло.

Люси изо всех сил попыталась сдержать рыдания. Звук, вырвавшийся из ее сжатых губ Артур слышал впервые в жизни — будто плакал котенок. Люси вытерла лицо и сделала вдох.

— У меня случился выкидыш, папа. На четвертом месяце. Я сделала УЗИ, и все было отлично. Я хотела сказать вам с мамой не по телефону, потому что это слишком важная новость. Я так готовилась… Помнишь, мы договорились, что я приду на чай? Вот в тот вечер я собиралась вам сказать, что беременна. — Люси печально вздохнула. — На следующий день после УЗИ у меня страшно скрутило живот. Я легла на полу в ванной, и тут все началось… Энтони вызвал скорую. Она приехала через несколько минут, но врачи ничего не смогли сделать. — Люси покачала головой. — Прости, я не хочу об этом вспоминать…

У нас Энтони дела пошли плохо еще до того, как я обнаружила, что беременна. А потом мама умерла. Я пыталась взять себя в руки. Заставляла себя просыпаться, умываться и одеваться, но в день маминых похорон сломалась. Я не смогла заставить себя пойти в церковь и смотреть на гроб и на то, как все плачут и молятся. Прости меня, пожалуйста, папа.

Артур слушал дочь молча. Все встало на свои места. Вот почему она так отдалилась. Он в ужасе гнал от себя картину: Люси в одиночестве лежит на полу в ванной.

— Ты очень храбрая. Мама тебя поняла бы. Если бы я только знал…

— Ты должен был заниматься похоронами. Тебе было тяжело.

— Нам надо было держаться вместе, мы же семья. На меня и правда много всего свалилось — все эти документы, разговоры с врачами, похоронные дела, цветы… Голова постоянно была чем-то занята, и от этого было легче. И я ничего не заметил, когда разговаривал с тобой.

Люси кивнула:

— Мы постепенно отдалялись друг от друга. Я пыталась спасти свой брак… Дэн уехал… от всего этого я ушла в себя.

Артур протянул руку и смахнул слезу со щеки дочери.

— Но теперь мы снова вместе.

Люси слабо улыбнулась и огляделась вокруг:

— Сад я совершенно запустила.

— Всего-то дел — траву покосить.

Люси откинулась в кресле и подперла голову ладонью.

— Ты часто думаешь о маме?

— Все время.

— Я тоже. Иногда беру телефон и собираюсь ей позвонить. А потом вспоминаю, что ее уже нет. Но делаю вид, что она жива. Что вы сейчас оба дома, и она занимается по хозяйству или пишет письма. Иначе я не могу.

Артур понимающе кивнул. Он сорвал маргаритку и повертел ее между пальцев.

— Как хорошо, что я зашел.

— Я тоже рада. Но мне надо позвонить Дэну, сказать ему, что все в порядке.

— В порядке?

— Когда ты уехал вместе с Бернадетт, а потом оставил сообщение про тигра, я позвонила Дэну. Я подумала, что, может быть…

— Что?

— Что у тебя началась деменция или что-то вроде этого.

__ Ох, Люси, прости, я не хотел тебя пугать. С головой у меня все нормально. Просто этот браслет что-то разбередил. Мне стало важно как можно больше узнать про маму.

Люси внимательно посмотрела на отца. Те же добрые глаза, красноватый нос… Похоже, с ним действительно все в порядке.

— Я рада, что с тобой ничего не случилось. — Люси облегченно вздохнула. — Неужели это все правда? Ну, про браслет, шармы, Индию?

— Да. — Артур достал браслет из кармана и протянул дочери.

Люси осмотрела каждый шарм и недоверчиво покачала головой:

— Не могу поверить, что он мамин.

— Я это точно знаю.

— Тогда я хочу знать подробности. Расскажи мне о своих приключениях.

Артур объяснил Люси, как он нашел браслет. Описал встречу с тигром, закатал рукав рубашки и продемонстрировал шрамы. Рассказал о том, что тревожится за Себастьяна, который остался один на один с престарелым де Шофаном, и что собаку Майка зовут Люси. И пересказал разговор с Почтовой Верой.

Люси покрутила изумруд в шарме-слоне.

— Просто не верится, что ты на такое решился.

— Надо было мне тебе рассказать, но все это выглядело настолько невероятным…

— Но теперь я все знаю. — Она вернула браслет Артуру. — Куда ты отправишься теперь?

Артур пожал плечами:

— Не знаю. На шарме-палитре есть инициалы — С. Я. Владелец ювелирного магазина не знал, что они означают.

— Надо искать.

— А если я обнаружу еще что-то, чего лучше не знать? Находишь ответы на одни вопросы, и тут же возникают новые.

— Жить в неведении — хуже. Помнишь, мама незадолго до смерти подарила мне коробку в бело-розовую полоску? Там была масса старых фотографий, но я не могла себя заставить их просмотреть. Сейчас принесу…

Повисла тишина.

Артур совершенно забыл об этой полосатой коробке, которую Мириам хранила на полочке в изголовье кровати. Как-то она спросила, не будет ли Артур против, если она отдаст коробку Люси, и он не возражал. Свои воспоминания Артур держал в голове и к фотографиям, открыткам, железнодорожным билетам «на память о поездке» и прочим сувенирам нежных чувств не питал. Артур поднял глаза к небу, затем посмотрел на траву, испачканную землей.

— Как знаешь, — сказал он.

Люси принесла коробку с фотографиями, и они уселись за стол на кухне. Когда Люси открыла коробку, он почувствовал запах старой бумаги, чернил и лавандовых духов.

Артур смотрел, как Люси изучает содержимое коробки. Одну за другой она рассматривала фотографии, поворачивала их то так, то эдак и улыбалась. Показала одну фотографию Артуру — это был снимок, сделанный в день их с Мириам свадьбы. Его каштановые волосы растрепались и упали на лицо. Пиджак был ему великоват, рукава доставали до костяшек пальцев. Мириам была в свадебном платье своей матери. В ее семье оно передавалось по наследству. Бабушка Мириам выходила замуж в нем же. Мириам оно было широковато в талии.

— Ты уверен, что не хочешь посмотреть? — спросила Люси.

Артур отрицательно покачал головой. Ему не хотелось глядеть на свое прошлое.

Достав последнюю фотографию, Люси заглянула в коробку.

— Тут в углу что-то застряло, — сообщила она и попыталась достать находку двумя пальцами.

— Дай я попробую, — сказал Артур. Он извлек из коробки мятый кусочек бумаги и протянул Люси. Она разгладила находку. Бумажка была серая, с выцветшими буквами.

— Мне кажется, это обрывок то ли старой квитанции, то ли вкладыша с названием фирмы. — Она присмотрелась внимательнее. — Здесь название по-французски — Le Dé a Coudre d’Or. Еще были, по-моему, цифры, но эту часть почти всю оторвали.

Отец и дочь в растерянности уставились друг на Друга.

— Мне это ни о чем не говорит. — Артур пожал плечами.

— Кажется, «d’Or» по-французски значит «золотой», — сказала Люси. — Сейчас посмотрю в телефоне.

Артур взял обрывок.

— Цифры, по-моему, — 1969. В этот год мы с мамой поженились.

Люси нажала несколько кнопок в телефоне в поисках перевода, нахмурилась, попробовала снова.

— Кажется, нашла, — объявила она. — Le Dé а Coudre d’Or значит «золотой наперсток». В Париже есть бутик с таким названием, он торгует свадебными принадлежностями.

— В Париже? — переспросил Артур. Он вспомнил карту на стене комнаты Мириам. Где были воткнуты булавки? Англия, Индия… и Франция. Был ли это именно Париж, Артур не помнил.

Люси показала отцу фотографию на экране телефона: со вкусом отделанный магазин, в витрине — элегантное облегающее белое платье.

Артур почувствовал, как его сердце пропустило удар. Это не могло быть совпадением. Золотой шарм-наперсток на браслете Мириам, обрывок чека из магазина с таким же названием, на нем — год, когда они поженились… Должна быть какая-то связь… Но готов ли он к новым открытиям? А вдруг он узнает про прошлое своей жены нечто такое, что причинит ему только боль и разочарование. Тем более что за отгадкой, очевидно, придется ехать в Париж?

— Ты полагаешь, надо туда съездить? — спросила Люси.

Артур думал о том же.

— Похоже, это след…

— Мама как-то дала мне денег, когда получила пенсию. И велела потратить на что-нибудь легкомысленное, но я не стала. Она сказала: «Потрать эти деньги на себя. Устрой себе праздник. Я запрещаю тебе покупать на них посуду или платить за воду и электричество». Я думала, что потрачу их на ребенка, но не вышло… Они так и лежат у меня в шкафу в банке из-под джема.

— Нет, надо сделать, как мама велела, — потратить их на себя.

— Я все решила — я потрачу их на нас обоих. Мы едем во Францию. И в Париже зайдем в этот бутик.

Раздумывал Артур недолго. Даже если он не узнает о браслете ничего нового, они с Люси побудут вдвоем. И это будет здорово.

— Отличная идея. Едем, — сказал он.